Рейнджер из Колорадо - Пендлтон Дон - Страница 21

— Я говорю за нас обоих. Поверьте, Сондр ни за что не отправил бы вас с легким сердцем на верную смерть...

Болан поставил чашку и закурил. Он предложил сигарету Унди, но та отказалась. Тогда он спросил:

— Вам никогда не казалось, будто все, что мы переживаем, уже когда-то было и просто нами забылось?

— Своего рода перевоплощение? — насмешливо произнесла она.

— Можно сказать и так, — улыбнулся он. — Но я не это имел в виду. У меня такое впечатление, что мы знаем друг друга очень давно, испокон веку. Вы и я.

— Да, любопытное впечатление. Мне так тоже показалось, едва я увидела вас.

— И чем вы это объясняете?

— Ничем. Я лишь принимаю это с благодарностью судьбе. А вы как-нибудь можете объяснить?

— Вероятно, все перепуталось во времени, — улыбнулся Болан.

— Я вас не понимаю.

— Я и сам не понимаю. — Он взял ее за руку, ласково и даже как-то смущенно.

— Прошу вас, — пробормотала она. — Меня и так слишком волнует ваше присутствие.

То же самое Болан мог сказать и про себя, но сейчас было не время давать волю своим чувствам. Он взял со стола чашку и приблизился к окну, чтобы еще раз взглянуть на погоду, после чего подошел к Сондру. Юноша спокойно спал, словно убаюканный наступающим затишьем. Увы! Времени у них оставалось очень-очень мало...

Вернувшись к Унди, Болан подал ей руку, помогая встать, и затем обнял ее, нежно прижав к груди.

— Бывают такие моменты, — хриплым голосом произнес он, — когда время останавливает свой бег для некоторых людей. Для живущих одной данной секундой и способных погибнуть уже в следующий миг. Такие люди как бы выпадают из реальности, переставая замечать происходящее вокруг, что не касается их непосредственно. А потом они вдруг словно вновь включаются в ритм жизни остальных людей, становятся такими же, как все. Но до «включения» они живут в сто раз более насыщенной жизнью и способны испытывать в сотню раз больше переживаний. Я не могу объяснить это другими словами, Унди, но знаю, что полюбил тебя, едва лишь увидел. И этого для меня вполне достаточно, понимаешь? Моя жизнь не подчинена времени. За одну секунду я могу прожить целую жизнь. Ты понимаешь, что я имею в виду?

В голубых глаза Унди заблестели слезы.

— Да, да, я все понимаю. Я думала, это все из-за... того, что я чувствована себя совсем одинокой... Обними же меня сильнее, крепче прижми меня к себе.

Он порывисто обнял ее, и они долго так стояли — замерев, словно боясь спугнуть свое счастье.

— Это сильнее, чем... — пробормотала она и вдруг умолкла, не закончив фразы. — Когда два года назад я приехала в эту страну, мне казалось, что наконец-то исполнится моя мечта. Но жизнь превратилась в кошмар... Мой муж погиб, Мак! И два года пошли прахом.

— А как он погиб?

Она вздохнула.

— Ларс был чемпионом по горнолыжному спорту. Мы приехали сюда, чтобы сделать американскую мечту явью, заставить удачу повернуться к нам лицом и, начав с нуля, зажить по-новому, честно и благородно. Но очень скоро мы лишились всех своих сбережений, и Ларсу пришлось подрабатывать: вместе с группой инструкторов он патрулировал в зоне опасных лавин... И...

— И что?

— Горы убили его.

— Выходит, он погиб, занимаясь своим любимым делом. Разве не так?

— Вероятно.

— А как ты оказалась замешанной в эту историю с Хэрлсоном?

— Кто это?

— Тот, кто командует солдатами.

— А, южанин! Однажды Сондр случайно напоролся на их лагерь в долине. Они его захватили в плен и всячески измывались над ним. Несколько недель назад южанин приехал — якобы извиняться. Но на прошлой неделе они ворвались к нам и заняли дом. Сондр и я стали пленниками в своем собственном доме.

— И чем они занимались, Унди?

— Проводили совещания. Много тренировались.

— На снегоходах?

— Да.

— Без снега?

