Архив Шерлока Холмса. Открытие Рафлза Хоу (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 42

— Это потрясающе, — благоговейным голосом произнес инспектор.

— Итак, удостоверившись, что мне никто не помешает, я проник в дом. Я всегда думал, что мог бы стать квартирным вором, если бы не был сыщиком, и бесспорно был бы одним из лучших. Но посмотрите, что я обнаружил. Видите эту газовую трубу вдоль плинтуса? Прекрасно. У этой стены она поднимается вверх, а вот здесь, в углу, на ней имеется кран. Как видите, труба уходит в комнату-крепость и заканчивается на розетке прямо посреди потолка, где ее скрывает лепнина. Конец трубы открыт. В любую секунду, повернув кран снаружи, эту комнату можно наполнить газом. Если при закрытой двери и окне полностью открыть газовую трубу, то я не думаю, что человек, находящийся внутри этой небольшой камеры, останется в сознании больше двух минут. Не знаю, чем он заманил сюда этих несчастных, но, переступив порог этой комнаты, они оказались в его власти.

Инспектор с интересом осмотрел трубу.

— Один из наших инспекторов упоминал о запахе газа, — сказал он, — но тогда окно и дверь были открыты и уже сильно пахло краской. Сам он утверждает, что красить начал за день до происшествия. Ну а что дальше, мистер Холмс?

— А потом произошло нечто такое, чего я никак не мог ожидать. Рано утром, когда только начинало светать, я, закончив свои дела в доме, стал спокойно вылезать через окно буфетной, как вдруг чувствую, что меня хватают за шиворот. «Чем это вы тут занимаетесь, господин хороший?» — раздался голос за моей спиной. Сумев повернуть голову, я увидел дымчатые очки моего друга и конкурента мистера Баркера. Встреча эта оказалась неожиданной для нас, и мы оба рассмеялись. Оказалось, что к нему за помощью обратилась семья доктора Рэя Эрнеста, и его выводы совпали с моими. Несколько дней он наблюдал за домом, и доктор Ватсон, как человек, наведывавшийся сюда, угодил в число его подозреваемых. Задержать Ватсона права он не имел, но при виде человека, который лез из дома через окно буфетной, терпение Баркера не выдержало. Конечно же, я ввел его в курс дела, и дальше мы стали действовать сообща.

— Но почему с ним? Почему не обратились к нам?

— Потому что я решил устроить ему эту небольшую проверку. Мой прием сработал замечательно, но я боюсь, что вы бы на это не пошли.

Инспектор улыбнулся.

— Пожалуй, что не пошли бы. Итак, мистер Холмс, вы даете слово, что отходите в сторону и передаете все результаты своей работы нам?

— Разумеется. Я так всегда и делаю.

— Что ж, от имени официальных властей я благодарю вас. После вашего рассказа все как будто встало на свои места. Думаю, тела мы найдем.

— Я покажу вам одну зловещую улику, — сказал Холмс. — Судя по всему, сам Эмберли ее не заметил. Знаете, инспектор, иногда бывает полезно поставить себя на место другого человека и представить себе, как вы повели бы себя в его положении. Для этого надо иметь воображение, но оно того стоит. Итак, предположим, что вы оказались запертыми в этой маленькой комнате. Жить вам остается две минуты, но вы хотите поквитаться с человеком, который заманил вас в эту ловушку и, возможно, в эту самую минуту издевается над вами. Что бы вы сделали?

— Написал бы записку.

— Вот именно. Вы бы захотели поставить в известность людей. На бумаге писать бесполезно. Ее найдут и уничтожат. Если написать на стене, может быть, убийца ее не заметит, а кто-нибудь другой найдет и прочитает. А теперь взгляните сюда! Видите, прямо над плинтусом химическим красным карандашом написано короткое: «Нас от…» Что это по-вашему?

— Написано всего в футе от пола. Несчастный писал это умирая. Он потерял сознание еще до того, как успел дописать фразу. Должно быть, он хотел написать «Нас отравили».

— Я тоже так считаю. Если где-то рядом с телом вы найдете химический карандаш…

— Не сомневайтесь, поищем. Ну, а ценные бумаги? Теперь мы знаем, что их никто не крал. Но у него действительно были эти облигации. Мы проверили.

