Бурный рай - Грэм Хизер - Страница 28

Можно ли пробиться к сердцу этого человека и убедить в том, что он живет неправильно? Заставить его отпустить ее? Она пообещает ему свою помощь, поклянется заступиться за него и не выдвигать никаких обвинений.

Глупости. Он не из тех, кого легко сбить с избранного курса. Каковы бы ни были его принципы, он будет придерживаться их до конца.

Если не увидит своей ошибки. Но сумеет ли она раскрыть ему глаза?

Она вдруг поняла, что они опять плывут.

Быстро подойдя к иллюминатору над столом, она нахмурилась. Почему он отплыл ночью?

Блэр снова медленно села. Какая ей разница? Она все равно не собирается бежать.

Утомленная морально и физически, девушка встала и побрела в носовую часть лодки. Сейчас ей хотелось одного: поскорее умыться и забраться в постель.

Взглянув на свое лицо в зеркальном шкафчике, она удивленно отметила, что ничуть не изменилась, и со вздохом открыла дверцу. Так и есть: на второй полке лежала расческа. Блэр причесалась, потом положила расческу на место. В голове у нее опять кружился нескончаемый рой вопросов, но она больше не хотела думать.

Ей надо было забыть про страх и предательство, про сердечную боль и растерянность. Выключив свет на носу лодки, она вернулась в каюту и тут же легла в постель, с радостью опустив голову на подушку. Блэр боялась, что не сможет уснуть: она поздно проснулась сегодня утром, да и мозг – не машина, его не выключишь по желанию. Но умственное переутомление – самое сильное. Не успела она испугаться бессонницы, как ее сморило тяжелой дремотой.

Спустившись в каюту, Крэг увидел, что его пленница крепко спит; она даже не шелохнулась, когда он лег рядом.

«У меня есть ночная передышка», – с горькой иронией подумал он. Хотя какая там передышка? Блэр видит приятные сны, а у него впереди – еще одна ночь мучений.

Ему не составило труда встать задолго до ее пробуждения. Она даже не узнала, что он лежал рядом.

«Борьба за власть» продолжилась и на следующий день. Крэг держался вежливо, но упорно гнул свое: Блэр должна ему помогать.

Он готовил и подавал ей еду, но мыл только ту посуду, которой пользовался сам. Внешне спокойный, он все больше раздражался и от этого сделался неловким – разбил несколько тарелок. И оставил их там, где они упали.

В конце концов, думал Крэг, она не выдержит и наведет порядок. Но Блэр, уверенная, что он сделал это нарочно, чтобы ее позлить, с таким же упрямством обходила осколки. Она не обращала внимания на реплики Крэга и вообще старалась держаться подальше, не упуская, однако, случая отпустить очередную колкость в его адрес. Но даже такая тихая борьба на расстоянии требовала от нее огромного напряжения.

Вечером, когда они поужинали и по обыкновению оставили посуду немытой, Блэр чувствовала себя такой усталой, как будто весь день управляла лодкой, а Крэг просто загорал на палубе. Поев, он ушел наверх, а она легла спать. Ее крайне раздражали гора осколков на полу и немытые тарелки на столе, но она твердо решила ни к чему не притрагиваться.

И снова сон не заставил себя долго ждать.

Какое-то время спустя Блэр проснулась, разбуженная тысячей звуков, которые медленно просачивались в ее сознание. Она различала голоса, взрывы смеха, мелодичные переборы гитары.

Подскочив на постели, Блэр резко отдернула пыльную шторку, закрывавшую иллюминатор. Они проплывали поселок, и голоса доносились с пристани, где рыбаки собирали свои сети. Вдали сиял бледно-желтыми огнями городок, в прибрежном кафе рабочие пили вино и слушали гитару.

Река здесь сильно сужалась. Если крикнуть, эти люди ее услышат и, может быть, придут на помощь.

Спрыгнув с койки, Блэр подбежала к люку и осторожно прокралась по лестнице наверх. Голый по пояс, Крэг стоял на румпеле и задумчиво смотрел на поселок. Его мускулистый торс блестел в неверном свете ночных огней.

Блэр закусила губу. Надо лечь на палубу и проползти в носовую часть лодки, а там уже звать на помощь. Затаив дыхание, она выбралась из люка и пригнулась.

Но не успела она и шагу ступить, как крепкая рука Крэга схватила ее за пояс юбки и поволокла к румпелю.

