Драконьи грезы радужного цвета (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 43

За его спиной кузнец коротко глянул на мельника, тот развел руками и улыбнулся. Дескать, спокойно все, не почувствовал он в этом мальчишке ничего опасного. Кузнец перевел дух и глянул на голубоволосого знакомца уже совсем другими глазами.

— Так, — изучая продемонстрированную ему подкову, прогудел Мур. — Все четыре менять буду.

— Да, хоть пять, — легкомысленно махнул рукой Шельм.

— И куда ты ему пятую надеть собрался? — сразу же полюбопытствовал Гиня, присутствующий при осмотре кузнецом будущего поля деятельности.

— Ну-у-у-у, — протянул шут таким тоном, что мельнику только и осталось, что глаза закатить.

— И откуда ты такой остряк выискался-то? — полюбопытствовал он.

— Из столицы, вестимо.

— О, так ты у нас столичный… и что же вас, редких птах, в нашу глушь занесло?

— А вы коня приведите к дому Михея, когда Муравьед Сиявич с ним закончит, вот и повод будет зайти, выпить, потолковать.

— Чего это ты гостей в чужой дом зазываешь? — вмешался молчаливый кузнец, кинув на мельника строгий, явно что-то значащий взгляд.

— А почему бы нет?

— Потому бы что, может, мы твоему Михею, поперек горла оба?

— Ну, думаю, его давний друг, а по совместительству мой любовник, его уговорит.

— Прости, кто твой? — красные глаза мельника изумленно распахнулись.

Шельм мило улыбнулся, легко встречая его взгляд и удерживая.

Мельник все понял правильно, хмыкнул и проговорил:

— Хорошо, будь, по-твоему, придем. Надо же успеть, хоть глазком взглянуть пока взашей не погнали, на того, кто сумел приручить этакую шельму.

— Это вы обо мне? — невинно полюбопытствовал шут.

— О тебе, дорогой, о тебе, можешь не сомневаться, — ласково пропел Гиня. Мур молча, но неодобрительно, покосился на них обоих.

— Ну, так я пойду?

— Иди, дорогой, иди. А дядя Мур тут уж как-нибудь без тебя разберется.

— Какой я ему дядя? — неожиданно возмутился кузнец. — Ты это, можешь, и меня по имени и на "ты" и, вообще, меня в деревне Муром кличут.

— Заметано! — весело откликнулся шут, подмигнул ему и пошел обратной дорогой, но, не пройдя и десятка шагов, обернулся и протянул детским голосочком: — Ой, дяденьки, а если вы опять лямура водить будите, а я пропущу?

— Не волнуйся, детонька, — в тон ему откликнулся Гиацинт, — без тебя водить не будем.

— Точно?

Гиня хотел еще что-то ему на это сказать, но его перебил Мур, положив руку на плечо.

— Точно-точно, — прогудел он. — Иди уже давай.

— Все-все, ухожу, — поднял руки Шельм и быстро сбежал с пригорка.

Да, как говорит матушка Веровека, она же королева Камбелла и чрезвычайно набожная женщина, у Бога с Драконьим Лицом всего, ой как много. Шельм и не думал, что сможет встретить в этой глуши таких интересных и явно неплохих людей, точнее, не совсем людей, а может быть, и не людей вовсе, это как посмотреть. И надо же было ему на обратном пути так удачно снова столкнуться с помощником мельника, который, по-видимому, возвращался на мельницу, выполнив поручения Гини. Теперь, Шельм уже знал, на что смотреть и вопрос с наложенной на него матрицей разрешился не только быстро, но и успешно. Поэтому в дом Михея шут вернулся в крайне приподнятом настроении и застал Ставраса с Веровеком кружащимися по двору с мечами в руках.

— О! — воскликнул он еще от калитки. — Что я вижу?

— А что ты видишь? — полюбопытствовал Ставрас не оборачиваясь, королевич его молчаливо поддержал.

— Что ты сейчас дашь моему братцу названному отдохнуть и займешься мной, любимый!

Ставрас, в этот момент плавно обходящий готового ко всему Веровека с правой стороны, споткнулся и замер. Опустил меч и рывком обернулся к шуту.

— Любимый? Что-то ты лишку хватил. Разве говорят о любви, имея в виду лишь приятное времяпрепровождение в общей постели? — осведомился он насмешливо, но глаза у него не смеялись.

