Драконьи танцы на битом стекле (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 65

— Кто ты? — Последовал резкий окрик.

Шут продолжил приближаться и остановился лишь тогда, когда между ними оставалось не больше пяти шагов. Но он так и не ответил. Они стояли друг напротив друга минут пятнадцать. В полном безмолвии, и без единого жеста в чью-либо сторону. А потом Вестник повернулся к Ландышфуки спиной и медленно побрел в лес.

Ставрас подошел к Шельму только когда дыхание девушки, которое дракон все еще мог расслышать, окончательно затихло где-то вдали.

— Ты ее отпустил, — обронил он, констатируя факт, но не обвиняя.

— Знаю, — ответил Шельм шепотом. А потом порывисто повернулся к своему драконы и крепко обнял. — Как же больно… почти невозможно дышать.

— Она… ударила?

— Я узнал кто она и откуда. И теперь я точно знаю, почему она так ненавидит драконов и наше королевство.

Они помолчали. Шельм завозился, частично высвобождаясь из крепких объятий лекаря, и поднял на дракона глаза:

— Не спросишь? — А потом после легкой заминки все так же пристально вглядываясь в темноте в любимое лицо, — И даже не посмотришь?

— Сам расскажешь, когда посчитаешься нужным, — ответил ему Ставрас и поцеловал в лоб, ладонью зачесав вверх светло-голубую челку. А потом обнял за плечи и повел к эпицентру боевых действий, где уже все закончилось. И теперь серпокрылые резво вязали оставшихся в живых мертвоголовых. Они еще не знали, что ночной бой — это не последнее потрясение, которое им предстояло сегодня.

14

На поляне их встретили застывшие в напряженных позах бабочки. Они все смотрели в одну сторону, где обнаружились Арно и Рамират. Ставрас и Шельм пропустили, о чем эти двое договорились прилюдно, и попали уже на финал. Потому что оба — и дракон, и масочник, опустили оружие, с помощью которого, по всей видимости, сводили личные счеты сразу после боя с мертвоголовыми, после чего Томассо повернулся к Арно спиной. Тот колебался недолго. Секунда и вот он уже обхватил Рамират за шею. Еще два коротких выдоха, когда до драконьего лекаря вперед остальных дошло, что сейчас произойдет, и бронзовый дракон взмыл над кронами деревьев под изумленными взглядами собравшихся.

— Похоже, полет был неизбежен с самого начала, как бы эти двое не сопротивлялись, — задумчиво обронил Ригулти.

Со стороны Шельма послышался почти завистливый вздох.

— Иногда поражаюсь, какой у вас все же мудрый мир… — пробормотал он себе под нос и сразу же получил подзатыльник. Ойкнул и почти обиделся, но передумал, когда услышал, чем, собственно, был недоволен его дракон:

— Не у вас, а у нас. Он теперь общий, забыл?

— Ну… — лицо шута приобрело лукавое выражение, — если ты мне как-нибудь поласковее и почаще будешь об этом напоминать, может быть, и запомню.

— Шельмец!

— А то!

Вспышка гнева, которая вынудила Рамирата поднять оружие на собственного запечатленного, была такой сильной и такой неожиданной, что ни один, ни второй не сумели вовремя остановиться, пока не засверкали искры на скрещенных клинках. Все произошло внезапно. Когда бой с мертвоголовыми уже подходил к концу, Рамират осознанно подставился, чтобы спасти наподдавшую на него бабочку. Совсем еще девчонка, юная, с горячим сердцем и мечтами, которые он не смог оборвать росчерком клинка. А в итоге мертвоголовая ранила Арно, который оказался слишком близко, поэтому уловил его маневр и вместо своего дракона подставился сам. Конечно, масочника было трудно в этом винить. Он действовал на инстинктах, толком не осознавая, что творит. Но если рана, нанесенная дракону, не стала бы для того смертельной. И вряд ли причинила бы серьезные неудобства, потому что крылатому ничего не стоило ее залечить. То для масочника такое ранение оказалось весьма опасным и болезненным. Рамират мог бы многое сказать, а точнее, прорычать, трубя в небо о глупости своего подопечного, но вместо этого поднял оружие и нанес несколько прямых ударов. Арно напряг все силы и сумел отбить. А потом был очередной беззвучный разговор.

