Плот - Кинг Стивен - Страница 3

Она сделала шаг к Дийку — только шаг и разделял их. Ее бедро чуть коснулось его бедра. На мгновение внимание Рэнди отвлеклось от того, что плавало на воде, и сосредоточилось на Лаверн с почти упоительной ненавистью. Он ни разу не ударил ни одну девушку, но в эту минуту мог бы ударить ее с подлинным наслаждением. Не потому что любил ее

(слегка увлекся ею — да, отнюдь не слегка хотел ее — да, и сильно взревновал, когда она начала наезжать на Дийка — о да, но девушку, которую он любил бы по-настоящему, он никогда бы на пятнадцать миль к Дийку не подпустил, если на то пошло),

а потому что знал это выражение на лице Рейчел, знал, как это выражение ощущается внутри.

— Я боюсь. — сказала Рейчел.

— Мазутного пятна? — недоверчиво спросила Лаверн и расхохоталась.

И вновь Рэнди неудержимо захотелось ударить ее — размахнуться и влепить пощечину открытой ладонью, чтобы стереть эту подленькую надменность с ее лица и оставить на щеке след — синяк в форме ладони с растопыренными пальцами.

— Давай поглядим, как назад поплывешь ты, — сказал Рэнди. Лаверн снисходительно ему улыбнулась.

— Я еще не готова вернуться, — сказала она, словно объясняя ребенку, потом поглядела на небо и на Дийка. — Я хочу поглядеть, как загорятся звезды.

Рейчел была невысокой, хорошенькой, словно бы шаловливой, но в ней сквозила какая-то неуверенность, напомнившая Рэнди нью-йоркских девушек: утром они торопятся на работу в щегольских юбочках с разрезом спереди или сбоку, и выражение у них такое же — чуть невротичное. Глаза Рейчел всегда блестели, но задор ли придавал им эту живость или просто невнятная тревога?

Дийк обычно предпочитал высоких девушек с темными волосами, с сонными, томными глазами, и Рэнди понял, что между Дийком и Рейчел теперь все кончено — что бы то ни было: что-то простое и, может быть, чуть скучноватое для него, что-то глубокое и сложное и, вероятно, мучительное для нее. Это кончилось так бесповоротно и внезапно, что Рэнди почти услышал треск — с каким ломают о колена сухую ветку.

Он был застенчив, но теперь он подошел к Рейчел и обнял ее за плечи. Она на секунду подняла глаза, несчастные, но благодарные ему за эту поддержку, и он обрадовался, что сумел чуть-чуть помочь ей. И вновь он заметил сходство с кем-то. Что-то в ее лице, в ее выражении…

Какая-то телевизионная игра? Реклама крекеров, вафель или еще какой-то чертовой дряни? И тут он понял — она была похожа на Сэнди Данкен, актрису, которая играла в новой постановке «Питера Пэна» на Бродвее.

— Что это? — спросила она. — Рэнди? Что это?

— He знаю.

Он посмотрел на Дийка и увидел, что Дийк смотрит на него с этой знакомой улыбкой, в которой было больше дружеской фамильярности, чем пренебрежения… но пренебрежение в ней было. Возможно, Дийк даже не подозревал об этом, но оно было. Выражение говорило: «Ну вот, старина Рэнди с его мнительностью обмочил свои пеленочки».

Рэнди полагалось подать реплику: «Это, ну, черное, пустяки. Не беспокойся. Оно уплывет».

Ну, что-нибудь в таком роде. Но он промолчал. Пусть Дийк улыбается. Черное пятно на воде пугало его. По-настоящему.

Рейчел отошла от Рэнди и грациозно опустилась на колени в том углу плота, который был ближе всего к пятну, и на миг сходство стало еще более четким: девушка на этикетках «Уайт-Рок». Сэнди Данкен на этикетках «Уайт-Рок», поправило его сознание. Ее волосы, белокурые, жестковатые, коротко остриженные, влажно облепили красивый череп. На ее лопатках над белой полоской бюстгальтера кожа пошла пупырышками от холода.

— Не свались в воду, Рейч, — сказала Лаверн, сияя злорадством.

— Прекрати, Лаверн, — сказал Дийк, все еще улыбаясь.

Рэнди поглядел, как они стоят на середине плота, небрежно обнимая друг друга за талию, чуть соприкасаясь бедрами, и перевел взгляд назад на Рейчел. По его спинному мозгу степным пожаром пронеслась тревога — и дальше по всем нервам. Черное пятно вдвое сократило расстояние между собой и углом плота, где Рейчел на коленях глядела на него. Раньше от плота его отделяли футов семь. Теперь — не больше трех. И он увидел странное выражение в ее глазах — какую-то круглую пустоту, которая пугающе напоминала круглую черноту того, что плавало на воде. «А теперь это Сэнди Данкен сидит на этикетке „Уайт-Рок“ и делает вид, будто ее завораживает восхитительный, богатый оттенками вкус медовой коврижки фирмы „Набиско“, — пришла ему в голову нелепая мысль, и, чувствуя, что его сердце начинает работать бешено, как тогда в воде, он крикнул:

— Отойди от края, Рейчел!

