Миллион и один день каникул (с илл.) - Велтистов Евгений Серафимович - Страница 12

Еще полчаса назад Мышук был счастлив, когда рассказывал сыну о приключениях. Он гордился собой: в немолодые-то годы отправиться на самый край космоса… Да, он увидел сына! Астрофизик Мышук-младший, который провел среди звезд двадцать земных лет, рассказал о своих наблюдениях.

Есть туманности и галактики, существующие миллиарды лет, а есть звезды-младенцы, всего в миллион лет. Но нигде нет галактик старше двадцати миллиардов лет. А что было со Вселенной раньше? Как появились первые звезды? Взрыв или сжатие материи образует новые миры – вот что волновало астрофизика!

– И ты выяснил? – нетерпеливо спросил король сына.

Ученый развел руками:

– На этот вопрос нельзя ответить только «да» или «нет». Я хочу открыть очень сложный закон.

– А кому он понадобится, если мы вернемся домой через три тысячи лет? – придрался Мышук к сыну.

Тот усмехнулся:

– Что ж, люди получат еще один устаревший закон!

– Тебе хорошо: ты опять удерешь в космос, – ворчал король. – А что буду делать я?

– Ты? Ты будешь рассказывать детям сказки.

– Сказки… – Король дернул себя за усы. – Так, значит, это правда, что мы вернемся на совсем новую Землю?

– Правда!

– Как ты думаешь, – с беспокойством спросил Мышук, – может, мне немного подстричься? А то уж слишком я старомоден.

– Я как раз думал об этом, – улыбнулся сын. – Я – за!

– Мы вместе высадимся на Землю? – уточнил король.

– Вместе.

Король взял ножницы… Когда на верхней губе осталась щепоть волос, Мышук отбросил ножницы и взглянул в зеркало. Он не узнал себя. Из зеркала выглядывало голое лицо.

– Ну вот, я больше не король, – сказал он и смахнул пальцем слезу.

Он мог еще позволить себе такую королевскую шутку – пожалеть себя, пустить слезу.

– Исиль! – закричал король во весь голос, и тот сразу явился. – Ты узнаёшь меня?

Исиль покачал головой.

– Это я – твой дядя Мышук. – Король огорченно вздохнул. – Я разрешаю тебе говорить!

– Голос как будто ваш, – сказал неуверенно Исиль. – И сапоги…

– Всё! – Король снял с себя сапоги. – С прошлым покончено! Это была предпоследняя наша шутка… Тащи чемодан, Исиль!

Исиль принес чемодан.

– А теперь, – торжественно сказал Мышук, – я дам для всех последний королевский бал. – И он откинул крышку.

Чемодан был доверху наполнен живыми цветами с Тутика.

Глава семнадцатая, в которой встречаются корабли

Приглашение, которое разнес по каютам «Виктории» улыбающийся Исиль, всех пассажиров обрадовало.

Земля исчезла с экранов, в иллюминаторах был виден только ореол вокруг «дыры», и в эти ответственные минуты землянам захотелось быть вместе. Даже капитан Вегов, очень занятый в штурманской рубке, обещал на минуту заглянуть в кают-компанию. Попросил устроителя оставить свободной половину стола. «На всякий случай», – сказал Вегов.

В кают-компании пассажиров удивили белые, сиреневые, розовые шапки цветов. Казалось, весь цветущий Тутик был представлен в зале, а за окнами не чернильная темнота с пастью всепожирающей «дыры», а синий океанский простор. И никто, конечно, не узнал короля без усов, мундира и сапог.

Хитровато подмигивая, Мышук представлялся спутникам:

– Бывший король… Возвращаюсь на остров Тутик. Если он, конечно, существует.

Мышук пригласил на вальс Ирину Александровну. И этот вальс, цветы, чай в стаканах, которые принес стюард, создавали немного старомодный, но приятный земной мир, так непохожий на мир мертвой звезды, поглощавшей пространство-время. Чем был их корабль перед бездной космоса? Букашкой рядом с пушечным ядром. Букашка могла быть легко раздавлена, уничтожена, обращена почти в ничто – в обломки атомных ядер. Но она была живая и боролась с силами природы за свою жизнь.

– Друзья! – Король постучал по стакану ложечкой. – Должен сделать важное признание: я не король!..

– Вы отреклись? – спросила Ирина Александровна.

