Переполох в Детройте - Пендлтон Дон - Страница 15

Речь представителя ФБР многие расценили как обращение к простым полицейским взять Болана живым. Ни для кого не было большим секретом, что многие полицейские симпатизировали этому человеку, и могло так случится, что при встрече с Маком Боланом они бы его просто «не узнали».

У Джона Холзера после «инструктажа» сложилось иное мнение.

— Дерьмо вес это, — обратился он к офицеру, сидевшему рядом с ним. — Болан самый здравомыслящий человек во всем городе. Опасный — да, но не сумасшедший. Нет, черт возьми! Хотелось бы мне иметь десяток полицейских хотя бы наполовину таких же разумных, как он. Вот тогда бы я смог взять этого пижона.

Общий план, обсуждаемый на совещании, предполагал непосредственное наблюдение за всеми известными «боссами» преступного мира Детройта, а их было немало, и создание огромной полицейской западни, готовой захлопнуться, как только Болан обнаружит свое присутствие и попытается нанести очередной удар.

— Наше основное преимущество заключается в том, — сказал Гарви, — что мы знаем все места, в которых он может появиться. Наблюдая за конкретными объектами, мы сужаем поле деятельности детективов и увеличиваем вероятность непосредственного контакта с Боланом. Это и есть наш главный козырь.

Холзер прошептал:

— И наш позор. Зная всех этих подонков, какого черта мы разрешаем им ходить на свободе?

— Знать — еще не значит трогать, Джон, — цинично ответил ему сидящий рядом полицейский. — Я понял это и перестал рыпаться с тех пор, как из Пимлико сделали козла отпущения.

Офицер намекал на судьбу бывшего крутого детектива из Детройта — Джорджа Пимлико.

— Да брось ты! — отмахнулся Холзер.

— Тогда почему он зашился в Лансинге, в уютном кабинете, вместо того, чтобы щекотать подонкам задницы на улицах Детройта?

— Он пошел на повышение, и ты сам знаешь это, — возразил Холзер.

— Ну и сколько человек он засадил за решетку, сидя в Лансинге?

— Бьюсь об заклад, больше, чем ты здесь.

— И все же, Джон, ты не можешь привлечь этих подонков. Ты даже не посмеешь их пальцем тронуть!

— Скажи это Маку Болану! — разозлился Холзер.

Совещание закончилось. Его участники разбились на небольшие группы и снова принялись обсуждать план действий по тревоге. Холзер, насупившись, откололся от своей группы и вышел в коридор, где воздух был относительно свежим.

Там Холзера ожидал Тим Росситер, молодой сержант из его подразделения. Увидев начальника, сержант подошел и доложил:

— Фаворини выписался из госпиталя в 10 часов.

— Кто за ним следит?

— Пауэл и Чардан. Он прямиком направился к себе домой в Вудс.

— К нему кто-нибудь приезжал?

— Нет, — ответил Росситер. — Но едва Чарли закрыл за собой дверь, как тут же сел на телефон. Он созывает всех своих стрелков.

— Все совпадает. О'кей. Не спускай с этого парня глаз. Если кто и решится выступить против Болана, так только Чарли Фивер. Я должен знать каждый его шаг, Тим. По только что утвержденному плану меня поставили во главе спецподразделения для действий в чрезвычайных обстоятельствах.

— Каких чрезвычайных обстоятельствах?

— Вплоть до вооруженных выступлений в городе. Мы приведены в состояние полной боевой готовности.

— Какого черта!

— Ты у меня спрашиваешь? Начальство не зря нервничает. Такой парень, как Болан, может сыграть роль катализатора. А в управлении не хотят, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

— Ну, это ваше дело, лейтенант. Но какого черта они поставили вас...

— И что с того? В конце концов, я получаю полную свободу действий. Теперь я имею полное право совать свой нос повсюду. Итак, начинаем! — с этими словами Холзер достал блокнот, вырвал из него густо исписанную страничку и передал ее сержанту: — Здесь записаны специальные частоты. Отвези в Пойнт, пусть начадят связь. Ближайшие двадцать четыре часа я буду находится либо здесь, либо в машине. Держите меня в курсе всех дел.