И тут все начало происходить стремительно — с быстротой рвущихся шутих. И все-таки он видел и слышал все по отдельности с абсолютной адской четкостью. Словно каждый момент был заключен в собственную капсулу.

Лаверн засмеялась — в ясный день во дворе колледжа так могла бы засмеяться любая студентка, но здесь, в сгущающихся сумерках, смех этот прозвучал как злорадное хихиканье ведьмы, помешивающей в котле колдовское зелье.

— Рейчел, может, тебе лучше ото… — сказал Дийк, но она перебила его, почти наверное, в первый раз в жизни, и безусловно в последний.

— Оно цветное! — воскликнула она с бесконечным трепетным изумлением. Ее глаза были устремлены на черное пятно в воде с невыразимым восторгом, и на миг Рэнди показалось, что он видит то, о чем она говорила, — цвета, да, цвета, заворачивающиеся вовнутрь яркими спиралями. Затем краски исчезли, и вновь — ничего кроме тусклой матовой черноты.

— Такие изумительные краски!

— Рейчел!

Она потянулась к пятну наклоняясь вперед, ее белая рука в узорах пупырышек от плеча, ее пальцы опустились к пятну чтобы прикоснуться к нему, и Рэнди заметил, что она обгрызла ногти почти до мяса.

— РЕЙ…

Он почувствовал, как накренился плот, когда Дийк шагнул к ним, и в тот же момент нагнулся к ней, смутно сознавая, что не хочет, чтобы от воды ее оттащил Дийк.

И тут Рейчел коснулась воды — только указательным пальцем, и от него побежали крохотные кольца ряби. А пятно уже достигло его. Рэнди услышал ее вскрик, и внезапно восторг исчез из ее глаз, сменившись смертной мукой.

Черное вязкое вещество устремилось вверх по ее руке, точно ил… и Рэнди увидел, как под чернотой ее кожа растворяется. Рейчел открыла рот и закричала. И начала крениться к воде. Слепо она протянула другую руку к Рэнди, он попытался схватить ее. Их пальцы соприкоснулись. Она посмотрела ему в глаза, все еще жутко похожая на Сэнди Данкен. А потом с всплеском упала в воду.

Черное пятно заколыхалось над местом ее падения.

— ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? — кричала у них за спиной Лаверн. — ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? ОНА УПАЛА В ВОДУ? ЧТО С НЕЙ СЛУЧИЛОСЬ?

Рэнди шагнул вперед, собираясь прыгнуть за ней, и Дийк с небрежной силой оттащил его от края.

— Нет! — сказал он со страхом в голосе, что было совсем на него не похоже.

Все трое увидели, как она поднялась к поверхности, отчаянным усилием. Ее руки поднялись из воды, замахали… нет, не руки. Одна рука. Другую покрывали фестоны черной пленки на чем-то багровом, пронизанном сухожилиями, на чем-то похожем на пласт мяса. свернутый в рулет.

— Помогите! — вскрикнула Рейчел. Ее глаза вспыхивали, сверкали на них, куда-то в сторону, на них. в сторону — глаза, ее глаза были точно два фонаря, которыми бессмысленно сигналят во тьме. Она взбила воду в пену. — Помогите больно пожалуйста помогите больно БОЛЬНО БООООЛЬНООО…

Рэнди упал, когда Дийк оттащил его, но теперь он поднялся с досок и, спотыкаясь, кинулся туда, не в силах игнорировать этот вопль. Он хотел прыгнуть в воду, но Дийк сграбастал его, обхватил могучими ручищами его узкую грудь.

— Нет, она же мертва, — хрипло зашептал он. — Черт, неужели ты не видишь? Она МЕРТВА, Панчо.

Внезапно густая чернота заскользила по лицу Рейчел, точно занавеска, и ее вопль был заглушен, а затем оборвался. Теперь черное, казалось, заматывало ее перекрещивающимися веревками. Рэнди видел, как оно въедалось в нее, будто кислота, и тут ее сонная артерия начала выбрасывать темную струю, а оно выбросило ложноножку, перехватывая бьющую кровь. Он не верил тому, что видел, не мог понять… но сомнений не было: ни ощущения, что он теряет рассудок, ни тайной надежды, что это сон или галлюцинация.