— Не говорят, — покаялся Шельм, трогательно шаркнув ножкой и опустив взгляд к долу, а потом снова посмотрел на него и добавил: — А так хочется!

— Хотеть не вредно, — пробурчал из-за спины лекаря королевич, убирая меч в ножны.

— Вот-вот, — поддержал его Ставрас. — А хотелка не треснет?

— Ну, ты же мне её подлатаешь, если что, правда, дорогой? Должен же ты лекарские навыки не забывать, а то совсем в воина превратишься и забудешь, кто ты есть.

— Не беспокойся, не забуду, — хмыкнул Ставрас, поняв, что даже на пару с Веровеком им Шельма не переговорить. — Готовься давай, я жду.

— А коня моего ты, где оставил? — спросил так никуда и не ушедший Веровек.

— В кузне, — отозвался шут, извлекая из кулона свой необычный меч. — Его приведут к вечеру.

— Угу, — кивнул Веровек и неожиданно спохватился. — А ты что же, не поевши сражаться собрался?

— Ну, во-первых, не сражаться, а спарринговаться. В реальном сражении Ставрас меня на один раз по двору аки блин раскатает, — покосившись на улыбающегося лекаря, менторским тоном протянул шут. — А, во-вторых, ну, кто же на полный желудок с мечом прыгать будет?

— Да, понял я, понял, что дурак, — самоуничижительно бросил Веровек и пошел к крыльцу, на одном из ступенек которого и устроился.

К нему тут же присоединился притихший Мик, до этого восседавший на заборе. И оба выжидательно уставились на лекаря с шутом, что мерились какими-то непонятными обоим взглядами. Долго мерились, Веровек даже волноваться начал, чего это они? А потом оба неожиданно отмерли и плавно начали кружить по двору, отчего-то не спеша нанести первый удар. На самом деле они просто продолжали беззвучный разговор, после того как шут передал лекарю все, что ему удалось узнать.

"То есть, ты настаиваешь, чтобы я с ними обоими пообщался?", допытывался Ставрас.

"Я ни на чем не настаиваю, всего лишь говорю, что они показались мне интересными. К тому же, меня заинтриговала эта фраза кузнеца про то, как они с ним за драконом ходили. А тебя что, нет?".

"И меня", не стал лукавить Ставрас.

"Вот я и думаю, что кому, как не тебе их об этом спрашивать".

"А как я этому Гиацинту скажу, откуда узнал про него?"

"Так и скажешь, что от меня. И даже про двойственность моих масок можешь сказать".

"С чего это такая щедрость и откровенность с каким-то посторонним мужиком, а?".

"Ревнуешь, милый?", восторженно вопросил в мыслях шут и коварно нанес молниеносный удар. Ставрас, сменивший обоюдоострый двуручный меч на свои излюбленные парные клинки, легко парировал.

"Конечно, ревную, дорогой", откликнулся он ему в тон и ударил сам.

Клинки скрестились на миг, но когда Ригулти замахнулся тем, что был во второй руке, шут легко ускользнул от удара, отпрыгнув в сторону. "Шустрый!", отметил про себя лекарь.

"Спасибо за комплемент, любимый", пропел в мыслях неугомонный Шельм.

"Да, не за что. Вот как сейчас уши надеру, за любимого-то!"

"Как ты жесток, любимый. И кому я буду нужен, такой весь вислоухий?"

"Мне. Причем со всеми потрохами!"

"О! Чего это тебя на ливер потянуло? Плохо накормили или былые деньки вспомнить решил, а?"

Еще несколько молниеносных обменов ударами. Искры, скользнувшие по лезвиям клинков, и сальто назад шута, когда одному из клинков лекаря почти удалось настичь верткого мальчишку. Ставрас улыбнулся, легко встречая шальной взгляд бирюзовых глаз.

"Ни то, ни другое. Может, и вправду влюбиться в тебя? А то столько дней в одном седле, столько ночей в одной постели, и никаких непристойностей. Беспредел".

"О, неужели, старого, немощного дракончика потянуло на молоденьких мальчиков?"

Еще удары, снова искры, прыжки, увертывания, диковинный танец стали и двух разгоряченных схваткой тел.

"На мальчиков не уверен, а на тебя конкретно, однозначно", припечатал Ставрас, и именно в этот момент на крыльцо выскочила Маришка.