– Помогите! – задушенно просипела она, но, к несчастью, ее слабый призыв не был услышан. Она сделала еще одну попытку, на этот раз чуть более громкую и по-испански: – Ayudame! Ayud…

Крэг резко прижал ее к своему боку, и она уткнулась ртом в его плечо. Казалось, ему не составляет труда одной рукой вести лодку по сложному узкому руслу. Блэр пыталась вырваться из его стальных объятий, но чем больше она выкручивалась, тем сильнее ее сдавливало.

– Прости, Блэр, так надо, – мягко сказал Крэг и слегка ослабил хватку. – И не вздумай больше кричать, – предупредил он и посмотрел на девушку с грустной улыбкой, ища в ее глазах согласия.

Они проплывали мимо поселковой пристани, на которой бурлила ночная жизнь. Рыбаки оборачивались в праздном любопытстве и приветствовали их дружескими криками.

Крэг крепко взял ее за локоть.

– Только без глупостей! – сказал он, чувствуя, как она напряглась в очередной попытке позвать на помощь. – Помашите этим милым людям, миссис Тейл.

Блэр молчала, беспомощно глядя, как поселок быстро проплывает мимо. Прибрежные огни начали пропадать, рыбаки в лодках и на пристани превратились в едва различимые точки, а потом и вовсе исчезли. Даже ветер был с Крэгом заодно: грот, бизань и кливер раздулись, точно ночные облака, и лодка птицей полетела по воде.

– Теперь можешь меня отпустить, – устало заметила Блэр. Она жалела, что вообще встала с постели.

Но Крэг, казалось, забыл о ее существовании, сосредоточив взгляд на парусах.

– Держи румпель! – вдруг скомандовал он, отпуская ее, и метнулся вперед. Блэр удивленно уставилась на него. Лодка резко дернулась. – Держи крепко! – крикнул Крэг и проворно подлез под качающийся гик.

В борт ударила вторая волна, и Блэр схватилась за румпель. Ее совсем не устраивала роль юнги на пиратском судне, но утонуть тоже не хотелось.

Крэг начал быстро сматывать левый леер, выравнивая гик, потом подтянул грот-стаксель. Болтанка немедленно прекратилась, несмотря на усиливающийся ветер. Вскоре был спущен кливер, и скорость снизилась до безопасной. Лодку немного кренило на правый борт. Крэг быстро вернулся к Блэр и забрал у нее румпель.

– Иди спать, – приказал он ровным тоном.

Блэр молча взглянула на него. «Вылитый лев, – мелькнула праздная мысль. – Тело грациозное, а походка уверенная и пружинистая, точно мягкая поступь хищника». Его настороженные глаза горели золотым огнем. Это были глаза ночного зверя, улавливающие малейшее движение, проникающие в самую душу.

Ни слова не говоря, она отошла к люку и осторожно спустилась по лестнице. Оставленные с ужина тарелки слетели со стола и теперь валялись на полу грудой мелких осколков вместе с посудой, разбитой раньше. Зрелище было удручающее; по счастью, Крэг убрал за собой на камбузе.

Блэр машинально нагнулась, чтобы поднять осколки, но тут же выпрямилась. С какой стати она будет наводить тут порядок? Она пленница, а не служанка!

Расстроенная, она улеглась в постель. Ей удалось заснуть, но через какое-то время она проснулась вновь. Приоткрыв глаза, Блэр увидела Крэга. Он с суровым видом оглядывал погром в каюте, однако тоже явно не собирался наводить порядок. Блэр быстро закрыла глаза, но он успел заметить, что она не спит.

– Уберешь здесь завтра утром, – сказал он, обернувшись к кровати.

Она не ответила, а он не счел нужным продолжать разговор и молча потушил свет в каюте. Блэр чувствовала каждое его движение, но делала вид, что спит.

– Подвинься! – вдруг буркнул Крэг.

Девушка широко открыла глаза.

– Что? – спросила она свистящим от удивления шепотом.

– Я сказал, подвинься! – раздраженно повторил он. Теперь она окончательно проснулась и резко вскочила с кровати.

– Ну уж нет! – заявила девушка, расставив ноги и упершись руками в бока. – Ты не будешь спать со мной в одной постели, – жалобно пролепетала она. Властного и решительного тона, увы, не получилось. Блэр чувствовала, что боится – и боится скорее себя, чем его. Надо же, она пыталась найти оправдание Крэгу и почти весь день любовалась этим мужчиной! – Ты ведь обещал, – напомнила она с укором, – ты сказал, что…