Лука и огонь жизни - Рушди Ахмед Салман - Страница 31

Лука так часто слышал от Шаха Балабола описание Озера и его обитателей, что выучил его наизусть, и оно в точности совпало с действительностью. Блестящие стайки чутких, пугливых рыбок мелькали прямо у поверхности воды, а дальше взблескивала золотом чешуя карпов и таились скромнее окрашенные обитатели глубин. Прямо над водой летали хищные птицы — огромные, зобатые, как пеликаны, Ученые и лысые, бородатые, длинноклювые Гуру. В глубине колыхались усики донных растений, именуемых Прозорливыми Наблюдениями. Лука увидел на озере островки Теорий, с их дикой, немыслимой порослью, непроходимыми чащобами, башнями из слоновой кости в Философских Кварталах, а также голые Факты. Вдалеке виднелось то, что Лука хотел рассмотреть больше всего: Поток Слов, чудо из чудес, величественный водопад, низвергался прямо из-за туч и связывал Волшебный Мир с Луной великого Моря Историй, расположенного высоко в небесах.

Они ускользнули от преследователей и благополучно добрались до печально известного Южного Лика Знания, но там Лука столкнулся с препятствием гораздо более грозным, чем мог себе представить, — с голым утесом, отрогом громадной Горы, непроходимой стеной из черного камня, на которой не росло ни былинки. Если даже растениям не удалось зацепиться за этот камень, в отчаянии размышлял Лука, то как же быть мне?

Он знал ответ. Это была волшебная Гора, и она умела оградить себя от вторжения.

«Познание — это наслаждение и каторжный труд, освобождение и неволя, — постоянно напоминал Рашид. — Путь к знанию тернист и переменчив, как терниста и переменчива сама жизнь. Сегодня оно открыто и доступно всем, а завтра — спрятано за семью замками. Некоторым дано взобраться на эту гору вприпрыжку, как на зеленый холм в парке. Другие тщетно штурмуют ее».

Лука поскреб в затылке, повторяя привычный жест отца. Боюсь, что я из категории «других», вздохнул он. Этот утес вовсе не кажется мне пологим травянистым холмом.

И в самом деле, Гора смотрелась неприступной. Подняться на ее вершину без специального альпинистского снаряжения, а тем паче без должной подготовки, было невозможно. Лука не располагал ни тем, ни другим. На высокой вершине недоступного каменного утеса, в потаенном храме горел Огонь Жизни, но где расположено святилище и как найти путь к нему, Лука понятия не имел. Самых просвещенных советников рядом не было. Царица Сорайя осталась за Радужным Мостом, а гораздо более сомнительный (хотя и неплохо информированный) Никтопапа явно решил сбежать от него, а по какой причине, лучше даже не думать.

— Позвольте напомнить вам, — услышал он тихий голос Натхог, — что у вас еще остались помощники, а у этих помощников, если помните, имеются крылья.

Натхог, Бадло и Сара уже приняли обличье драконов, а Джинн быстро совершала превращение.

— Четверка быстрокрылых драконов к вашим услугам. С их помощью вы мигом достигнете Храма Огня, — сказала Натхог. — Тем более эта четверка, по счастью, знает, где на вершине Горы искать Храм.

— Примерно знает, — поправила более скромная Бадло.

— По крайней мере, мы так думаем, — добавила Сара, что звучало не слишком обнадеживающе.

— Как бы то ни было, — заключила более практичная Джинн, — прежде чем мы тронемся в путь, было бы неплохо нажать… вот на это.

«Это» оказалось серебряной кнопкой, вделанной в каменную стену с южной стороны.

— Похоже на кнопку сохранения, — сказал Лука. — Но почему она серебряная, а не золотая?

— Золотая кнопка находится в Храме, — пояснила Натхог. — Но с помощью серебряной вы, по крайней мере, сохраните то, чего уже достигли. Будьте осторожнее. Начиная с этого места любая ошибка будет стоить вам ста жизней.

Нажимая серебряную кнопку, Лука чувствовал себя тревожно и неуверенно. Права на ошибку у него почти не оставалось. Неизрасходованные четыреста шестьдесят пять жизней позволяли ошибиться не более четырех раз. Конечно, предложение Натхог, позволявшее взмыть к цели на крыльях драконов, было весьма великодушно и практично во всех отношениях, но Лука вспомнил слова отца: «Задумав добраться до вершины Горы и найти Огонь Жизни, ты должен совершить это восхождение в одиночку. Высот Знания достигает только тот, кто заслужил это право тяжким трудом. Нельзя жульничать на пути к вершине».

Отец говорил что-то еще, и Лука помнил, что речь шла о каком-то очень важном условии, но сейчас оно никак не вспоминалось. Вот ведь незадача, подумал мальчик. Так и бывает, если всякие важные вещи тебе рассказывают на сон грядущий, когда ты жутко устал и почти засыпаешь.

