Канадский заговор - Пендлтон Дон - Страница 6

Шебле кашлянул и произнес:

— Вы сами виноваты. Эта ваша привычка повсюду разбрасывать значки снайпера... Просто ребячество какое-то! Тем самым вы каждый раз выдаете свою причастность к очередному делу. Слишком вызывающе...

— Я люблю, когда мою работу сразу узнают. Я так привык, — вяло откликнулся Болан, думая в этот момент совсем о другом.

Внезапно он улыбнулся.

— Ребячество? Может, вы и правы. Однако не забывайте, Андре, что психология — очень важный элемент ведения войны. Мафия понимает вызывающие действия и уважает их. Подбрасывая всякий раз эти значки, я и впрямь оставляю следы, нозато в психологическом плане набираю дополнительные очки.

— Возможно, — согласился Шебле. Вдруг он опустил глаза и спросил: — А вы знаете, что это я послал Жоржетту на смерть?

— Забудьте ее, — посоветовал Болан.

— Нет уж, позвольте мне объясниться.

— Я слушаю, — кивнул Болан.

— Это я настоял, чтобы задание поручили именно ей. Да, это ужасное преступление. Моральное преступление. Сколько молодых девушек уже погибли в этом аду! Но поймите: стоящие агенты-женщины на дороге не валяются, а у Жоржетты был немалый опыт. — В его глазах вспыхнул яростный огонек. — У Жоржетты был опыт великой куртизанки, ум великого детектива, воля и мужество великого воина. Да, она была моей сестрой, но я приказал себе забыть об этом. Я искал лучшего агента, а Жоржетта как раз была лучшей. В Вашингтоне немедленно согласились с ее кандидатурой. Я воспользовался ею. Как наживкой на крючке. Я подставил ее...

— Жоржетта сама себя подставила, — резко оборвал его Болан. — И вы напрасно себя вините. Если вы будете продолжать в том же духе, то просто полностью измотаете себя. Прекратите, Андре. Нужно быть твердым.

— Быть твердым, — повторил Шебле. Он медленно поднял глаза на Болана. — И другого выхода нет? Быть всегда твердым? Неужели в этом мире не осталось места для доброты и надежности?

Болан вновь принялся возиться с удочкой-биноклем.

— Существует множество миров, Андре: мир рыб, мир кроликов, мир птиц... И ни в одном из них нет места доброте.

— Все зависит от того, как смотреть на вещи.

— Давайте взглянем вместе, — предложил Болан.

— Рыба смотрит на вещи из желудка кита, кролик — из желудка койота, а голубь взирает на все из когтей ястреба. Андре, вы видите доброту в этих мирах?

— Это не одно и то же.

Болан оторвал взгляд от прибора.

— Это реальность, Андре. Взгляните на окружающий вас мир. Его населяют две категории существ: те, кто пожирает других, и те, кого пожирают. Может быть, это и не слишком привлекательно, но это — непреложный факт. Если вы намерены винить во всем небеса — пожалуйста. Я предпочитаю винить каннибалов. Быть твердым? Да, нужно быть твердым, если хотите сделать хоть что-нибудь, чтобы улучшить положение. Разве способен один кролик помочь другому, если сам попал в лапы гиены? Жоржетта вовсе не была таким маленьким несчастным кроликом, и уж тем более она не была наживкой на крючке. И нужно справедливо оценивать все ее недостатки и достоинства, иначе она действительно погибла ни за что. Поклонитесь ей, уважайте ее, но забудьте о ней.

Болан резко развернулся и, взобравшись по склону, вернулся к «каравану». Несколько секунд спустя к нему присоединился Шебле. На его губах играла легкая улыбка.

— Спасибо, — тихо произнес он.

Болан бросил ему одежду.

— Переоденьтесь, — приказал он. — Мы отправляемся на рыбалку.

— В желудок кита?

— Очень может быть, — ответил Болан и улыбнулся своему новому другу.

Не прошло и часа, как они причалили к другому берегу реки Тысячи Островов. Место было очень тихим и хорошо укрытым от посторонних глаз. Дальше их пути расходились. Шебле предстояло вернуть лодку в кемпинг и добираться до Монреаля в одиночку. «Караван» останется в кемпинге.

Шебле протянул руку:

— Удачи, Мак.

Болан усмехнулся:

— До вечера.

С этими словами он исчез в густых зарослях, чтобы незаметно проникнуть в новую столицу преступного мира.

