Обет Меченого (СИ) - Луценко Дмитрий Евгеньевич - Страница 28

— Так я предлагаю решить всё, не откладывая в долгий ящик. Без подвоха, на Арене. Долг и все сталкеры, кто сейчас здесь, будут гарантией боя по правилам.

— Я знаю, что ты крайне опасная змея, Стрелок, и не так много равных тебе в Зоне. Я не собираюсь по-мальчишески вестись на твои подначки и мериться силами в честном бою. Ты умрёшь тогда, когда мы определим, там, где нам будет удобно и так, как мы решим.

— Это вы ещё долго за мной бегать будете, — широко улыбнувшись, обнадёжил его Меченый. — Но я не сказал самого главного, а именно про условия поединка. Так вот, никакого честного боя я не предлагаю: выйду без всякой брони, а из оружия возьму только нож и ПМ с одной обоймой плюс патрон в стволе. Ты же можешь взять свой уникальный бронекостюм, G11 с 50 патронами или любую другую пушку с одним магазином. Ну и нож, какой пожелаешь. Да, чуть не забыл — победитель забирает себе всё, кроме трупа противника, конечно.

В толпе уже подтянувшихся зевак такое заявление поддержали дружным гулом вперемешку с аплодисментами, совмещавшими в себе и удивление с восхищением, и предвкушение невиданного зрелища. Лебедев явно не ожидал подобного предложения, и от растерянности ему потребовалось время, чтобы определиться для себя с ответом. Поскольку возникла пауза, то вслед за повисшей тишиной пришли усмешки и едкие нелестные комментарии в адрес командира Чистого неба лично и всего его клана в целом.

— Ты не переборщил, братишка? — тихонько на ухо Меченому прошептал подошедший сбоку Николай. — ПМ вообще ни при каком раскладе не пробьёт его броню из композитных материалов. Все эти сервоприводы сделают его сильнее любого крапового берета, а из G11 можно точно стрелять очередями хоть от живота.

Однако ответа, если, конечно, Меченый собирался реагировать на эту критику, капитан не успел дождаться, поскольку точку в разговоре поставил Лебедев.

— Сегодня ты умрёшь, Стрелок. Через полчаса встречаемся на Арене, — произнёс командир Чистого неба и удалился со своей группой.

— Как думаешь, придёт? — спросил Николай, глядя в спину удаляющемуся Лебедеву.

— В его характере и упорстве я не сомневаюсь, — ответил Меченый. — Собственно, он наверняка тоже верит в свою броню и оружие. Пойдём, не хочу слоняться столько времени, лучше вздремнуть четверть часика.

Ровно через тридцать минут, по команде ведущего и под рёв возбуждённых зрителей на верхнем ярусе, противники ступили на арену, расположенную в капитальном двухэтажном ангаре. На поле, предназначенном для поединков, в хаотичном порядке стояли контейнеры и нагромождения тары помельче. Делалось это для удовольствия публики, платившей немалые деньги за билет на бои гладиаторов и ставившей ещё большие суммы на результат в местном тотализаторе. Меченый сразу юркнул куда-то вправо за ящики, а Лебедев, наоборот, медленным шагом двинулся через центр, стремясь быстрее определить местонахождение противника, чтобы реализовать своё преимущество в броне и огневой мощи. Поскольку изначально поединщики не находились в прямой видимости, то лидер «Чистого неба» не знал, куда направился Меченый, и ему приходилось крутить головой то вправо, то влево. Лебедев уже добрался до ящиков в середине арены, а противник всё ещё не показался. И вот когда он, в очередной раз осмотревшись, двинулся дальше, слева раздался громкий сухой хлопок и в затемнённое пуленепробиваемое стекло забрала шлема (хотя стекло оно только по названию, но не составу) ощутимо клюнула пуля. Впрочем, никакого вреда броне последнего поколения кроме маленькой царапины, а уж тем более её владельцу, она не принесла. Оказалось, что Меченый стрелял из тени образованной грудой разноразмерных ящиков, составленных вблизи стены в виде пирамиды, через щель между ними. Увидев, как разворачивается в его сторону невредимый Лебедев, сталкер поспешно ретировался. Пять пуль прошили ящики практически тут же, но судя по звуку их глухих ударов в бетонную стену и осыпавшегося следом крошева, они прошли мимо цели. Однако Лебедев ничуть не огорчился, ещё бы — ведь прошло чуть более минуты, а враг, за которым он столько безуспешно гонялся, фактически загнан в угол!

— Что, сука, страшно?! — с нескрываемым торжеством проревел главарь клана, неторопливо приближаясь к цели.

