Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Десять миллионов Красного Опоссума (с илл.) - Буссенар Луи Анри - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Я отправился в Австралию не как эмигрант или чиновник, не как моряк или, наконец, репортер тех богатых газет, которые не останавливаются ни перед какими издержками, чтобы только дать своим читателям побольше нового. Однако я не турист, как те господа, которые сломя голову бродят бесцельно по всему свету, сами не зная зачем.

Я просто путешествую потому, что страстно люблю природу во всех ее видах и проявлениях, потому что время от времени испытываю сильную потребность скрыться от угрюмой действительности Старого Света и пожить свободною жизнью.

С другой стороны, не претендуя на имя ученого, я, однако, достаточно сведущ в науке, чтобы интересоваться произведениями природы и путешествовать ради увеличения своих знаний. Таким образом, мои странствования, всегда совершенно свободные и добровольные, никогда не бывают бесплодными.

Таковы доводы, заставившие меня ехать к австралийским дикарям. Объездивши четыре части света в качестве охотника и натуралиста, я побывал и в пампасах, и в джунглях, и в саваннах. Оставалось посетить только Австралию, эту почти вовсе не известную в Европе страну, которая уже давно привлекала меня. Желая поскорее обозреть чудеса ее, описанные английскими авторами, я поспешил в Глазго сесть на корабль. Багаж меня не обременял: я взял только необходимое, а для всего прочего позаботился больше запастись драгоценными чеками французских и английских банков с переводами на главнейшие банкирские дома Мельбурна, Перта, Аделаиды, Сиднея и Брисбана. С этими бумажками в портфеле мое путешествие прошло и весело, и приятно.

Скоро я увидел австралийское солнце. Хорошая торговля в несколько лет создала здесь множество удивительных городов, которые приняли вполне европейский вид. Особенно роскошен Мельбурн, но о нем я не буду много распространяться: имеется много хороших описаний его. Кроме того, и так каждый слыхал о его банкирских домах, его ресторанах, его игорных домах, его театрах. Нет нужды упоминать и о мельбурнских клубах, библиотеках, школах, музеях и т. д. Все это очень шаблонно. Даже бульвары здесь такие же, какие вы видите у себя в Европе, только эвкалиптовые аллеи придают им оригинальный вид. Кафешантаны – те совсем устроены на европейскую ногу, разве только поют в них хуже, чем в наших. Но зато в них содержат баядерок, которые не уступят ни в чем тем баядеркам, про которых рассказывал выше доктор Стефенсон. Это просто воплощение кипучей страсти и самой увлекательной живости. Наконец, сто пятьдесят журналов и газет столицы Виктории окончательно ставят ее вровень с лучшими городами Европы. В общем, Мельбурн, бывший в юности безумным, с летами принял серьезный, деловитый вид.

Все это, конечно, было хорошо и красиво. Но я не для того проехал целые тысячи верст, чтобы увидеть здешних англичан и немцев с их дражайшими половинами и чадами включительно. Они мне приелись и в Европе. Мне хотелось поглядеть на настоящих австралийских дикарей. А пока, в ожидании встречи с ними, я посещал иногда китайский квартал, вонючее место, откуда с раннего утра до поздней ночи неслись визгливые крики «сынов неба», от которых за сажень разило козлом и прочими невыразимыми прелестями. Эти «небесные жители» всегда возбуждали во мне чувство некоторого отвращения.

Напротив, редкие образцы туземцев, попадавшиеся мне на улицах или скверах, всегда возмущали мое сердце, при виде их жалкой собачьей жизни. Чего бы я не дал, чтобы видеть их бродящими свободно по своим лесам и пустыням?!

Ничего нет печальнее и жальче этих несчастных, одетых в грязные лохмотья и ютящихся где-нибудь под заборами. В большинстве это были забытые существа. Некоторые, впрочем, думали и о щегольстве и важно выступали, надев на голову распоротую шляпу или накинув на плечи ветошь старьевщика.

Проведя целых восемь лет среди ряда праздников, где царствовало чисто провинциальное поклонение желудку, посетив дважды золотые россыпи Гилонга и Боллара, я вполне удовлетворил свое любопытство и уже начал чувствовать пресыщение от тех удовольствий, которые предоставляет своим посетителям «царица южных морей».