— Будет сделано.

Сержант улыбнулся и поспешил к выходу.

Холзер закурил сигарету и качал в задумчивости расхаживать по коридору. Когда сигарета обожгла ему пальцы, он вернулся в зал заседаний.

Его раздражение улеглось. И правда, зачем ветерану-полицейскому лезть на рожон? Раз нельзя трогать этих нелюдей, ну и черт с ними... Вот разве только в случае поимки на месте преступления...

Но ведь кто-то мог поставить их на место! Нашелся-таки смельчак, который бил их не только по рукам, но и по мордам.

А им теперь умники из Министерства приказывают застрелить этого парня как психопата, как бешеную собаку! Человека, разумнее которого во всем городе не сыщешь!

Да, мир, в котором жил Холзер, окончательно сошел с ума. И Джон просто не знал, что делать дальше. Но ему все же казалось, что лучше быть сумасшедшим, чем циником. Цинизм — это путь на аукцион жизни, на котором тебя в конце концов купят, а таких купленных вокруг — хоть пруд пруди.

Ах, какой это безумный, безумный, безумный мир!

Люди, которых нельзя трогать, выступают в роли приманки для поимки человека, которого невозможно увидеть, чтобы тот, пойманный в капкан, не смог больше трогать приманку, которая никогда не станет лакомым кусочком, за которым потянется рука другого смельчака...

Ну, не сумасшествие ли?! И в этом мире, утопающем в пене продажного дерьма, жил Джон Холзер.

А в зале царил настоящий хаос. Холзер схватил за рукав полицейского в форме и спросил у него, что происходит. Полицейский сбивчиво ответил:

— Опять этот ненормальный! Он появился в сборочном цеху, что около Уиллоу Ран, и навел там свои порядки.

Холзер выругался про себя и поспешил в зал оперативного контроля. Командиры подразделений и патрулей столпились возле электронного табло. Холзер протиснулся вперед и, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:

— Какой счет?

— Десять — ноль в пользу индейцев. Ковбои, как всегда в ж... — с ухмылкой ответил один из детективов, подмигивая Холзеру.

— Что там случилось?

— Толком ничего не известно. Говорят, объектом нападения стал начальник цеха, некто Казини. Никто не может понять, как Болан проник в цех, а потом выбрался обратно! Он появился внезапно, словно материализовался из воздуха, и подвесил Казини на крюк над ванной с раствором для покраски автомобилей. Казини орал как резаный. Сбежалась его личная охрана, но рабочие преградили им путь и вывели из игры. Еще десять минут после этого Болан находился в цеху и разговаривал с некоторыми рабочими. А затем исчез.

— А что с Казини? — не скрывая любопытства, спросил Холзер.

— Сняли живым и здоровым. Заводская служба безопасности связалась с нами и попросила прислать представителей федеральной службы по борьбе с наркотиками. Они-то и прикрыли конвейер, наложив карантин на все готовые к отправке автомобили.

— Что?!

— Ты не ослышался, приятель, — кивнул головой полицейский. — Кажется, там свили гнездо торговцы крупными партиями наркотиков. Все гениально просто. Как ты думаешь, сколько миллионов баксов можно вмонтировать в новую тачку?

— Канадские связи, — пробормотал Холзер.

— Да. Вот это организация. Вся система отлажена до мелочей и работала как часы.

— Пока не вмешался Болан, — прокомментировал, нахмурившись, Холзер. — Кстати, что еще слышно о нем?

— Похоже, что мы опять опоздали. Патрули на дорогах развернули контрольно-проверочные пункты, но эта возня не стоит и выеденного яйца. Парень исчез задолго до того, как мы получили это сообщение. Не знаю, что и сказать, Джон, но вряд ли он попадет в наши сети...

Холзер отвернулся, чтобы скрыть улыбку. А может, этот мир вовсе не такой безумный, каким кажется на первый взгляд? По крайней мере нашелся хоть один человек, который не считал его таким. И не бросался на приманку сломя голову.