Вместо ответа у основания пирамиды, только теперь уже с другой её стороны, резко выпали голова и предплечья ненавистного сталкера, который держал ПМ хватом для стрельбы с двух рук. Лебедев не ожидал стремительного появления противника в этой точке. К тому же он сразу ощутил весомые и болезненные толчки в тело и руку, заставившие его пошатнуться — видимо, поэтому все восемь выстрелов из «макарова» прогремели буквально за две секунды без всяких возражений от немецкого «коллеги». Зрители увидели, как затвор пистолета замер в крайнем заднем положении, что говорило об израсходовании всех патронов в обойме. Меченый бросил взгляд на всё ещё дымящийся ствол, не торопясь отбросил его в сторону, поднялся и вышел на центр прохода, глядя прямо в глаза врагу. Лебедев тряхнул левой ушибленной рукой и ощутил, что других повреждений нет — новейшая броня, хвала оружейникам, выдержала. Он снова взялся за цевьё и навёл автомат на сталкера.

— Вот и конец тебе, матрац полосатый, допрыгался!

Однако нажатие на спусковой крючок не дало никакого результата, потом ещё и ещё. Лебедев в недоумении посмотрел сначала на оружие, а затем поднял взгляд на замершего противника. Меченый укоризненно покачал головой.

— Ты думал, я твою броню проверял что ли? Совсем меня за идиота держишь? Я тебя для того специально и подпустил, чтобы стрелять наверняка. Хорошая «немка» была. Да только хрупкая, как и все высокотехнологичные стволы.

— Да я тебе, тварина, ливер выпущу и мотовило поганое отчекрыжу! — стал яриться раздосадованный Лебедев. Далее последовала намного более длинная, забористая и образная тирада, состоявшая из отборного мата пополам с феней, привнесённой в Зону отчуждения урками. Для усиления эффекта главарь отбросил разбитую винтовку и достал из ножен тесак, способный заставить побледнеть от зависти любого мясника. На самом деле, такая махина слишком велика и тяжела для обычной человеческой руки, что делает все движения неуклюжими и существенно более медленными, но сервоприводы бронекостюма устраняли эту проблему, делая Лебедева крайне опасным противником в ближнем бою.

Меченый в ответ достал НР-2, стандартный нож разведчика с воронёным лезвием, не дающим бликов, который смотрелся перочинным прибором на фоне оппонента. Сталкер плавно и широко, раз за разом стал рисовать перед собой клинком знак бесконечности, что позволяло не дать противнику просчитать ни момент атаки, ни её исходную точку, ни тем более траекторию. Слегка присев, Меченый двинулся перекрёстным шагом вокруг главаря, сближаясь и одновременно норовя зайти тому под левую руку. Лебедев сделал несколько шагов на встречу и дважды резко рубанул по диагонали сверху вниз своим тесаком, справа и слева поочерёдно. Под гвалт, поднятый возбуждёнными зрителями, Меченый как маятник качнулся в противоход этим выпадам и, отпрянув, опять пошёл по кругу. Главарь снова выбросился вперёд, пытаясь уколом достать живот противника — ещё один промах. Внезапно Меченый резко остановился и на подшаге полоснул по стеклу шлема. Несмотря на то, что в первый момент Лебедев инстинктивно отдёрнулся, он почти тут же рубанул в ответ по диагонали справа, со свистом рассекая воздух. Однако Меченого там уже не было, он ушёл под удар и, придавив правой ступнёй одноимённый носок ноги врага, левой заступил ему за спину, рывком перенеся туда и всё тело. Лебедев зарычал и с разворота нанёс круговой удар тесаком себе за спину, но и тут опоздал: лёгкий, вёрткий, ничем не отягощенный сталкер, успел присесть и вонзить свой нож в стык щитков противника с тыльной стороны коленного сустава, после чего ушёл в кувырок в противоположном от летящего к нему оружия направлении.

Хромая, Лебедев тяжело повернулся вслед за ним — рана практически не позволяла ему маневрировать. Встав на ноги, Меченый кружил теперь как голодный леопард вокруг больного буйвола, сначала медленно, а затем всё быстрее, перейдя на бег волчьим шагом. Трибуны уже просто бесновались. Перенося вес попеременно, то на левую, то на правую ногу, он грозил из-за этой ломаной траектории движения внезапной атакой, ведь в любой момент, вместо очередного разрыва дистанции, Меченый мог пойти на сближение. Лебедеву всё тяжелее удавалось оставаться к нему лицом, он фактически прыгал на одной ноге. Главарь вращался молча, уже без всяких ругательств — он понял, что, несмотря на кажущуюся досягаемость врага, если он нанесёт удар и промахнётся, то его противник тут же этим воспользуется. Ошибка означает смерть, и потому момент для выпада необходимо выбрать безошибочно. Напряжение возрастало, все понимали, что долго такие пляски не продлятся. Меченый не видел лица и глаз Лебедева за тёмным стеклом шлема, но не сомневался, что тот судорожно пытается придумать выход.