Но случай, эта полярная звезда праздношатаев, помог мне: я имел невыразимое счастье встретить трех господ, с которыми познакомился в Мадрасе – и присутствие которых обещало мне много новых удовольствий.

Записные спортсмены, майор Гарвэй, прапорщик Мак-Кроули и лейтенант Робертс готовы были с утра до позднего вечера шататься по трактирам или бродить, куда занесет фантазия.

Раз ночью мы ужинали не помню в каком казино, и разговор зашел об охоте. Предмет был крайне интересный и неисчерпаемый, и мои собеседники были просто неистощимы в рассказах. Майор рассказывал нам об ужасных охотах в Индии, где на тигров охотятся со спины слонов. Лейтенант познакомил нас с своими блужданиями по лесам Южной Африки и битвами с африканскими львами и гиппопотамами. Улыбки сожаления и легкого презрения сопровождали наши рассказы, когда речь заходила о жалких европейских охотах на какого-нибудь волка или лисицу.

Воспоминания о былых днях, вместе с несколькими бутылками «вдовы Клико», разожгли наш охотничий пыл, и, недолго думая, мы, в трактире же, составили план охоты на австралийского кенгуру.

Правду сказать, нужно было иметь порядочную долю безумия с нашей стороны, чтобы решиться на подобную охоту. Однако экспедиция была решена, и мы упаковали свой багаж, который был довольно легок, так как в качестве завзятых охотников мы ненавидели громоздкость. Отъезд был назначен на другой день, двадцать второе января.

Перед отправлением в путь я зашел проститься с доктором Стефенсоном, старым другом по двухмесячному пребыванию на корабле.

– Доктор, – обратился я к нему без обиняков, – я пришел сказать вам «прости».

– Уже? – удивленно протянул он.

– Да, я задыхаюсь в вашем Мельбурне! Ваша цивилизация раздражает меня… и я предпочитаю городской роскоши пустыню, вольный воздух и свободную жизнь!

– Куда же вы намерены отправиться?

– К северу. Я хочу посмотреть на страны, где еще не проходили локомотивы… Хочу видеть деревья, кроме мельбурнских эвкалиптов, выросших в дыму ваших заводов… Довольно лживых речей, черных фраков и церемонных обедов… Я сказал: – еду!..

– О, о! Парижанин затосковал по деревне! И вам не жалко вашей улицы Друо?

– Я предпочитаю всему Парижу пустыню, море или девственный лес.

– Ну, будет, будет… Верю, и сам поехал бы с вами, будь я на четверть века моложе.

– И вы, доктор, отказываетесь? Разве вы не имели всегда твердой ноги, верного глаза и хорошего аппетита? Впрочем, ни слова больше… Я отправляюсь завтра на восходе солнца с тремя милейшими товарищами, своими собаками и лошадьми. Мы поедем сначала за двадцать четыре версты отсюда к сэру Риду, охотнику на кенгуру… Хорошая прогулка, как видите. Ну, так едемте!

– По Австралии, дорогой друг мой, не гуляют. Здесь легко заблудиться и умереть с голоду среди лесов, хотя и роскошных, но так же страшных, как полюс с его вечными льдами или пустыня с ее знойными песками. Кто знает, сколько времени продолжится ваша прогулка!

– Но ведь «Твид» раньше шести месяцев не уйдет?

– Нет, я все-таки отказываюсь, и мое решение зрело обдуманно. А вам дам несколько советов, пользу которых вы, может быть, позже оцените. Повторяю, остерегайтесь великолепных пустынь, через которые вам придется проезжать… Они опаснее африканской Сахары, потому что здесь не обращают внимания на предосторожности, которых не забывают в других местах. Будьте осмотрительны! Вспомните смерть несчастного Бурке. Провизии не ленитесь запасти побольше, особенно воды: дорогою, может, придется на сто верст не встретить ни капли. В заключение, берегите лошадей: спасение путешественника часто зависит от быстроты его коня.

– Тысячу раз благодарю вас, дорогой доктор. Но я бывал в самых опасных положениях и всегда счастливо выходил из них. Надеюсь, и теперь не потеряюсь. Вот сами увидите, что мы скоро возвратимся назад.

– Ну, хорошо, до свидания в таком случае! – заключил доктор, крепко пожимая мне руку.