— Можете быть уверены, он припрятал их в надежном месте. Он собирался дождаться, когда история с бегством уляжется, и затем заявить, что беглецы раскаялись и вернули украденное или попросту обронили где-то по дороге.

— Похоже, вы и впрямь продумали все до мелочей, — сказал инспектор. — Мне понятно, почему он пошел к нам, но зачем он еще и к вам обратился?

— Обыкновенное бахвальство! — ответил Холмс. — Он считал себя таким умным, был настолько уверен в своем плане, что думал, будто правда никогда не всплывет. Любому подозрительному соседу он мог бы сказать: «Посмотрите, я сделал все, что мог. Обратился не только в полицию, но даже к самому Шерлоку Холмсу».

Инспектор рассмеялся.

— Я думаю, вас можно простить за это «даже к самому», мистер Холмс, — сказал он. — Такой искусной работы я не припомню.

Через пару дней Холмс показал мне последний выпуск двухнедельной «Норт Суррей обсервер». Под целой серией кричащих заголовков, первый из которых «Ужас в “Тихой гавани”», а последний — «Блестящее полицейское расследование», был опубликован первый отчет об этом деле. Последний абзац в полной мере передает стиль всей заметки.

Приведу его полностью:

«Удивительная проницательность, позволившая инспектору Маккиннону прийти к выводу, что запах краски нужен был для того, чтобы скрыть какой-то другой резкий запах (возможно, запах газа), смелое предположение, что укрепленная комната могла быть превращена в камеру смерти, и последующее расследование, закончившееся обнаружением тел в заброшенном колодце, который убийца коварно пытался скрыть, поставив на него собачью конуру, навсегда войдут в историю криминалистики как выдающийся пример высокого профессионализма наших стражей порядка».— Что ж, Маккиннон — хороший парень, — снисходительно улыбнулся Холмс. — Можете отправлять это дело в наш архив. Когда-нибудь можно будет рассказать, как все было на самом деле.

Дело IX. Приключение в доме с тремя фронтонами

{79}

Вряд ли какое-нибудь из наших с Шерлоком Холмсом приключений имело такое неожиданное и драматическое начало, как случай, который я связываю с виллой «Три фронтона». Я уже несколько дней не видел своего друга и понятия не имел, в какую сторону могла за это время устремиться его энергия. Однако в то утро Холмс был разговорчив, но едва он успел усадить меня в старенькое низкое кресло перед камином и уютно устроиться с трубкой в зубах в соседнем, как дверь комнаты распахнулась и появился наш клиент. Впрочем, если бы я сказал, что в комнате оказался разъяренный бык, это позволило бы лучше понять, что почувствовали в тот миг мы.

Дверь с грохотом отлетела в сторону, и в нашу небольшую гостиную ворвался огромного роста негр. Его вид мог бы показаться комичным, если бы он не был столь ужасен. Одет наш гость был в кричащий серый костюм в клетку с ярким оранжево-розовым галстуком. Широкое лицо его и приплюснутый нос были вытянуты вперед, а мрачные темные глаза, в блеске которых чувствовалась готовая выплеснуться злоба, перескакивали с меня на Холмса.

— Кто из вас, джентльмены, мистер Холмс? — рявкнул он.

Холмс со скучливым выражением приподнял руку с трубкой.

— Ах, так это вы, сэр! — произнес наш посетитель, медленными, крадущимися шагами начиная обходить угол стола. — Послушайте-ка, мистер Холмс, не суйте нос в чужие дела. Люди и без вас разобраться могут. Это понятно, мистер Холмс?

— Продолжайте, — Холмс, по-видимому, ничуть не смутился. — У вас хорошо выходит.

— Ах, у меня хорошо выходит? — зарычал дикарь. — Ну так зато вам будет не так уж хорошо, если мне придется слегка подрезать вам крылышки. Я с такими, как вы, уже имел дело, и они у меня быстро понимали что к чему. Посмотритека на это, мистер Холмс!

Он сунул огромный, напоминающий кувалду узловатый кулак под нос моему другу. Холмс не без интереса осмотрел его.

— Это у вас от рождения? — поинтересовался он. — Или появилось постепенно?

Быть может, совершеннейшее спокойствие моего друга так подействовало на нашего гостя, а возможно, и тот негромкий стук, который послышался, когда я взял кочергу, но пыл его слегка поугас.