Я не верю в монстров - Сашар Луис - Страница 6

— А ты любишь молоко? — спросила Карла.

— Ненавижу!

— Тогда, может, ты его нарочно пролил. Ты думаешь, что это случайность, а на самом деле нет. — Она улыбнулась.

Он сердито уставился на стол. У него было такое чувство, что его заманили в ловушку.

— Я вообще молока не пью, — сказал он. — Я пью кофе.

Он обвёл взглядом комнату. В ней было полно всяких любопытных предметов.

— Ну у вас тут и свалка, — сказал он.

— Знаю, — призналась Карла. — Я люблю беспорядок. Чисто убранные комнаты наводят на меня тоску. Они мне напоминают больницу.

— А вам не влетит за беспорядок?

— С какой стати?

Он не знал ответа на этот вопрос. Но знал, что, если бы это была его комната и в ней был бы такой же разгром, ему бы точно влетело.

— Я ничего плохого не делал! — объявил он.

— А никто и не говорит, что делал.

— Тогда почему меня заставили сюда идти?

— Я надеялась, что тебе тут понравится, — сказала Карла. — Что мы с тобой сумеем подружиться. А ты как думаешь, сумеем?

— Нет.

— Почему?

— Потому что вы мне не нравитесь.

— А ты мне нравишься, — сказала Карла. — Ты же можешь мне нравиться? Совершенно не обязательно, чтобы я тебе тоже нравилась.

Он заёрзал на стуле.

— И ещё я надеялась, что ты меня чему-нибудь научишь, — сказала Карла.

— Вы же учитель, не я.

— Ну и что? Это не имеет значения. Часто бывает так, что учитель сам учится у ученика. И узнаёт при этом больше, чем ученик от учителя.

— Да, миссис Эббел много чего от меня узнала, — согласился Брэдли. — Сегодня я учил её географии.

— А меня ты чему научишь? — спросила Карла.

— А что вы хотите узнать?

— Нет, ты мне скажи, — настаивала Карла. — Чему самому главному ты меня можешь научить?

Брэдли попытался вспомнить что-нибудь, что он знает.

— Слон — самое большое животное в мире, — сказал он. — А мышей боится.

— Интересно, почему? — спросила Карла.

— А потому что, — сказал Брэдли, — если мышь забежит слону в хобот и застрянет, то он не сможет дышать, задохнётся и умрёт. Слоны в основном так и умирают.

— Поняла, — сказала Карла. — Спасибо, что поделился со мной этим знанием. Ты очень хороший учитель.

Брэдли опять почувствовал себя в ловушке. Он же не собирался ничем с ней делиться. Он её ненавидит!

— Чему ещё ты меня научишь? — спросила она.

— Ничему, — ответил он холодно. — В школе вообще нельзя разговаривать.

— Почему?

— Правило такое. Это как нельзя залеплять жвачкой питьевой фонтанчик. Нельзя, и всё.

— В этой комнате нет никаких правил, — сказала Карла. — Тут каждый решает сам за себя. Никто никому не указывает, что ему делать.

— Значит, я могу залепить фонтанчик жвачкой?

— Да, только у меня тут нет фонтанчика.

— А разбить что-нибудь можно? — спросил он.

— Конечно.

Он оглянулся в поисках того, что можно было бы разбить, но вовремя одёрнул себя. Сейчас он опять попадётся! Разобьёт что-нибудь, и ему за это влетит, и никто не поверит, что она сама ему разрешила.

— Что-то нет настроения, — сказал он.

— Ладно. Но смотри, когда настроение появится — у меня полно вещей, которые можно разбить. Тут, кстати, есть мои самые любимые вещи. И вещи, которыми пользуются другие ребята.

— И разобью! — пообещал он. — Я же каратист. — Он взмахнул над столом ребром ладони. — Я могу этот стол разрубить пополам голыми руками. Одной голой рукой!

— Если тебе будет больно, я очень огорчусь.

— Мне не бывает больно, — сообщил он. — Я дома уже все столы переломал. Не верите — спросите мою маму.

— Верю, — сказала Карла. — Почему это я не должна тебе верить?

— Вы должны, — сказал Брэдли.

И она ему верила. До самого конца беседы она верила каждому его слову.

Когда он сказал, что родители кормят его исключительно собачьими консервами, она спросила, какой у них вкус.

— Прекрасный! — сказал он. — Мясной и сладкий!

