Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Плоды страсти - Пеннак Даниэль - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

– Пойдем в хронологическом порядке, Жюли. Нет ничего лучше старой доброй хронологии. Давай с самого начала и до настоящей минуты.

И Жюли приступила к изложению исторических, скупых на чувства фактов:

– Прежде всего скажу тебе вот что: Мари-Кольбер – наследуемое имя, которое передается в роду Робервалей из поколения в поколение. И, как ты сейчас увидишь, начинается все в самых высоких политических сферах. Первый Мари-Кольбер родился при Людовике XIV, примерно в 1660 году, явившись плодом совместного творчества графа де Роберваля и племянницы Кольбера. И есть все основания считать этого Роберваля причастным к победе Кольбера над Фуке[11]. Он так тщательно намылил доску, на которой стоял министр финансов, – Роберваль был одним из судей на сфабрикованном против Фуке процессе, – что тот заскользил по ней вниз столь стремительно, что вскоре оказался в государственной тюрьме в Пиньероло, где и умер при загадочных обстоятельствах, как ты знаешь.

– Еще одно странное самоубийство?

– Именно. Итог этой истории: граф де Роберваль унаследовал часть имущества Фуке и назвал своего сына Мари-Кольбером в честь своего хозяина. Конец первого акта, или истории о том, как на молчании сколачивают состояние. Акт второй начинается пятьдесят лет спустя, когда малыш Мари-Кольбер, став уже взрослым, занимает пост директора Западной Компании – главного орудия в крахе Лоу[12]. Однако он предусмотрительно женился на одной из дочек клана Парис (братья Парис и свалили Лоу по обвинению Мари-Кольбера) и в награду получил всю улицу Кенкампуа, где и живет в настоящее время последний Мари-Кольбер в семейном особняке под номером шестьдесят. В акте третьем ты увидишь Мари-Кольберов, прислуживающих всем режимам подряд. Один только Талейран использовал троих Мари-Кольберов (они умирали молодыми, но очень быстро размножались): одного для того, чтобы протащить закон о конфискации имущества Церкви и заодно положить добрую его часть себе в карман, другого – для управления трофеями, собранными Наполеоном во время его военных кампаний (Мари-Кольбер возглавлял загадочное, специально созданное для этих целей министерство), и третьего в 1830 году, когда тот за деньги предавал Реставрацию в угоду приверженцам Луи-Филиппа. Конец третьего акта: у Робервалей денег – куры не клюют. Акт четвертый: 1887 год, Третья республика, Панамский канал, очередной Мари-Кольбер, подмазанный банкиром Рейнахом, проявляет удивительную активность в Палате депутатов, и та принимает закон о займе на строительство канала, в результате чего восемьсот тысяч человек, купивших облигации займа, остаются с носом, а наш герой срывает неплохой куш. Начавшееся следствие нисколько не обеспокоило Мари-Кольбера, зато привело к аресту министра Байо, обвиненного в махинациях банкиром Рейнахом, который вскоре после своих разоблачений скоропостижно скончался.

– Покончил с собой?

– История гласит, что его нашли мертвым в собственном доме. Но послушай о двух других сценах данного акта. Во-первых, некий Мари-Кольбер оказался замешанным в афере Ставиского[13] в конце 1933 года, и, во-вторых, десять лет спустя тот же Мари-Кольбер – дедушка нашего Мари-Кольбера – назначается уполномоченным по еврейскому вопросу в правительстве и занимается конфискованным у евреев имуществом! Следует отметить, что в афере Ставиского (боны, выпущенные под залог «Муниципальным кредитом» в Байонне на несколько десятков миллионов франков, когда залог в виде ювелирных драгоценностей оказался похищенным при загадочных обстоятельствах) Мари-Кольбер, служащий байоннского банка, приходился зятем ювелиру Гамельстеру, которого ограбили до последней изумрудной нитки и который, не выдержав потрясения, повесился.

– Слишком уж много повешенных и слишком много доносов…

– Только не говори мне, что графы де Робервали – доносчики, любовь моя, это плохое слово, которое я тебе не прощу.

– В любом случае целая династия проходимцев.

– Или достопочтенная семья с глубокими банковскими традициями, это как посмотреть.

– А наш-то? Ну я хотел сказать, Мари-Кольбер нашей Терезы…

– А вот здесь мне придется тебя разочаровать, Бенжамен.

То, что она рассказала, должно было, по идее, меня обрадовать. Но вот загвоздка: не пойму почему, я испытал жуткое разочарование.