Глава 6

Болан снял рыбацкий костюм и спрятал его в кустах. Поверх черного боевого комбинезона он надел брюки, рубашку и спортивного покроя пиджак. Повязав галстук, он сунул в кобуру под мышкой неразлучную «беретту». Мак рассовал по карманам черные очки, бумажник с документами, новый носовой платок с вышитым на нем вензелем ФР, несколько дешевых безделушек и зажигалку с теми же инициалами. Из пакета с гримом он извлек бакенбарды, которые тотчас наклеил на виски. Оставив контактные линзы в пакете, он зашвырнул его в заросли.

На свое перевоплощение он не затратил ни одной лишней минуты.

Болан закурил и спокойно направился к мосту.

Он прошел уже половину пути, когда на краю дороги возникла фигура человека, сильно походившего на нью-йоркского гангстера. Они едва не столкнулись нос к носу. Мужчина отпрыгнул назад и, вскрикнув от неожиданности, принялся размахивать армейским «кольтом» 45-го калибра.

Болан тотчас напустился на него:

— Ты что здесь делаешь?

Главная слабость мафии заключалась в ее необъятных размерах. Никто не знал друг друга, а связи между семействами (и Монреаль был тому подтверждением) напоминали взаимоотношения незнакомцев, которым приходилось сотрудничать друг с другом в кромешной темноте. Им оставалось лишь полагаться на собственную интуицию.

Болан часто разыгрывал эту карту и считался непревзойденным мастером в искусстве перевоплощения и маскировки.

Мужчина мрачно уставился на него:

— Я даже не знал, что ты сидел там, приятель. Я мог бы всадить в тебя пулю. Ты должен был...

— Я, кажется, спросил: что ты здесь делаешь? — произнес Болан ледяным тоном, положившим конец объяснениям мафиози.

Гангстер был явно озадачен повелительным тоном незнакомца и сделал новую попытку объясниться:

— Э-э... Мы увидели, как какая-то лодка переправлялась через реку. В ней сидели двое, вероятно рыбаки. Потом они исчезли за поворотом, а когда лодка опять появилась, в ней уже сидел только один человек. Вот Ларри и приказал мне пойти проверить, что произошло.

— Ларри поступил правильно, — кивнул Болан. Внезапно он улыбнулся и чуть более мягким тоном добавил: — Это был я.

Он взял мафиози за руку и заставил его повернуть обратно.

— Пойдем отсюда.

Гангстер никак не мог прийти в себя и выбрать верную манеру поведения.

— Я... но... Мне приказали, чтобы я...

Болан не дал ему ни секунды на возражения. В голосе его послышались жалобные нотки:

— Я все утро провел в этом лагере, провонявшем рыбой. Смешно! Фрэнк Руджи не тот человек, чтобы сидеть целый день в лесу и бить баклуши. Дурное занятие! Я позвонил самому Оджи и сказал ему, что обо всем этом думаю. Кстати, ты ведь из людей Стаччио?

Гангстер молча кивнул.

— Не обижайся, — продолжил Болан, — но я не за тем приехал сюда из Лос-Анджелеса, чтобы отбиваться в лесу от комаров. Я так и сказал Оджи. Глупо посылать Черных Тузов в Канаду, чтобы они сидели сложа руки.

Мафиози шел по дороге, подталкиваемый Боланом, который так и не выпустил его руку. При словах «Черные Тузы» гангстер живо обернулся к нему, и в его глазах вспыхнул огонек любопытства.

— Вы правы, мистер Руджи, — почтительно произнес он. — Я понимаю ваш гнев.

— Зови меня Фрэнк. Можешь говорить мне «ты».

— Конечно, Фрэнк. Значит, ты сказал им все, что думаешь?

— Я сказал все, что думаю, когда беседовал с Джо Стаччио.

Гангстер, настоящий горилла, довольно заулыбался. Он высоко оценил поступок «коллеги».

— Небось Оджи велел, чтобы он тебе позвонил?

— Не суть важно. Главное, мы поняли друг друга, — презрительно усмехнулся Болан. — Видишь ли, Джо славный парень, но он мало что смыслит в нашем деле. Ему лучше заниматься своим бизнесом. В нем он разбирается, там он — настоящий ас.

— Это точно, Фрэнк. Он настоящий ас.

— Вот я и говорю, — подвел итог беседе Болан.