— Я всегда мечтала их попробовать, — сказала Карла.

Когда он сказал ей, что вчера вечером ему звонил президент Соединённых Штатов, она спросила, о чём они говорили.

— О шляпах, — ответил он не задумываясь.

— О шляпах? И что ты ему сказал о шляпах?

— Я спросил, почему он не носит шляпу, как Авраам Линкольн.

— А он что?

Брэдли немного подумал.

— Я не могу вам сказать. Это государственная тайна.

Ближе к концу встречи Карла дала ему лист цветной бумаги и попросила что-нибудь нарисовать, если, конечно, он не против. Из большой коробки с карандашами он выбрал чёрный и не расставался с ним, пока не исчёркал каракулями весь лист.

Карла перегнулась через стол, чтобы рассмотреть рисунок.

— Как красиво, — сказала она.

— Это я нарисовал ночь, — объяснил Брэдли.

— Ой. А я думала, это пол в мужской парикмахерской, после того как там подстригли кудрявого брюнета.

— Так и есть! — заявил Брэдли. — Это я и хотел нарисовать.

— Очень хороший рисунок, — сказала Карла. — Можно я оставлю его себе?

— Зачем?

— Хочу повесить на стену.

Он посмотрел на неё изумлённо:

— Прямо тут, что ли?

— Ну да.

— Нет. Это мой рисунок.

— А я надеялась, он будет наш общий, — сказала Карла.

— Если заплатите доллар.

— Он того стоит, — сказала Карла. — И я мечтаю его здесь повесить. Но только если ты сам хочешь, чтобы он был наш общий.

— Не хочу, — сказал он.

— Ладно. Вдруг ты ещё передумаешь. Я подожду.

— Вы же можете меня заставить, чтоб я его отдал.

— Нет, не могу.

— Ещё как можете. Учителя всё время заставляют детей что-нибудь делать.

Карла покачала Головой.

Брэдли пора было возвращаться в класс.

— Мне было очень приятно, — сказала Карла. — Спасибо, что ты со мной поговорил и столько всего рассказал. — Она протянула ему руку.

Он попятился, словно это была не рука, а ядовитая змея, потом развернулся и помчался по коридору.

Войдя в класс, он скомкал рисунок и опустил бумажный шарик в урну возле стола миссис Эббел.

Глава 10

Брэдли сидел за своей партой в дальнем углу — последней партой в последнем ряду. Здесь он чувствовал себя в безопасности. Психичка его напугала. Она оказалась ещё ужаснее, чем он себе представлял.

Он посмотрел на Джеффа. Тот улыбнулся ему и снова уткнулся в тетрадь.

Брэдли был рад, что Джефф — его друг. «У нас с Джеффом много общего, — подумал он. — Мы с ним оба умные. Оба ненавидим психичку. И оба любим заходить в женский туалет».

Вообще-то Брэдли ни разу в жизни не заходил в женский туалет. Он всегда мечтал это сделать, но ему не хватало смелости даже заглянуть туда. Но теперь, когда они с Джеффом друзья, он надеялся, что Джефф возьмёт его с собой. Ему жутко хотелось посмотреть, как там внутри.

Он представлял себе золотые полы, розовые обои, красные бархатные сиденья на унитазах. Он думал, что туалеты для девочек совсем не похожи на туалеты для мальчиков. Что они скорее похожи на цветные фонтаны.

— Ну, как тебе Карла? — спросил его Джефф после уроков. Они шли по тротуару вдоль здания школы, неся дождевики в руках, потому что дождь кончился.

— Психичка? Она явно с приветом, — ответил он. — Любит собачьи консервы.

Джефф поднял брови.

— Она так сказала?

Брэдли кивнул.

— И ещё спросила меня, почему президент не носит шляпу! Мне-то откуда знать?

Джефф пожал плечами.

— Не знаю.

— Правда же, она с приветом? — спросил Брэдли.

— Нет, она…

— Я её ненавижу! — сказал Брэдли.

— И я, — сказал Джефф. — Я её ненавижу!

Брэдли улыбнулся своей улыбкой-оскалом.

— А хочешь, завалимся в женский туалет? — спросил он.

— Что, прямо сейчас?

— А почему бы и нет?

— Э-эм-м… Сейчас неподходящее время.

— Почему неподходящее?

Джефф на секунду задумался.

— Там сейчас нет девчонок, — сказал он. — После школы они ходят в туалет у себя дома.