— Они привезли установки, производящие искусственный снег. Наверное, вы слышали о таких? Было уже достаточно холодно, особенно по ночам. Потому-то они и остановили свой выбор на нашей базе. Солнечные лучи никогда не проникают сюда отвесно, и солдатам удалось наморозить достаточно толстую снежную подушку. Уже несколько недель они тренируются здесь на снегоходах. Сначала делали это тайно — на нижней части склона, а после того как захватили нас с Сондром, перебазировались на плато. Мы сначала принимали их за настоящих солдат, но когда они нас заперли в доме, мы поняли, что это не так. В Америке подобные вещи просто недопустимы со стороны настоящей армии.

— Будем надеяться, такое впредь не повторится, — мрачно произнес Болан. — Расскажи мне о Хэрлсоне.

— Я мало что о нем знаю. Он очень редко оставался в «Сноу Трэйлз». Тут больше командовал лейтенант Томас. Южанин лишь периодически прилетал на вертолете. Но за версту видно: это плохой человек, сущий зверь.

— А остальные?

— Все-таки получше, чем он. Они тоже жестокие, но стараются держать себя в руках. Они — настоящие военные.

Болан вздохнул.

— Да, они — настоящие солдаты. Послушные, дисциплинированные и хорошо натасканные. Сколько отсюда до Вейла?

— Если по дороге и в нормальную погоду — часа полтора езды.

— А самолетом?

Она положила голову Болану на плечо.

— Сколько самолетом, я не знаю. Но в этом году Президент не будет кататься на лыжах в Вейле.

— Куда же он в таком случае поедет?

— К одному из своих друзей, у которого охотничий домик недалеко от Бертхауз Пас...

Болан внутренне напрягся.

— Как раз к югу отсюда... — пробормотал он.

— Да, и совсем недалеко.

Дело осложнялось. Болан мысленно дал себе пинка под зад за то, что не догадался обо всем сразу. Он-то вообразил, будто его нарочно заманили в «Сноу Трэйлз», где велись интенсивные учения и располагалась обычная тренировочная база, чтобы без помех разделаться с ним. На деле же направление главного удара проходило в нескольких минутах езды от «Сноу Трэйлз», и горнолыжная база играла роль своего рода отправной точки. Теперь все части головоломки вставали на свои места, и многое делалось абсолютно ясным. Не все, конечно, но многое.

— Мне нужно срочно добраться до моего фургона, — сказал Болан.

Он подошел к спящему юноше и легонько потряс его за плечо. Затем попросил Унди:

— Скажи ему, что я решил воспользоваться его предложением выкопать пещеру в снегу. Я оставлю вас там и на какое-то время уйду.

Итак, его заманили в ловушку, чтобы он послужил приманкой. Все местные и федеральные службы полиции были стянуты для поимки Болана, который якобы находился в Денвере. Обычный для армии отвлекающий маневр. Даже агентов службы охраны Казначейства мобилизовали на его поимку, в то время как вояки Хэрлсона готовились нанести удар совсем в другом месте. И совершенно безнаказанно.

Интересно, сколько телохранителей обычно сопровождают Президента? И сколько из них в состоянии следовать за ним при спуске с горы? Что могли поделать несколько человек в лыжных ботинках против натасканных боевых подразделений, оснащенных бронемашинами?

Болан не понимал одного: какие цели преследовала армия? Зачем убивать Президента? И еще вопрос: для чего понадобилось весьма засекреченное подразделение специального назначения? Вкладывать огромные деньги и тратить столько усилий, лишь бы уничтожить одного-единственного человека, пусть даже Президента Соединенных Штатов, — не чересчур ли? Да любой толковый снайпер вполне мог справиться с поставленной задачей, причем не отправляясь в эдакую глухомань! Зачем же превращать все это в широкомасштабную военную операцию?

Что ему пообещал Хэрлсон во время пурги? Из сержантов — в генералы? Но в какой армии?

Безусловно, отвлекающий маневр удался Хэрлсону на славу. Болан сам имел возможность убедиться, с каким размахом полиция организовала патрулирование в Денвере и его окрестностях. По словам Броньолы, понадобилось совершить воистину административный подвиг, чтобы заставить все эти разрозненные службы действовать сообща.