– Наш Мари-Кольбер – великое исключение из этого правила, исключение, опровергающее это правило. Да что я говорю: исключение, которое целиком и полностью отменяет это правило! Уничтожает это правило! Наш Мари-Кольбер – просто святой. Начиная с удостоверения члена общества по оказанию первой помощи, полученного в двенадцать лет, до благотворительных акций, которые он проводит во всех горячих точках, помогая жертвам стихийных бедствий и экономических эмбарго, столь многочисленным в конце двадцатого века, он выглядит более чем безупречно и выделяется на фоне других благодетелей примерной скромностью и по-настоящему эффективной благотворительной деятельностью.

– А что насчет повесившегося братца?

– Депрессия. Я отыскала его лечащего врача. Незадолго до того дня, когда он покончил с собой, его бросила жена. Это был влюбленный мужчина, как и ты, Бенжамен.

– Так, значит, Мари-Кольбер самый что ни на есть настоящий святой.

– Он – само милосердие.

***

Результаты следствия, предпринятого Хадушем, привели к тому же результату.

– Ты проигрываешь по всем фронтам, Бен. Симон отыскал эту китайскую парочку. Все так и было: Тереза дала им выпить любовного зелья и спасла семью от развода. Министр, ну, хозяин этого лакея, сам лично не ходил к твоей сестренке, но он и правда послал к ней Мари-Кольбера, когда тот чуть было не свихнулся после смерти своего братца. С тех пор прошло уже больше года, и за это время, насколько я знаю, ни один политик, ни один представитель ни нынешнего, ни прошлого, ни будущего политического режима не приходил к Терезе. Что касается жалования Терезы, то она, как обычно, берет за свою работу или жрачку, или отрезы ткани, или какие-нибудь безделушки, но чаще всего вообще отказывается от вознаграждения под предлогом, что ее занятие, мол, не в том, чтобы косить бабки, а в том, чтобы приносить их тем, кто в них нуждается. Она утверждает, что только доброта позволяет «регенерировать дар ясновидения» («Ну как тебе это, Бен? Она так и сказала, клянусь»), а те, кто берет за гадание слишком много монет, не иначе как шарлатаны, потому что от жадности они слепнут и будущего видеть не могут. Знаешь, Бен, надо все-таки признать, что ее наука пользуется большим спросом на рынке, и прости меня за выражение, поскольку это касается твоей сестрички, но уверяю тебя: если как следует разработать эту жилу, можно склепать себе яйца из чистого золота. Она занимается всеми видами пророчества: от простого ясновидения до предсказаний с использованием особых снадобий, включая гадание на картах, гадание с помощью волшебной палочки, хрустального шара, и не забывай еще про хиромантию, магнетизм, гадание по-китайски, оно же «Ицзин», на кофейной гуще, чтение судьбы по песку, ракушнику, руническим письменам и еще столько, что устанешь перечислять, короче говоря, хватает для всех этнических групп, что живут в Бельвиле… Но это еще не все… Держись крепче за стул…

Мы сидели за столиком в ресторане у Амара. Рядом с нами старик Семель поглощал свой обычный кускус[14] с мергезом[15].

– Почему ты отказываешься верить в гадание, Бенжамен? – спросил он, пока Хадуш переводил дух. – Я, например, хожу к Терезе на консультации каждую неделю! И мне всегда это помогает!

Я с горечью подумал о Семеле, его кускусе с мергезом, пиджачке, похожем больше на половую тряпку, его дырявых башмаках… Интересно, как бы он выглядел, если бы консультации у Терезы ему не помогали. И вообще, задумался я, куда катится наш проклятый век, куда нас всех занесет, если Тереза заложит динамит под последний бастион человечества, которое и так вот-вот впадет в иррациональный транс? Семель продолжал одаривать меня своей старческой улыбкой:

вернуться

11

Фуке Никола (1615 – 1680) – генеральный контролер (министр финансов) Франции в 1653 – 1661 гг. В 1664 г. обвинен Кольбером в заговоре и хищении государственных средств.

вернуться

12

Лоу Джон (1671 – 1729) – шотландский финансист, приглашенный Филиппом, герцогом Орлеанским, регентом Франции, развивать банковскую систему во Франции, но потерпевший неудачу в результате происков французских финансистов.

вернуться

13

Александр Ставиский, уроженец Украины, был организатором мошеннической операции в банке «Муниципальный кредит» в Байонне. Погиб при загадочных обстоятельствах в 1934 г. в Шамони.

вернуться

14

Кускус – арабское блюдо, приготовляемое из манной крупы, подается в качестве гарнира к овощным, мясным или рыбным блюдам.

вернуться

15

Мергез – североафриканское блюдо, колбаска из говядины и баранины с пряностями, обычно поджариваемая на гриле.