Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла «Колдовской мир») - Нортон Андрэ - Страница 2

Потом начались сны. Проснувшись, я не могла вспомнить их полностью, и это было благом, ибо здоровый мозг не мог бы их вынести. Даже слабые, отрывистые воспоминания бросали меня в дрожь, так что я лежала в постели в доме отца Дахаун, не могла есть и боялась спать. Всякая защита от подобного зла, которую я изучала, живя среди Мудрых Женщин, теперь стерлась во мне, так что я была как голое тело на зимнем ветру, даже хуже, потому что этот ветер был Мраком и Грязью. Дахаун делала, что могла, а она была целительницей. Но она лечила, мозг и тело, а тут дело было в духе. Кайлон и Кимок следили за мной и оберегали от Теней. Все знания жителей Долины были собраны для моего спасения. Но в те моменты, когда я осознавала, что они делают, я понимала, что это для них — Зло, потому что Долина нуждалась в защите не только оружием, но также в защите мысленной и духовной. Сражаясь за меня, они ослабили собственную защиту. Пора было отбросить детскую приверженность к безопасности и комфорту, которые были мне предложены. Я стала старше и не была больше бездумным ребенком. Я знала, что сны — это только начала того, что может напасть на меня, а через меня — на других. Мои собственные знания исчезли, а в образовавшийся вакуум может легко войти нечто чуждое. Таким образом, я осталась врагом тех, кого любила, и я могла стать воротами для Зла, которое сломает защиту моих близких. Я дождалась, когда Кайлон и Кимок пошли на военный совет, и вызвала Дахаун и Орсию. Я откровенно сказала им, что нужно сделать для блага всех, в том числе, возможно, и для меня.

— Здесь для меня не отдых, — сказала я им.

Я прочла в их глазах согласие.

— Я быстро стану дверью для того, что только и ждет, чтобы войти. Я худший враг, чем какое-либо чудовище, пролезшее через вашу охрану. Ты сильна в древней магии, Дахаун, потому что ты — Леди Зеленой Тишины, и все, что растет, все животные и птицы, должны внимать тебе. А ты, Орсия, тоже имеешь свою магию, и я могу засвидетельствовать, что она не так проста. О, клянусь вам, то, что хочет теперь войти через меня, гораздо сильнее, чем ваша объединенная сила. Я — сама пустота, и могу наполниться тем, что ни вы, ни я не можем себе представить.

Дахаун медленно кивнула. Меня пронзила резкая боль, потому что, хоть я и сказала правду, у меня оставалась слабая надежда, что я ошибаюсь, и Дахаун, превосходившая всех, кого я знала, скажет мне об этом. Но она согласилась со мной.

— Что ты хочешь делать? — спросила Меня Орсия. Она только что купалась в ручье, и сохнущие волосы серебристым облаком сияли в воздухе, а на перламутровой коже все еще оставались капельки. Она их не стряхивала, потому что вода Крогана — сама жизнь.

— Я должна уехать отсюда.

Дахаун покачала головой.

— Вне нашей охраны скоро появится то, чего ты боишься. Кайлон и Кимок не позволят!

Нет, я должна уехать, — возразила я. — Тут есть еще кое-что. Я могу вернуться туда, откуда приехала, и найти там помощь. Вы слышали, что обвал в горах разбил власть Совета. Многие погибли, потому что не могли долго удерживать Силу, которую собрали. Правление Мудрых Женщин в Эсткарпе кончилось. Наш добрый друг Корис из Горма видел, как все это случилось. Но даже если всего две-три Мудрые Женщины живы, они могут снять с меня это, а Корис прикажет им сделать это поскорее. Позвольте мне вернуться в Эсткарп, и я вылечусь, а вы будете здесь воевать, как вам нужно.

Дахаун ответила не сразу. Часть ее магии состояла в том, что она никогда не выглядела одинаковой, а все время менялась. Иногда она казалась из Древней Расы, белокожая и темноволосая, а в другой раз у нее были рыжие волосы и золотистые щеки. По своей воле она так менялась или нет — я не знала. Сейчас она казалась из моей расы, когда рассеянно поглаживала темные волосы, прикусив нижнюю губу. Наконец, она кивнула.

— Я могу установить охранные чары, если ты поедешь быстро, так что тебе не придется бояться. Но ты должна помогать мне всей силой своей воли.

— Ты знаешь, что я буду стараться, — заверила я. — Но вы обе должны помочь мне еще в одном: встать на мою сторону, когда я буду говорить об этом с братьями. Они знают, что мне не будет грозить опасность, как только я доберусь до Кориса. Мы узнали от тех, кто пришел присоединиться к нам, что Корис искал нас. Но все равно братья постараются задержать меня здесь. Наша связь так же стара, как наши годы, поэтому мы с вами должны держаться этого решения и сказать даже, что я вернусь, когда получу новый внутренний мир и щит.

— И это правда? — спросила Орсия. Не знаю, как она ко мне относилась. Когда я была под чарами Дензила, то я была ее врагом, даже хотела отнять у нее жизнь руками брата, так что у нее не было причин желать мне добра. Но если она, как я подозревала, составляла одно целое с Кимоком, она ради него могла оказать мне услугу.

— Меня могут подвергнуть очищению. Но я хотела бы вернуться, — сказала я откровенно.

— Ты считаешь, что сможешь проделать это путешествие?

— Должна.

— Хорошо, — сказала Орсия. — Я встану на твою сторону.

