Вендетта по лас-вегасски - Пендлтон Дон - Страница 18

Внизу, за стеклом иллюминаторов, замерцали огни, и из динамика донесся голос пилота:

— Полоса перед нами. Посадка через пару минут.

Братья переглянулись. Один из них встал и вышел в задний салон, чтобы отдать своим людям последние указания. Другой заглянул в кабину пилотов и, остановившись за креслом первого пилота, положил руку ему на плечо.

— Нас встретят?

— Да, сэр. В это время нет никакого другого рейса, поэтому мы сразу пойдем на посадку. Наша полоса 2-5. Потом я сверну на боковую рулежку и остановлюсь рядом с машинами.

— Отлично, Джонни.

Второй пилот оторвал глаза от приборов и, взглянув на босса, улыбнулся:

— Может, у нас будет свободная минутка, чтобы заглянуть в казино, мистер Талиферо?

— Тебе не хватит времени даже трахнуть девчонку, — ответил босс.

Оба пилота благодушно рассмеялись.

— Вы полагаете, что Болана удастся так легко взять? — спросил Джонни.

— Думаю, да. — Талиферо устроился в пустом кресле и застегнул ремень безопасности. — Если только Джо Станно не сошел с ума и не испортил все дело.

Пилот поморщился.

— Этот Станно пугает меня. Иногда мне кажется, что он психопат.

— Да, но полезный. Очень полезный.

Внимание пилотов переключилось на подготовку к посадке. Их руки проворно запорхали над бесчисленными кнопками и тумблерами, выравнивая большой самолет и сбрасывая скорость. Машина опустила нос и пошла на снижение. Открылись воздушные тормоза, фюзеляж самолета слегка задрожал и почувствовалась вибрация, за ней последовал несильный толчок — самолет выпустил шасси. Земля замелькала за остеклением кабины пилотов.

Майк Талиферо всегда заходил сюда при взлете и посадке. Таким образом он пытался преодолеть свой страх перед самолетом. Ему говорили, что эти этапы полета являются критическими, и в кабине пилотов его охватывала настоящая паника. Однако Майку нравилось преодолевать свои страхи — он отказывался рассказывать о них психиатру или молча холодеть от ужаса, забившись в темный угол в момент наибольшей опасности... Полет в самолете напоминал Майку историю с Боланом. Человек — особенно такой, как Майк Талиферо, — должен уметь смотреть опасности прямо в лицо.

Он судорожно сжимал пальцами колени, побледнев и неестественно прямо сидя в кресле. Наконец колеса самолета коснулись земли, взвизгнув под тяжестью машины, которая, несмотря на большую скорость, плавно покатилась по бетону посадочной полосы. Холодея от страха, Майк пытался разглядеть расплывчатые предметы, пролетавшие за бортом самолета с головокружительной скоростью.

Пилот перевел двигатели на реверсный режим работы. Турбины взвыли на высокой ноте, и многотонная машина, присев, задрожала под воздействием обратной тяги. Самолет начал замедлять свой бег. Талиферо облегченно вздохнул и расстегнул ремень безопасности.

— Замечательная посадка, Джонни, — похвалил он пилота удивительно спокойным и ровным голосом.

Внезапно произошло нечто непредвиденное. Самолет все еще мчался со скоростью более ста километров в час и ни с того, ни с сего начал опасно раскачиваться и опрокидываться на одну сторону. Второй пилот заорал:

— Прокол!

Бледный как полотно первый пилот обеими руками вцепился в штурвал, пытаясь выпрямить и удержать в горизонтальном положении огромный самолет, который стало неумолимо заносить и наконец резко развернуло поперек полосы и понесло дальше боком, как краба. Машина начала опрокидываться, под фюзеляжем раздался жуткий треск, и изувеченный самолет распластался на взлетно-посадочной полосе, как подбитая птица.

Талиферо слышал только стук своего обезумевшего сердца и ужасающий скрежет металла по бетону полосы. Неясные, размазанные скоростью объекты, как в калейдоскопе, мелькавшие за иллюминаторами самолета, слились в стремительном вращении в единое целое.

Настал момент, когда Майк действительно должен был смотреть опасности в глаза. И в этот критический момент его осенило: Болан!

