Смерть мафии! - Пендлтон Дон - Страница 22

— Нет! Я живу с Табатой. Это моя кошка. Мы с ней две старые девы!

Затем она снова исчезла, а Болан принялся стаскивать свой пуловер. Когда она вернулась с небольшим металлическим подносом в руках, Мак, стащив свитер через голову, осторожно снимал его с раненой руки. Женщина развернула свой тюрбан и несколькими взмахами щетки умело уложила пышные волосы. Болану она показалась очень красивой. Особенно ему понравились ее большие лучистые глаза на тонком, умном лице.

Она поставила поднос на низкий столик, помогая Маку окончательно снять пуловер. Увидев рану, она сочувствующе покачала головой и сказала:

— Вы потеряли много крови. Пуля все еще внутри? Болан мрачно кивнул в ответ, разглядывая предметы, аккуратно разложенные на подносе. Пинцет стоял в стакане с бесцветной жидкостью, рядом лежали бинт и аптечка, а над всем этим возвышалась бутылка с перекисью водорода.

— Я простерилизовала пинцет в чистом спирте, — объяснила хозяйка дома. — Пойдет?

Болан, снова кивнув, взял бутылку с перекисью.

— Если хотите, я вытащу пулю, — предложила она.

— Нет. У меня есть опыт, справлюсь сам и на этот раз.

Но женщина, подложив ему под голову подушку, заставила лечь и твердо возразила:

— Только не сейчас.

Затем она решительно взялась за пинцет и процедила:

— Не двигайтесь.

Болан лежал на диване с шелковой обивкой, обнаженный до пояса. На нем верхом сидела Анжелина Таррин, прижимая к его плечу раскаленное жало паяльника.

— Вы железный человек, сержант, — прозвучал голос Лео. — И у вас очаровательная, идеальная жена.

— Я все равно убью вас, — безучастно ответил Болан. — Сразу же, как только проснусь.

Он тут же очнулся: в глаза бил яркий солнечный свет, а в плече словно скакали тысячи маленьких чертенят. У окна возле кровати спиной к нему стояла девушка и поднимала жалюзи. Черные как смоль волосы волнами падали на ее хрупкие плечи. На ней был только лифчик и узенькие трусики, поэтому, обернувшись и заметив его открытые глаза, она вся зарделась и схватила халат, лежавший на полу возле кровати. Повернувшись спиной к Маку, она накинула халат, и ее стройная фигурка скрылась в воланах, рюшах и прочих складках, названий которых Болан не знал.

— Так вы и есть женщина с кошкой? — полуутвердительно спросил он слабым голосом.

Она подошла к краю дивана и вместо ответа сунула ему в рот термометр.

— Я думала, что вы проспите весь день. Жестом она запретила ему говорить, и несколько минут они молча рассматривали друг друга. Девушка, улыбаясь, забрала термометр и, взглянув на шкалу, сказала Болану:

— У вас лошадиное здоровье. Температуры нет!

— Весь жар в плече, — улыбнувшись ей в ответ, объяснил Мак.

— Я знаю, кто вы, — уже серьезно произнесла девушка.

— Это хорошо или плохо? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Думаю, плохо, — строго ответила она. — Об этом говорят по телевизору, по радио, ваша фотография красуется на первой полосе утренней газеты. Вас называют Палач, мистер Болан… Вы действительно палач? — неожиданно с детским любопытством поинтересовалась девушка.

— Как вам сказать… Бьюсь об заклад, что у вас совершенно экзотическое имя, — уходя от ответа, произнес Болан. — Карменсита. Вы очень похожи на Карменситу.

Она покраснела:

— Меня зовут Валентина. Куэрент. Можете называть меня просто Вал.

— Валентина вам подходит больше. Который сейчас час?

— Почти полдень.

— Значит, у вас была куча времени, чтобы вызвать полицию и избавиться от меня.

Почему вы этого не сделали?

— Я пыталась, — ответила девушка, опуская длинные загнутые ресницы.

— Но вы тем не менее не сделали этого. Почему?

— Ну… вы ведь доверились мне, разве не так?

— Что вы еще знаете обо мне?

