Ад на Гавайях - Пендлтон Дон - Страница 9

Девушка улыбнулась и погладила его по животу. Палач бросил на столик значок смерти и вышел в сад.

— Держись, — прошептала Смайли ему вслед.

Болан перебежал через сад и остановился у стены, ожидая, когда в доме поднимется переполох. Все шло как по писаному. Ночь взорвалась дикими воплями Смайли, повсюду послышался топот ног, протяжно завыла сирена.

Болан с «береттой» наготове перепрыгнул через стену. Патрульные не заметили его появления: разинув рты, они вглядывались в дом, вспыхнувший в темноте яркими огнями.

«Беретта» дважды тихо щелкнула, и оба часовых беззвучно рухнули на землю. Где-то застучал пулемет, потом прогремели автоматные очереди, но слишком поздно. Болан был уже далеко, а в Калихи осталась потрясающая девушка, которая все-таки не до конца разучилась улыбаться.

Хорошо, что он не пошел напролом. Но Болан знал: раньше или позже придется это сделать, и присутствие Смайли Даблин сильно осложнит задачу.

Впрочем, Болан не заглядывал так далеко вперед. Царский Огонь, вот чем были заняты его мысли. Да, Царский Огонь — подходящее название. Что бы за ним ни стояло, Палач уже чувствовал знакомый запах адской серы.

Глава 7

Лейтенант Паттерсон стоял возле большой карты, висевшей на стене комнаты совещаний в полицейском управлении, и этот телефонный звонок застал его врасплох. Позже он рассказывал своему близкому другу: «Я чувствовал себя, как мальчишка на первом свидании. Просто ужасно — колени подкашиваются, ладони липкие. Я понимал, что веду себя глупо, но ничего не мог с собой поделать, черт возьми. Этот парень на всех так действует. Мне кажется, я бы не так волновался, позвони мне сам Президент. Видно, больше всего меня достала наглость этого сукина сына!»

Мак Болан никогда не отказывался сотрудничать с законом, если только для отказа не было веских оснований. Много раз он помогал полиции, и об этом было сказано в его досье. Тем не менее лейтенант уголовной полиции, который волей судьбы оказался в фокусе всемирной анти-болановской кампании, чуть было не лишился возможности поговорить с Палачом.

— Убирайся! — рявкнул он полицейскому, который доложил о звонке.

— Я серьезно, лейтенант, — настаивал тот. — Этот тип говорит, что его зовут Мак Болан. Он назвал вас по имени.

Паттерсон раздраженно вздохнул и с отвращением взял телефонную трубку, словно это была какая-то мерзкая скользкая тварь.

— Что все это значит, черт подери?!

— Вы Паттерсон? — спросил холодный голос.

— Да. Мне сказали, что ты Мак Болан. Смеяться сразу или подождать?

— Лучше сделать это теперь, потом будет не до смеха. У меня важный разговор. Если хотите, можете устроить мне какую-нибудь проверку для опознания, только поскорее.

— Значит, говоришь, Болан? — В глубине души лейтенант уже понял, что это действительно Болан. Именно в эту минуту он тяжело облокотился на стол и почувствовал, как потеют ладони. — А откуда ты узнал мое имя?

— Элементарно, — последовал незамедлительный ответ; голос в трубке немного потеплел. — Я всего лишь вежливо спросил. И мне сказали, что этими делами будете заниматься вы. Но я звоню не для того, чтобы вам посочувствовать. Просто соблюдаю правила.

Паттерсон бросил отчаянный взгляд на полицейского и выразительно махнул рукой, хотя и знал, что шансов проследить звонок практически нет.

— Конкретнее! — потребовал он у наглеца на другом конце линии. — Какие еще правила?

— Есть важная информация. Пожалуй, вы смогли бы распорядиться ею по-умному.

— Нахальства тебе не занимать! — не сдержался Паттерсон.

— Это моя сильная сторона, — со смешком ответил Болан. — А вот у вас есть слабая сторона. Она носит полицейский значок и водит дружбу с Чуном. Думаю, вы слышали о Чуне?

— Конечно, слышал! — прошипел Паттерсон, злясь больше на себя, чем на Болана. — Кончай играть со мной в кошки-мышки. Если у тебя есть что сказать, давай выкладывай!