— Я вам очень благодарен, — обратился Лука к Натхог, — но мне сдается, что я должен добраться туда самостоятельно. Взлететь туда на вашей спине… в общем, это был бы неправый путь.

По какой-то причине словечко «неправый» застряло в его голове и все крутилось в ней и крутилось, будто мысль заело, как поцарапанную пластинку, или она, заплутав в дебрях, ходила кругами. Неправый. Неправый. Что это значит? Неправый — неправильный, как сказали бы многие на его месте. Но ведь ответ может быть и другим…

— Левый! — выпалил он. — Вот и ответ. Я пошел направо и попал в Волшебный Мир. Может, если я теперь я пойду налево, то обнаружу выход отсюда?

Лука вспомнил, как дома, в Кахани, старший брат не единожды шутливо предостерегал его. До чего же давно это было… «Остерегайся Левых Путей», — говорил Гарун. Но ведь мне никогда не нравились эти его ехидные шутки, напомнил себе Лука. Может, и сейчас надо поступить наперекор тому, что он говорил? Вот именно! На этот раз я не послушаюсь его совета. В конце концов, правомыслящие люди не способны представить себе, что значит быть на Левой Стороне. Не исключено, что именно Левые Пути выведут меня туда, куда я стремлюсь. И мама поддержала бы эту идею. «Возможно, прав именно ты, когда считаешь, что, идя влево, следуешь правильным, правым путем, — говорила она, — а все остальные просто ошибаются и идут не туда». Это окончательно укрепило Луку в его намерениях.

— Я пойду с тобой, — преданно заявил пес Медведь.

— И я, — сказал медведь Пес, хотя и без особого восторга.

А мальчик вдруг вспомнил ту самую важную часть рассказа Рашида Халифы про Гору.

«Чтобы взойти на Гору Знания, нужно знать, кто ты такой». Бедный полусонный Лука тогда не слишком хорошо понял, что от него требуется. К тому же это было так давно и далеко. «Разве кто-нибудь этого не знает? — спросил он у отца. — Я это я, правда? А ты это ты?» Рашид погладил его по голове, чтобы успокоить на сон грядущий. «Люди думают о себе всякое и порой крупно ошибаются на свой счет, — сказал он. — Например, многие бездари считают себя талантами. Забияки мнят себя героями. Собственные пороки мы нередко принимаем за добродетели, плохое считаем хорошим. Люди постоянно дурачат себя, сами того не подозревая». «Ну, по крайней мере, мне известно, что я это я, вот и все», — пробормотал Лука, прежде чем окончательно заснуть.

— Вот он! Похититель Огня! Вор! Вон он бежит!

— Это Койот! У него в зубах горящая головня!

— Смотрите, он убегает! Видите, как он кружит и петляет!

— Ловите его!

— Нет, его не поймать!

— Ловите Койота!

— Да это просто мохнатая молния какая-то!

— Ловите вора! Ловите Похитителя Огня!

Очнувшись от своих грез, Лука увидел Койота, который выскочил из тени, отбрасываемой Горой, и, не выпуская из зубов горящей головешки, припустил вокруг Горы, да так стремительно, что Лука, не подозревавший за Койотом подобной прыти, остолбенел от изумления. Мохнатый Похититель Огня несся по каменистой пустоши прочь от Радужного Моста, намеренно уводя преследователей от возможного пути отступления Луки, мчался стремглав в дикую местность за Озером. Это была своего рода полупустыня, известная как Пустошь Потерянного Времени, огромное пространство засушливой, бесплодной земли, которую в давние-предавние времена погубило нашествие плевелов. Вредоносный сорняк, до тех пор не появлявшийся в Волшебном Мире, вдруг распространился со страшной скоростью, сгубив все растения на своем пути, кроме самых жестких кактусов, а затем самоизничтожился, словно не знал, да и знать не хотел, как теперь собой распорядиться. Плевелы просто полегали на песок и увядали, а потом жухли, обнажая опустошенную почву, усеянную черепами давно погибших тварей. Только змеи ползали там между камней, да в небе кружили канюки. Известно было, что изнеженные боги, привыкшие к роскоши и изобилию, не заглядывают в эти места, где, как рассказывал Луке Рашид, воздух недвижим, а легкий ветерок дует без всякой цели и смысла, навевая сонливость, праздность и легкомыслие. Всего несколько божественных стражей, откликнувшихся на Пожарную Тревогу, последовало за Койотом на пустошь, да и те особо не поспешали и не обнаруживали большого рвения. На Койота, однако, расслабляющий воздух Пустоши не действовал, и он не впал в летаргию. Да ведь это естественная среда его обитания, подумал Лука. Уж он заставит побегать позабытых богов!