Петергоф. Большой Петергофский дворец с террасой в вышине и лестницы по обе стороны Большого каскада фонтанов с Самсоном в центре, в ночи с волшебным освещением предстает как чертог Люцифера.

ГОЛОС ПОЭТА

Дворец сиял весь словно изо льда

И синевою неба и зарею

Малиновой, как колокольный звон,

И в кущах райских вздохи пронеслись,

А в безднах Ада стоны и проклятья,

Что вновь задумал Люцифер, злодей

И мастер несусветных празднеств... Нет!

Он мастер самых расчудесных празднеств,

И в жизни торжествует красота,

Как было и в эпоху Возрожденья.

А ныне век не блещет красотой

Искусств и мысли, все скорей в упадке.

Но техника достойна удивленья

И восхищенья - женщин красота

В изысках моды, с наготой в придачу,

С игрой страстей безумной на показ.

Мир гибнет. Красота еще цветет.

Как искушенье напоследок? Или

Последняя надежда бытия!

ХОР ЖЕНЩИН

(выходит на террасу под открытым небом, с морем вдали)

На репетицию собрали нас.

А кто хорег?

ЛЮЦИФЕР

(являясь то тут, то там)

Нет, нужен здесь теург.

Устроим празднество мы вот какое.

На пир у Люцифера призовем

Прекраснейших из женщин всех времен.

Мы их увидим в яви, как на сцене,

Во времени, что длится в настоящем

Для них, как в жизни, а для нас в прошедшем,

Как дивный сон, который нам уж снился

Из мифов и историй всех времен.

Так в годы детства, юности бывало,

И красота влекла нас и любовь,

Воспоминаньем лучших дней влечет

Всегда, везде и в снах посмертных вечно.

Публика внизу среди фонтанов приветствует знаменитостей, спускающихся словно с неба по красной дорожке.

ХОР ЖЕНЩИН

В вечерних платьях женщины красивы,

В сияньи драгоценностей и славы

Достоинства высокого полны,

Хотя иные держатся так просто,

Смеются и болтают с кем попало.

А в модах всех времен так много сходства,

Что и в причудах маскарадом веет.

Ну да, ведь празднество в античном вкусе!

В вечерних платьях туника и пеплос

Воссозданы, с ампиром вперемежку...

Иль это лишь веселый маскарад?

Нет, кто у нас хорег? Теург творит

Жизнь в вечности, какой была и есть

Как вечно настоящее: всё в яви!

Хотя мы сами в современных платьях.

Мы здесь, а красная дорожка с неба,

Как радуга, повисла, с вереницей

Прекрасных женщин всех времен, из коих

Сейчас сноп света выделяет ту,

Кого все узнают и рукоплещут.

ЭЛИС

Узнали Клеопатру или Тейлор?

ДЖУЛИЯ

Нет, Клеопатра выше ростом Лиз,

Смугла, гибка, во взгляде неподвижность,

С упорством воли в непрерывных кознях,

Царица и гетера Рима, в славе

Затмившая властителей его.

ДИОТИМА

Но там и Тейлор, молодая с виду,

Какой и Клеопатра стала б ныне!

КЛЕОПАТРА

Царица, да, конечно, это чудо,

Предстала королевой Голливуда.

Через тысячелетья вновь

Играет и поет любовь.

И чья ликующая слава,

Когда и Рима власть - забава,

Игра веселая и флирт,

О чем весь мир с тех пор твердит?

Не встанут уж великих тени,

Не к ним несут восторгов пени,

А плоть живая кружит кровь

И возбуждает в нас любовь,

Светясь, колдуя, как в тумане,

На исчезающем экране.

ХОР ЖЕНЩИН

Мы видели Елену. Чем она

Столь хороша, что превзошла во славе

Всех женщин мира красотой своею?

Слегка полнеющая, вся светла,

И статна, и легка, в глазах лазурь,

И золото волос - все диво в ней

Среди черноволосых смуглых греков,

Гречанок с их достойной красотой,

Из бронзы словно отлитых на солнце.

ЛЮЦИФЕР

(являясь над красной дорожкой)

Пространства необъятные России,

Явившейся на мировой арене,

Возросшейся в могуществе в сраженьях

С кумирами Европы за три века,

С победами на ниве просвещенья,

С явлением эпохи Возрожденья

В полуночной стране гипербореев.

ХОР ЖЕНЩИН

На выходе красавица, о, боже,

Еще не видывал подобной свет!

Высока и подвижна, с дивным бюстом,

С чертами соразмерными лица

Красавиц всех времен, с глазами в искрах

Веселости, любви и восхищенья.

ЭЛИС

Кто это?

ДИОТИМА

Русская императрица

Елизавета, дочь царя Петра.