— Я уже сказал. Не знаю, как его зовут, — молодой парень, худой, высокий, рыжеватые волосы почти закрывают уши. Ездит на новеньком голубом «плимуте». Думаю, найдете без особого труда. Кстати, он первым сообщил об Англиано — можете поднять рапорт. Он был там по заданию Оливераса, а потом передан последние новости Чуну. Вам это интересно?

— Еще бы, — проворчал Паттерсон. — Но только не надейся...

— Не грубите, лейтенант, а не то я повешу трубку, — предупредил Болан ледяным тоном.

Лейтенант вытер потную руку о штаны и выразительно закатил глаза под взглядами нескольких полицейских, которые столпились вокруг.

— Извините, — сказал он. — Просто я погорячился. Спасибо за информацию. Разумеется, мы в этом разберемся. Болан? Вы меня слышите?

— Да.

— Мы вас прижмем, не сомневайтесь.

— Желаю успеха. Не возражаете, если я перед этим немного полюбуюсь природой? Давно мне не приходилось заглядывать в этот райский уголок.

— Вы уже бывали на Гавайях?

— Много раз. Только в военной форме.

— Стало быть, вы знаете этот остров.

— Как свой собственный двор, — охотно ответил человек, которого разыскивали по всему миру. — Когда-то мне нравились большие волны на северном побережье.

— Вам удалось их оседлать?

— Я старался, — засмеялся Болан.

— Вам и сейчас нравятся большие дела, верно?

— Да, продолжаю держать себя в форме. А что делать, Паттерсон, — сидеть и скулить? Так ведь далеко не уедешь, правда?

— Я не любитель плакать, Болан.

— Тем не менее вы далеко не уехали, Паттерсон.

Сукин сын! Лейтенант откашлялся и с трудом взял себя в руки.

— У нас дела обстоят лучше, чем во многих других курортных городах.

— Лучше — не значит хорошо, — жестко возразил Болан, и снова в его голосе послышался лед. — Как раз теперь вы тут принимаете целую свору подонков — Одоно, Доминик, Флора, Родани и еще с полдюжины.

— Нам известно, где они.

— Но вы по этому поводу не плачете. — Болан язвительно рассмеялся, предвосхитив раздраженный ответ полицейского. — Ладно, я не прав. Эту игру придумали до вас, но вы должны играть по правилам. А я нет.

— Придется, Болан. С этого острова вам не улизнуть. Мы вас накроем.

— И все-таки я сперва немного осмотрюсь. И вам советую. Приглядывайте за Оливерасом: ваш коллега «подписался» его прикончить.

— Вы уверены?

— Да. Правда, парень не хотел за это браться. Но, чует мое сердце, он скоро передумает. Чун не любит отказов.

— Послушай, что-то я тебя не пойму! — У Паттерсона снова затряслись руки от злости. — С какой стати ты так беспокоишься за Оливераса? Ты ведь уже дважды сам пытался прикончить эту жирную скотину!

— Нет, Паттерсон. Я его спасал. По той же причине, по которой Чун хочет его уничтожить. Приставьте к Оливерасу надежную охрану. И поскорее кончайте с этим парнем с полицейским значком. Мне не хотелось бы стрелять в полицейских, пускай и продажных.

— Давайте встретимся, — предложил Паттерсон, беря себя в руки. — По-хорошему. Я верю, что вы, в сущности, порядочный малый. Я хочу вам помочь. Давайте встретимся и все обсудим.

Болан снова рассмеялся, но на этот раз не так колюче.

— Спасибо, Паттерсон. Вот что я вам скажу. Я тоже верю, что вы, в сущности, порядочный малый — просто у вас работа такая. Я тоже хочу вам помочь. Поэтому я поскорее покончу с делами и избавлю ваши райские кущи от своего присутствия. А пока окажите мне услугу: сохраните Оливераса в живых. Кстати, лейтенант, вы знаете, кто такой Чун?

Паттерсон вдруг начал запинаться.

— Он... м-мм... кажется, он...

— Он генерал китайской Красной Армии. Как вы думаете, с чего бы это правоверному китайскому генералу являться в ваш рай и играть в нехорошие игры с мафиози?

— Что? Что вы... Болан? Болан!

В трубке послышались гудки.

— Ну, видели вы такого мерзавца! — тихо сказал Паттерсон.

— Я записал разговор на пленку, — сообщил один из полицейских.