Палач устроился на невысоком холмике, у самого конца взлетно-посадочной полосы и немного в стороне от ограды. Он удовлетворенно улыбнулся, увидев, как краешек солнца вылупился из-за горизонта, словно цыпленок из яйца. Скоро солнце поднимется достаточно высоко, выглянет из-за гор, возвышавшихся впереди, и будет светить прямо в глаза.

Однако через несколько минут положение солнца больше не будет играть никакой роли. Мак засек цель, идентифицировал ее и с большой точностью рассчитал момент посадки. Аэропорт был пуст и тих. Болан заранее убедился, что в случае успеха не пострадает ни один невинный человек.

Болану улыбнулась фортуна, и он не собирался упускать свой шанс. В аэропорту Маккарран мафиози ожидал «горячий» прием...

Все шоферы разошлись по машинам и сели за руль. Высокий широкоплечий здоровяк, которого Болан не мог узнать, несмотря на многократное увеличение бинокля, размахивал руками и отдавал последние указания встречающим.

Наконец-то в небе появилась огромная металлическая птица. Сделав круг над аэропортом, она клюнула носом и стала снижаться.

Болан приник глазом к телескопическому прицелу «уэзерби» и проводил цель до выбранной им точки. Он слышал, как взвыли турбины, заработав в реверсном режиме, едва лишь самолет проскочил разметку, означавшую начало зоны торможения.

В окуляр прицела вплыло огромное колесо самолета. Болан внес поправку на скорость движения крылатой машины и нажал на спусковой крючок.

Мощный «уэзерби» гулко рявкнул и послал навстречу делегации убийц свою «визитную карточку». Болан справился с отдачей, выстрелил второй раз и тут же снова нажал на курок.

Самолет покачнулся и стал заваливаться на крыло. Стойки шасси подломились, и самолет распластался на бетонке, оставляя за собой длинный сноп искр.

У машин возникло замешательство, переходящее в настоящую панику. Шоферы повыскакивали из машин и с ужасом наблюдали за катастрофой, не в силах вмешаться в трагедию, разыгравшуюся у них на глазах.

Тот самый здоровяк, которого Болан заприметил еще раньше, указывал пальцем в ту сторону, где Мак устроил огневую позицию. Даже находясь на своем пригорке, Болан знал, что кричал тот мафиози своим людям. Три шофера побежали к концу взлетно-посадочной полосы, туда, откуда раздались выстрелы.

Мак опустил ствол «уэзерби», увидел в прицел мрачное и напуганное лицо мафиози и нажал на спусковой крючок. Голова шофера взорвалась обломками костей, ошметками мозга и фонтаном крови. Обезглавленное тело покачнулось и исчезло из поля зрения Болана. Мак оторвался от окуляра прицела и понял, что его послание очень хорошо поняли. Двое других водителей моментально развернулись и припустили в обратную сторону, пытаясь как можно скорее убраться с открытого места. Остальные мафиози укрылись за машинами и открыли беспорядочную и бесполезную на таком расстоянии стрельбу.

Самолет, тем временем, продолжал со страшным грохотом скользить по бетонным плитам посадочной полосы, быстро разваливаясь на части. Сначала отвалилось крыло, потом обломалось хвостовое оперение. Обломки полетели во все стороны, и часть из них упала в песок, взметнув облако пыли, меньше чем в ста метрах от Болана.

Длинные языки пламени начали лизать полуразрушенный фюзеляж. До Болана доносились вопли ужаса и отчаяния тех, кто уцелел в катастрофе и пытался выбраться из своей металлической гробницы. Наконец из охваченных пламенем и окутанных удушливым черным дымом обломков появились едва стоящие на ногах силуэты людей.

Болан приник было к окуляру телескопического прицела, но потом передумал. Он и так сделал немало. Издалека донеслись пронзительные завывания пожарной сирены — времени оставалось в обрез. Но главное было сделано: послание отправлено и получено адресатом.

Мак всадил еще несколько пуль в лимузины, прибывшие встречать воинство Талиферо, и быстро покинул свое укрытие.

Добро пожаловать на поле боя! Таков был смысл его послания. Форма тоже не подкачала: горячий прием, сервированный в холодном виде и прямо в физиономию.