Наступление на Сохо - Пендлтон Дон - Страница 31

— С дикарями не может быть никаких сделок. В частности, ему не говорят: «Чувствуйте себя, как дома», вручая ключи от собственного особняка. И уж совсем не стоит давать ему в руки пистолет и просить постоять на часах.

— Боже мой, конечно, нет! — воскликнул еще кто-то.

— Конечно, нет! Однако именно этого добивается кое-кто из наших стариков: не все, конечно… Я не имею в виду все семьи, я только говорю, что некоторые авантюристы пытаются оказать давление на остальных, а что те могут сказать? А? Им приходится плясать под чужую дудку. Но только одна или две семьи, не больше, полностью согласны с условиями этого дурацкого мира. Прибыв со всех концов Штатов и влившись в мою команду, вы можете представить себе Болана на содержании «Коммиссионе» вместо братьев Талиферо?

Сама идея заставила побледнеть Ника Триггера, да и Данно Джилиамо почувствовал себя не лучше. Но в общем хаосе выражение их лиц осталось незамеченным. Все заговорили одновременно, пытаясь перекричать друг друга, и совещание грозило превратиться в массовый митинг, но тут в углу салона зазвонил телефон. Воцарилась тишина, все взгляды устремились на аппарат.

Джилиамо вышел из-за стола и направился к телефону, который уже замолчал. Он осторожно снял трубку и поднес ее к уху. Данно до конца выслушал разговор Таррина с Боланом, не сводя глаз с Кастильоне, потом положил трубку на аппарат и вернулся за стол совещания.

— Что там такое? — проворчал Арни.

— Лео «Котик» с кем-то договорился о встрече, — задумчиво сообщил Джилиамо.

— Выкладывай все подробно, — приказал Арни.

— Лео встречается с каким-то типом в 10.30 в лондонском Тауэре. Но вот голосом этот субъект очень похож на Болана. Не совсем, конечно, но, черт побери, заслышав его, я почувствовал себя очень неуютно. Мне показалось даже, что это сам Болан.

Кастильоне тяжелым взглядом уставился на Данно, обдумывая детали его сообщения. Ник Триггер метнул на Джилиамо презрительный взгляд.

— Когда это ты слышал голос Болана? — спросил он.

— Мне довелось немало слышать и видеть. Тебе даже и не снилось то, что я знаю! — отрезал Данно. — Думаю, что не ошибся. Я уверен, что звонил сам Болан.

— Заткнитесь вы оба! — рявкнул Арни. — Который сейчас час?

— Почти 8.30, — послышался чей-то голос. — Я перевел свои часы на местное время.

— Да, так и есть, — подтвердил Ник Триггер.

— О'кей. Ник, ты расставишь парней по местам и проследишь, чтобы они не зевали, — приказал Арни Кастильоне, — ты, Данно, пойдешь с ним и сделаешь все возможное, чтобы на этот раз Болан не ушел.

Он отпустил их, презрительно указав взглядом на дверь.

— Все остальные подойдите ближе и слушайте меня внимательно. Я не хочу, чтобы мы накололись и на этот раз. Вашу задачу я не буду повторять дважды.

Ник Триггер и Данно Джилиамо оказались в коридоре наедине и злобно уставились друг на друга.

— Сукин сын, — зашипел Ник. — По какому праву он так разговаривал со мной?

Данно закурил, руки у него дрожали.

— Ты помнишь, о чем мы говорили в машине? Что Арни — сволочь.

— Да, я это хорошо помню.

— Что собираешься делать, Ник? Я насчет Болана, конечно. Ты слышал, что сказал старик. Они хотят отобрать у тебя работу и отдать ее Болану. Но это место по праву принадлежит тебе. И даже если Арни прикончит Болана раньше, ты знаешь: он скорее удавится, чем отдаст то, что тебе причитается. Подумать только: достаточно вмешаться такому типу — и твоей блестящей карьере может прийти конец. А ведь работа принадлежит тебе по праву.

— В принципе, да, — пробормотал Ник Триггер.

— Тогда, думаю, ты понимаешь, в каком положении мы находимся.

— Еще бы! Послушай, Данно, сейчас мы с тобой в одной лодке. Я не знаю, что произошло вчера вечером, и мне на это наплевать. Мы с тобой сидим в одной лодке, и она дала течь. Думаю, самое время вычерпать воду!