— Я думаю, почти все. Меньше чем за две недели вы убили одиннадцать человек. Вы живая трагедия, мистер Болан. Полагаю, что именно это и помешало мне выдать вас.

Он улыбнулся:

— Значит, вы симпатизируете моему делу.

Она твердо качнула головой:

— Вовсе нет. Никто не имеет права отнимать жизнь у другого человека. Убийству не может быть оправдания.

— Без шуток?

— Без шуток. Нет такой философии, которая смогла бы оправдать убийство.

Болан лукаво рассмеялся и лег на бок.

— А мне и не нужно оправдывать его, — ответил он. — Оно само себя оправдывает.

Валентина подложила Маку еще одну подушку под голову и плечо.

— Цель оправдывает средства? — спросила она.

— Нет. Средства оправдывают цель. Это битва, которая продолжается от начала начал, Валентина. Борьба добра со злом. Добро побеждает, разве не так?

— Мы поговорим об этом в другой раз, — серьезно ответила девушка, — когда определим, что такое добро. А теперь я покормлю вас. Вы какие любите яйца?

— Вареные, — ответил Болан с улыбкой.

— Я серьезно.

— Серьезно, я их люблю вареными. Причем неважно как. Эй!.. А где моя одежда?

Она скорчила страшную гримасу:

— Я ее украла. Вы выбрали плохую старую деву, мистер Болан. Стоит только мужчине оказаться у меня в постели, как не пройдет и минуты, а он уже гол, словно младенец.

— Странная старая дева, — произнес Мак, глядя ей в глаза. Валентина покраснела, встала и загадочно сообщила:

— Яичница.

— А?

— По какому бы рецепту я ни пыталась готовить яйца, в конечном итоге у меня всегда получается яичница. Поэтому я надеюсь, что вы согласитесь и на такое блюдо.

Она вышла из комнаты. Болан немедленно откинул плед, которым был заботливо укрыт, и осторожно сел на край кровати.

— Так что вы сделали с моей одеждой? — громко спросил он.

— Я ее стащила у вас, — донеслось с кухни. — Если вам это не нравится, вы можете забрать ее в ванной, надеюсь, что у вас хватит сил добраться туда.

Сил у Болана хватало. Он встал, придерживаясь за стену, и с ощущением головокружения направился в ванную комнату. Вся его одежда из черного трикотажа оказалась выстиранной, высушенной и висела на занавеске душа. Мак, собрав в охапку одежду, вернулся в комнату. Валентина постучала в дверь:

— Не надевайте рубашку, пока я не сделаю вам перевязку.

— Учитывая то, что происходит под повязкой, я сомневаюсь, удастся ли мне вообще надеть рубашку.

— Уже можно войти?

— Полагаю, что да.

Валентина вошла в комнату и остановилась у двери, смело разглядывая Болана.

— Я помогу вам надеть брюки. А вообще, если честно, ваш костюм выглядит странно. За кого вы себя выдаете? За Бэтмэна?

Она опустилась перед ним на колени и, расправив черные эластичные брюки, начала аккуратно натягивать их на ноги Мака.

— В такой одежде очень удобно играть в прятки, — ответил он.

— Да, я уже поняла. Нечто вроде человека-невидимки?

Мысленно Болан с удивлением констатировал, что его смущает эта черноволосая девушка.

— Но она действительно очень практична, — оправдываясь сказал он. — В этом сразу убеждаешься, хоть один раз попытавшись перелезть через забор в широкой, свободной одежде.

— Понятно.

Валентина подтянула брюки до колен Мака и поднялась:

— Остальное доделаете сами. Я бегу, потому что, похоже, яичница уже горит.

— Что же это получается, — возмутился Болан. — Вы их с меня стащили, а надеть снова, значит, не надо? По какой же это причине?

— Я вам уже сказала — яйца горят, — ответила Валентина и вышла из комнаты. — К тому же я снимала с вас брюки под пледом и абсолютно ничего не видела.

Болан открыл было рот, но ее и след простыл. Он улыбнулся, встал и закончил одеваться, помогая себе здоровой рукой. «А она ничего, — одобрительно подумал он, — да, совсем не плоха…» Он даже не обратил внимания на доносившийся из кухни запах пригоревших яиц.