– Не совсем так, – весело продолжал Мышук. – Все мои предки владели Тутиком, и я считал себя последним на Земле королем. Еще вчера у меня был ветхий дворец и даже министры. Но все это детская игра, сплошной обман зрения, включая, разумеется, мои бывшие усы. Только здесь, в космосе, я понял, что звание короля само по себе не дает права на уважение. Верно, Исиль?

– Да, – произнес Исиль.

– Исиль, мой племянник, – представил Мышук. – Исиль великолепно играл роль слуги, потому что иначе не совершил бы такого потрясающего путешествия!.. Я должен попросить у него прощения за те невольные щелчки, которые он получал. Иначе бы никто не поверил, что я король.

Исиль от смущения съел полную вазочку варенья.

– Если даже мы вернемся в Средние века, – заканчивал свое отречение Мышук, – прошу подтвердить, что я не король. – И он дунул в несуществующие усы.

– Подтвердим! – прозвучал незнакомый голос, и король тотчас узнал: это говорил его сын.

Все смотрели на бывшего короля. И никто не заметил, что людей в кают-компании стало вдвое больше: на той половине стола, которую по просьбе капитана никто не занимал, сидели пассажиры «Альфы».

Алька что-то пронзительно крикнула, вскочила, бросилась к маме.

Мальчишки ринулись за ней.

Они бежали вокруг стола навстречу родителям и не понимали, почему бегут так долго: чем ближе они подбегали, тем дальше отодвигались знакомые фигуры. Казалось, эта половина стола никогда не кончится, бесконечно растягиваясь в пространстве, а упругий воздух толкает в грудь, мешает быстрому бегу.

– Остановитесь! – предупредил ребят мягкий голос. – Вернитесь, пожалуйста, на свои места.

Ребята, тяжело дыша, поплелись к креслам. Ничто не мешало им идти обратно.

– Сейчас вы к нам не попадете, как бы ни старались, – объяснила с улыбкой мать Альки. – Наши корабли соединились в пространстве, но мы находимся у себя, а вы – за тысячу километров по земным меркам. Стоит ли, Алёк, бежать тысячу километров на одном месте?..

– Стоит! И даже больше! – Алька тряхнула косичками.

На «Альфе» все рассмеялись.

– Подождите немного, – сказал отец Карена, глядя на ребят из-под мохнатых бровей. – Мы пронеслись в пустоте миллионы километров. И что значит в сравнении с этим какая-то тысяча, да еще скрученная космосом в несколько метров?! Скоро мы преодолеем и эту тысячу!

– А ты открыл новые законы природы, как хотел? – спросил Карен отца.

– Незнакомая природа прямо перед вами. – Отец указал на «черную дыру».

– А ты? – спросил Мышук сына.

Астрофизик задумчиво кивнул в иллюминатор.

В этот момент стены корабля исчезли, растворились в темноте, открыв необычную картину космоса. Со всех сторон светили далекие бледные звезды, лучи их сходились в одной точке и постепенно гасли. Здесь зияла большая воронка с тонким блестящим обручем горловины. Это солнечный ветер кружил вокруг «черной дыры», разогреваясь до чудовищной температуры, потом падал в воронку.

Круглый, ровно освещенный стол с притихшими людьми, словно древнее судно, плыл в океане космической ночи…

Глава восемнадцатая, в которой встречаются миры с разными Стрелами времени

Внезапно вокруг засверкал фейерверк огней, заплясали языки белого пламени.

– Спокойствие! – предупредил спутников астрофизик с «Альфы». – Это самое редкое явление во Вселенной. Нам посчастливилось увидеть тахионов.

«Ты ошибаешься, землянин, – раздался в динамиках странный голос, с трудом напоминавший человеческий. – Тахионы, как вы нас называете, населяют космос так же, как вы свою планету. Но мы редко встречаемся…»

Огни постепенно выравнивались в столбы света. Они заметно колебались, озаряли темноту сильными вспышками, и казалось, едва удерживались на одном месте.

– «Тахис» по-древнегречески «быстрый», – вспомнил вслух Карен и подскочил от внезапной догадки. – Это люди-свет?

«Мы не люди, мы не просто сверхсвет. Мы всё вместе: корабль, планета, разум, жизнь, – пояснили тахионы через динамики. – Частицы, из которых мы состоим, пока не открыты людьми. Вы лишь предполагаете о нашем существовании в природе».