— Неплохо было бы малость подгадить этому борову Арни, — произнес Данно. — Его нужно поставить на место. Ник, ты не должен допустить, чтобы он прикончил Болана.

— Не волнуйся, это ему не удастся. Так же, как и «Котику» Лео.

— Ты что-то задумал, Ник?

— Можно сказать, да, Данно.

У Ника Триггера действительно появились кое-какие идеи.

Болан и Энн добрались до Тауэр Хилла за час до встречи с Таррином. Мак объездил все прилегающие улицы, чтобы как следует изучить обстановку и, по необходимости, легко ориентироваться в этой части города. Машину он оставил на стоянке. Отведенной для транспорта туристов.

— Туда я войду без проблем, — сказал он девушке. — Моя единственная забота — выйти оттуда целым и невредимым.

— Но вы же не можете бродить там как вам вздумается. Всегда найдется кто-нибудь, кто вас узнает и сообщит в уголовную полицию.

Мак улыбнулся.

— В большинстве своем люди очень ненаблюдательны. Вам никогда не доводилось встретить на улице приятеля и разойтись с ним, так и не узнав его? Людей, приехавших сюда, интересуют сокровища английской короны и многовековая история Англии. Кроме того, они очень хорошо знают, что потом вспомнят далеко не все, а потому будут еще внимательнее слушать гида и рассматривать достопримечательности. Я к ним себя не причисляю.

— Но вы забываете о служителях музея.

— Для них я буду всего лишь еще одним паршивым туристом, — улыбаясь, возразил Болан. — Послушайте, кончайте портить себе кровь. К подобным ситуациям я уже давно привык.

Энн стала копаться в перчаточном ящике.

— Наденьте хотя бы это, — сказала она, протягивая ему очки с темными стеклами. — Длина дужек регулируется, поэтому вы не сможете от них отказаться.

Мак рассмеялся, взял очки и водрузил их на нос.

— Так хорошо?

— О, Мак!

Энн бросилась в его объятия, и они слились в долгом поцелуе. Наконец Мак мягко отстранил ее.

— Главное, сохранять спокойствие, — сказал он. — Колесите вокруг, Энн, и старайтесь проезжать перед выходом через каждые пять минут. Но при первом же выстреле жмите на газ и убирайтесь отсюда Я буду выкручиваться сам. Если мы будем вынуждены расстаться, то встретимся в музее. Не думаю, что там рассчитывают увидеть меня еще раз.

Она покачала головой и обняла его за шею.

— Я запрещаю вам умирать, — прошептала Энн. — Я не переживу этого.

Мак снова рассмеялся, поцеловал ее в лоб и вышел из машины. Обернувшись, он увидел, как по щекам девушки текут слезы, и, помахав ей рукой, исчез в толпе туристов.

Проход за ворота стоил четыре шиллинга, еще два пришлось заплатить за доступ в здание. Предстояло убить полчаса, и Мак использовал это время для осмотра знаменитого Тауэра, который был когда-то крепостью Вильгельма Завоевателя. Болан осмотрел покои, в которых были задушены два юных принца, а оттуда отправился в оружейный зал Белого Тауэра, чтобы посмотреть на доспехи Генриха VIII. После этого он вышел в парк и завязал разговор с одним из «бифитеров» — стражников в старинном красном костюме, которые обеспечивают охрану Тауэра. Стражник показал ему черных воронов с подрезанными крыльями, которые издавна считались символом Тауэра.

Болан подумал, что вороны совершенно естественно стали символом нашего времени, точно так же они могли бы стать и символом музея. Людей лишили свободы, как и этих воронов, подрезав им крылья. Цивилизация кастрировала человека и теперь презрительно советует ему вести себя по-мужски.

«Ну черт с ней, с цивилизацией», — подумал Болан. Цивилизованная жизнь не понравилась ему, а после короткого пребывания в Питтсфилде он решил вести себя, как горный орел…

А пока следовало позаботиться о том, чтобы не попасть в лапы полиции, несмотря на бодрые заверения, которыми он успокаивал Энн Франклин.

Стрелки часов показывали десять двадцать. Фланирующей походкой Мак добрался до Аллеи Казней и остановился у эшафота, с которого в былые времена летели головы королей и королев. Здесь встречали свой смертный час те, кого власть опьяняла и лишала рассудка. «С тех пор люди так ничему и не научились, — подумал Болан. — Они вечно стремятся к власти, жаждут могущества и богатства. И так будет до окончания веков».