Четверг отмщения - Пендлтон Дон - Страница 16

Карло Паприелло с видом побитой собаки ждал его перед «резиденцией».

— Мне, наверное, не следовало бы вам докучать, — неуверенным голосом произнес он, — но, думаю, все-таки лучше вам рассказать...

— В чем дело? — небрежно спросил Болан.

— Там один тип, пленный. Он хочет с вами поговорить. Утверждает, что это очень важно.

Паприелло тяжело вздохнул и добавил:

— Он сказал, что знает, кто вы такой. Хм, если только...

— Тем лучше для него! Пришли его сюда, — велел Болан-Фрэнки, развязно засмеявшись. — Может, он мне поможет наконец узнать, кто же я такой на самом деле...

Но в душе Маку Болану было вовсе не до смеха. Вопрос, кто он такой, в ближайшее время обещал встать очень остро...

Глава 12

У парня было довольно породистое лицо, и на вид он казался почти одного возраста с Боланом. Несмотря на всклокоченную бороду, внимание привлекал умный взгляд его карих глаз и тонкие черты лица. Ровный загар свидетельствовал, что кожа его давно уже привыкла к жаркому солнцу Флориды. Он был бос, и кроме истрепанных дырявых джинсов с поломанным замком-"молнией", на нем не было никакой другой одежды. Во взгляде светилось неподдельное отчаяние, однако бедолага все же пытался держать себя в руках и сохранять хоть какое-то достоинство.

— Вот он, — сказал Паприелло Болану.

— Как его зовут? — равнодушно спросил тот.

— Тебя как зовут, парень?

Обращаясь к Болану, пленник ответил хриплым голосом:

— Вильям О. Кеслер. У меня к вам очень важный разговор.

— Осторожней с этим мерзавцем, Фрэнки, — вмешался Паприелло. — Он уже по-всякому пытался нас надурить.

— Оставь нас одних, — приказал Болан.

Паприелло несколько секунд колебался, затем резко развернулся на каблуках и вернулся в здание. Болан взял пленника за плечо и повел его к лагуне.

— Ты хотел со мной поговорить, так что давай, — сухо приказал он.

Похоже, парень даже не зная, с чего начать. Уверенность окончательно покинула его, и теперь он ждал хоть какого-то ободряющего слова. Молчание уже опасно затянулось, когда он вдруг спросил:

— Мое имя вам ничего не говорит? Кеслер, Билл Кеслер.

— Абсолютно ничего, — спокойно ответил Болан.

— Тогда я назову вам другие имена. Если они для вас хоть что-то значат... стало быть, вы тот, за кого я вас принимаю. И тогда, возможно, вы поймете, кто я такой.

— Ну что ж, попробуй, — согласился Болан.

Кеслер начал перечислять имена, с тревогой ловя его взгляд:

— Боб Вильсон... Джек Тетро... Тим. Браддок... Дженгис Канн...

— Достаточно, — проворчал Болан. — Но ты, безусловно, Билл Кеслер.

У парня даже задрожали руки.

— Значит, вам известно, кто я?

— Нет, — ответил Болан, протягивая ему зажженную сигарету и закуривая сам. — Просто я попытался логически завершить твой список. А почему имена всех этих людей должны быть мне знакомы?

И тем не менее, он и вправду знал их наизусть. За каждым из этих имен скрывалась долгая и славная история. Ибо это были имена полицейских, которые на разных этапах крестового похода Болана так или иначе работали с ним.

— Я надеялся, что они покажутся вам более или менее знакомыми, — прошептал Кеслер, жуя фильтр сигареты.

Болан спросил с самым непринужденным и естественным видом:

— Ты здесь давно?

— Думаю, уже полтора месяца. Но здесь очень быстро теряется всякое представление о времени.

— А ты случайно незнаком с девицей по имени Джин Рассел?

В полных отчаяния глазах зажегся огонек надежды:

— Ну конечно, знаю. Хотите, я вам ее опишу.

— А ты знаешь, как ее зовут по документам? — спросил Болан.

Отвыкший от сигарет, Кеслер слишком глубоко затянулся и... глаза его наполнились слезами, он зашелся в страшном кашле. Они стояли у самой кромки воды на берегу лагуны. Паприелло и «Оттопыренная Губа» наблюдали за ними с порога «резиденции». И тут Болан ни с того, ни с сего приказал:

— Падай и по-шустрому!

И тут же ловко сбил его с ног.