"Ты ведешь себя как мальчишка!" — Выпалил масочник, отбиваясь от наступающего на него дракона одной рукой. Вторая висела вдоль тела плетью.

"А ты как последний блаженный! Я — дракон! Когда же ты это запомнишь?! Я девочку пожалел, ясно тебе?!"

"А я тебя. Имею право, между прочим", — окончательно обозлился на него масочник.

"Это на каком же основании?" — Ехидно уточнил дракон, но удары стал наносить в полсилы. Одумался, но не до конца. Ему все еще отчаянно хотелось полной капитуляции со стороны своевольного масочника, но подсознательно он понимал — не добьется. Только окончательно доканает Арно, и тот свалится от потери крови. Но ведь этот упрямец теперь его к себе так просто не подпустит, а вылечить дракон мог только при прямом физическом контакте. Как когда-то Ставрас проделал подобное с Шельмом, который фактически умирал, раненный одним из соплеменников в небе над городом цыган.

Но зря он так думал. Масочник услышал его, хотя прямого присутствия в своей душе отголосков чужого разума Рамират не почувствовал. Странно, потому что такой естественной связь между драконом и запечатленным становилась только через много лет после первичного запечатления.

"Я все понял. Давай остановимся".

Вот только, Томассо не был собой, если бы не вытребовал себе еще одну уступку.

"Только если пообещаешь встать со мной на крыло".

"Прости?" — Не понял Арно и именно в этот момент окончательно опустил оружие, не опасаясь, что дракон продолжит наносить удары своим мечом.

"В небо хочу", — в мысленных интонациях Томассо отчетливо прозвучали провокационные мечтательные нотки, — "Сейчас…"

"Ты не забыл, что вокруг нас…"

Дракон оборвал масочника уже вслух:

— Не забыл. Но я не собираюсь смотреть, как ты истлеваешь кровью.

— Хочешь сказать, — с вялым сарказмом откликнулся Гибискусмилш, на ком начало сказываться ранение, — что полет на драконе меня исцелит?

— Драконе? — Раздался совсем рядом требовательный вопрос, озвученный самой Ирайсо, которая приблизилась, как только мужчина перестали сражаться между собой.

— А вы думаете, как я вывел из окружения вашу юную Вивьен? — Криво усмехнулся Томассо.

— Но где же они прячутся?

— Кто? — Слабо переспросил Арно, зажимая длинный и глубокий порез на левой руке.

— Драконы.

— Один из них стоит сейчас перед вами, — рыкнул на это Рамират и снова сосредоточил все свое внимание на масочнике. — Ты согласен?

— Как будто ты оставил мне выбор! — Хмыкнул в сторону Шлим.

— Ты сам его себе не оставил. — Упрямо припечатал Томассо.

— Ладно. Готов признать, что мы оба… — начал Арно, но резко запнулся. В у него глазах потемнело.

Дракон тут же оказался рядом.

— Я повернусь спиной, а ты обхватишь меня за шею. Один прыжок, и мы в небе, обещаю. Потерпи, — сбивчиво произнес он.

Арно слабо улыбнулся и неожиданно уткнулся лицом в плечо своего дракона.

— Дай мне пару секунду.

И почти сразу отстранился. Только после этого до дракона дошло, что масочник только что позаимствовал часть его силы. Слишком малую крупицу, чтобы исцелиться самому, но достаточную, чтобы не потерять сознание.

— Ну и почему больше не взял? — Проворчал он, и повернулся спиной.

— Чтобы ты уже не смог отказаться от своего предложения. — Откликнулся кукловод.

— Не надейся! Я же уже говорил, что хочу разделить с тобой это наслаждение… — последнее, что он сказал, когда Арно Шлим обхватил своего дракона за шею, и через мгновение их подняли над лесом мощные крылья.

Они расположились в личных апартаментах Настоятельницы. Женщина поглядывала на Ставраса, устроившегося в кресле напротив нее, с возрастающим подозрением. Шельм же расположился на небольшой тахте чуть в стороне от них, и отчаянно клевал носом. В переговорах со жрицей он мог полностью положиться на Ставраса. Поэтому позволил себе расслабиться. Он и так перенапрягся сегодня. Чего не хотел признавать, но Ригулти сумел вытрясти из него правду. Поэтому и не трогал парня сейчас. Пусть дремлет. Еще неизвестно, удастся ли ему нормально поспать в ближайшее время.