— Я тоже, — обещала Дахаун. — Но они же захотят ехать с тобой.

— Наложите на них свои чары. Отпустите их со мной до границ Эсткарпа. От этого мы вряд ли сможем их удержать. Но потом пусть возвращаются. Им нечего делать в Эсткарпе, и они теперь отдали свои сердца Эскору.

— Я думаю, мы сумеем это сделать, — сказала Дахаун. — Когда ты поедешь?

— Как можно скорее. Если борьба во мне будет расти, я вымотаюсь и погибну раньше, чем ты меня поднимешь.

— Сейчас месяц Ледяного Дракона, горы будут труднопроходимыми, — сказала Дахаун. Она не запрещала, но искала в мозгу пути для преодоления трудностей.

— Есть тут Вальмонд, он много ездил по тем дорогам. Можно также воззвать к острым глазам Ворлонга, и его Вранги полетят над тобой и перед тобой в разведку, чтобы тебе не встретилось никакое зло. Но это жестокий и холодный путь, сестра, можешь быть уверена.

— Не сомневаюсь, — согласилась я. — Но чем скорее я уеду из Эскора, тем скорее спасем мы то, что нам дорого!

Итак, мы договорились и твердо стояли на этом. Братья выдвигали сильные аргументы, но мы доказывали логичность нашего решения и, в конце концов, они нехотя согласились. Я поклялась, что вернусь, как только излечусь, с первой же группой, которая пойдет через горы. Время от времени сюда приходили наши союзники, и об их приходе всегда своевременно сообщали часовые Зеленого Народа, стоявшие в проходах. Часовые были самые разные: несколько разведчиков из Долины; несколько Пограничников, которые пришли служить под знаменами моих братьев; были крылатые Флениены и зеленые птицы Дахаун, чьи сообщения могла понять только она; а иной раз это был и боец Вранг — ширококрылый охотник с горных вершин. Как раз один из них и разрушил наш план, сообщив, что прямой путь через проход, которым мы пришли в Эскор, теперь закрыт. Какие-то посланцы или подданные Теней так заблокировали этот проход, что его легче было обойти, чем штурмовать, тем более, что я была среди членов отряда. Я думаю, Кайлон и Кимок порадовались, услышав это, и решили, что мы теперь откажемся от нашего проекта. Только вот я обливалась потом и визжала во сне все чаще, и они, как видно, поняли, что я не смогу долго противиться желавшему вползти в меня Злу. Тогда моим уделом будет смерть. В этом я заставила их поклясться нерушимой клятвой.

Ворлонг сам явился из Долины на зов. Он сел на скалу, уже ободранную его когтями, а члены его племени расположились перед ним. Его красная голова ящерицы вертелась, когда его глаза поочередно оглядывали нас, в то время как Дахаун вела с ним мысленный разговор. Сначала он не дал нам никакой надежды, но потом, непрерывно напирая, она вырвала у него признание, что, идя на северо-восток, может быть, удастся обогнуть проход. Мы знали, что это очень трудный путь. Он обещал послать с нами своего крылатого разведчика. Из Зеленого Народа добровольно вызвался идти их лучший альпинист Вальмонд.

В Зеленой Долине Ледяной Дракон только пугал: погода была не холоднее, чем поздней осенью в Эсткарпе. Когда же мы проехали мимо символов власти, нас встретила лютая зима. Пятеро из нас ехали на уверенно ступающих ринтанах — четвероногих существах, не животных, а боевых товарищах, что они неоднократно доказывали. Они были равны нам по разуму и, вероятно, превосходили по мужеству и физическим возможностям. Кайлон ехал впереди, Кимок — справа от меня, Вальмонд — справа на расстоянии, а позади — Рокнар из Эсткарпа, который хотел ехать со мной до конца, потому что надеялся отыскать своих вассалов и привести их в Эскор. Он был много старше всех нас, и мои братья очень доверяли ему. За границами Долины, когда ринтаны приминали снег своими копытами, в небе что-то появилось. Это был Вранг, обещанный нам гид. Мы ехали днем, поскольку враги наши обычно путешествовали по ночам. Возможно, суровая погода загнала их в логовища, потому что, хотя мы однажды и слышали охотничий клич стаи волков-людей, Серых Существ, мы не видели ни их, ни других созданий Тьмы. Мы ехали извилистыми путями, обходя места, которые Вальмонд и Вранг считали опасными. Некоторые из них были просто гробницами или каменными глыбами. Но однажды мы увидели строение, совсем, казалось бы, не тронутое временем. В стенах его не было окон, так что оно казалось гигантским блоком, тяжело упавшим на землю из огромной руки. Вокруг него не намело снега, хотя в других местах он лежал сугробами, сверкавшими под зимним солнцем. Создавалось впечатление, что земля здесь была горячей — тот четырехугольник, на котором стояло это зловещее здание. Ночь мы провели возле голубых камней, которые иногда встречаются, как безопасные островки в море Зла. В полной темноте от них исходит слабое сияние. Оно не освещало нас, а, наоборот, стелилось, как нечто ослепляющее, и скрывало наш отряд. Я старалась не спать, чтобы сны не принесли несчастья, но не могла победить усталость и, в конце концов, уснула. Может быть, эти голубые камни были более сильным лекарством, чем власть Дахаун, потому что я не видела никаких снов и проснулась бодрой, чего не было уже очень давно. Я с аппетитом поела и была уверена, что мое решение было правильным, и наше путешествие, возможно, пройдет без инцидентов.