Кеслер рухнул на землю, не переставая кашлять, и скорчился, лежа на боку, словно его скрутила жестокая боль.

Со своего места Болан не мог слышать, о чем говорили гангстеры, но он ясно видел, как лицо «Оттопыренной Губы» искривилось в жестокой ухмылке. Повернувшись к скорчившемуся на земле человеку, Болан вполголоса сказал:

— Не вздумай вставать. Так ты знаешь ее имя?

— Киркпатрик, — прерывисто дыша, ответил Кеслер.

— Уже неплохо, — вздохнул Болан.

Глубоко затянувшись, он задал новый вопрос:

— А как же ты влип в это дерьмо, парень?

— Это входило в мою задачу. Меня захватили во время внезапного налета шайки в районе Биг Сипре.

— Кеслер — твое настоящее имя?

— Вильям О. ...Да! Но они не знают, что я — полицейский. Иначе мне крышка.

— А другие пленные знают об этом?

— Нет.

— У тебя есть друзья среди пленников?

— Не много — всего пять. Мы уже даже разработали приблизительный план побега.

— На них можно рассчитывать, на этих твоих приятелей?

— Думаю, да.

— Каковы у вас шансы на успех?

— Довольно мизерные: остров патрулируют до десяти вооруженных охранников. А сторожевую вышку, я думаю, вы уже видели? Если бы у нас была лодка! Мы подумали, что...

— Не вздумайте соваться в болото, — посоветовал Болан. — Ты засек стукачей в вашей бригаде?

— Ни одного, и мы убеждены, что их нет. Эти сволочи слишком уверены в себе, чтобы заводить еще и стукачей.

— Понимаю, — вздохнул Болан. — Но, так или иначе, твое появление мне жизнь не упрощает.

— Знаете, мы готовы буквально на все. Как вы думаете, вам удастся что-либо сделать?

— Ты задаешь мне слишком каверзный вопрос, старик. Я вынужден играть, полагаясь только на свое чутье. Понимаешь? Но для вас я, вероятно, едва ли не единственный шанс. Если что-то предпринимать, то только сегодня. Или уже никогда. Главный инженер устроил вам сегодня выходной. А это значит, что на подземном объекте никого не будет — по крайней мере, до завтрашнего утра. Иными словами, это единственная возможность спустить воду. Главное, чтобы в нужный момент в норе не было людей...

— Что бы вы ни решили, я с вами, — заверил Кеслер, которого охватило неуемное воодушевление.

— О'кей. Любое мероприятие лучше осуществлять ночью. Собери своих друзей и потихоньку предупреди их.

— Ночью... Что ж, это неплохо.

— Вам необходимо как можно быстрее убраться отсюда. И не пытайтесь изображать из себя героев. Выйдите из барака и сматывайтесь! Чем дальше, тем лучше. И не забудьте, что вы подохнете первыми, если они успеют хоть что-то предпринять. Я надеюсь, ты все понял?..

— Дело в том, что этот вопрос мы уже обсуждали с друзьями. Здесь просто негде спрятаться.

— А я и не требую, чтобы вы бежали черт знает куда. Найдите какой-нибудь грот, какую-нибудь яму, что угодно, и зашейтесь там до конца заварухи.

— Ну это-то, я думаю, можно сделать. Особенно теперь, когда с нас сняли кандалы.

— Но держитесь подальше от подземной стройки, — предупредил Мак.

— Договорились. Но... что вы в принципе хотите предпринять?

— В ближайшем будущем, мой друг, ничего конкретного. Но будьте готовы убраться отсюда, если вдруг начнется заваруха.

— Вы хотите сказать, когда она начнется! — почти радостно воскликнул Кеслер.

— Нет, когда я говорю «если», значит — это «если» и больше ничего другого. На данном этапе я даже не могу с уверенностью сказать, услышу ли биение собственного сердца в ближайшие полчаса.

Кеслер улыбнулся:

— Не волнуйтесь, мы все будем за вас молиться.

— Надеюсь. И послушай, Кеслер... не говори остальным, что у них появилась надежда. Но самое главное — не вздумай проболтаться, кто я такой. Когда люди потеряли всякую надежду, им нельзя полностью доверять.

— Но вы же мне доверяете?

— Более или менее, — спокойно ответил Болан. — А теперь вставай и возвращайся к своим друзьям по несчастью. На меня не смотри. Иди и не оглядывайся.