Легенды о Христе (с илл.) - Лагерлеф Сельма Оттилия Ловиса - Страница 19

– Цезарь Тиберий, наконец могу я принести тебе радостную весть!

И тотчас раб обернулся к Фаустине, но отскочил, пораженный, и не мог произнести ни одного слова.

Он не узнал гордой матроны, которая выглядела такой могучей, что казалось, что она доживет до лет Сибиллы. В это мгновение она поддалась бессильной старческой дряхлости, и раб увидел перед собой сгорбленную старушку с померкшим взглядом и беспомощно трясущимися руками.

Несмотря на то что Фаустина была предупреждена, что император ужасно изменился, все же она ни одной минуты не переставала представлять его себе таким же крепким, каким он был, когда она видела его в последний раз. Она слышала от кого-то, что болезнь, поразившая Тиберия, изменяет человека медленно и нужны целые годы, чтобы она изуродовала человека до неузнаваемости. Но здесь болезнь пошла вперед так быстро, что обезобразила императора уже в несколько месяцев.

Спотыкаясь, добрела Фаустина до императора. Она не в силах была говорить и молча плакала, стоя возле Тиберия.

– Ты пришла наконец, Фаустина, – промолвил он, не открывая глаз, – я лежал тут, и мне чудилось, будто ты стоишь здесь и плачешь обо мне. Я не решаюсь взглянуть из боязни, что это только обман моего больного воображения!

Тогда старуха села около него. Она приподняла его голову и спрятала ее на своей груди.

Но Тиберий продолжал тихо лежать и не взглянул на Фаустину. Чувство умиротворения наполнило его, и он тотчас же погрузился в спокойный сон.

Спустя несколько недель один из рабов императора шел по направлению к одинокой хижине в Сабинских горах. Наступал вечер, и виноградарь с женой стояли в дверях и глядели на заходящее на далеком западе солнце. Раб свернул с дороги, подошел к хижине и приветствовал их. Затем он вытащил тяжелый кошелек, спрятанный за поясом, и положил его в руку виноградаря.

– Это шлет тебе Фаустина, старая женщина, к которой вы были добры, – сказал раб. – Она велела мне сказать тебе, чтобы ты на эти деньги купил виноградник и построил жилище не так высоко в горах, как это орлиное гнездо.

– Значит, старая Фаустина еще жива? – спросил виноградарь. – Мы искали ее по всем обрывам и болотам; когда она не вернулась к нам, я думал, что она погибла в какой-нибудь пропасти или заблудилась в горах.

– Помнишь, – сказала жена мужу, – я все не хотела верить, что она умерла? Разве я не говорила тебе, что она вернулась к императору?

– Да, – подтвердил муж, – ты действительно говорила это, и я радуюсь, что ты была права, не только потому, что Фаустина снова стала такой богатой, что может спасти нас от бедности, но я рад также и за бедного императора.

Раб хотел тотчас же уйти, чтобы засветло добраться до жилых мест, но муж и жена не отпустили его.

– Ты должен остаться у нас до утра, – говорили они. – Мы не можем отпустить тебя прежде, чем ты не расскажешь нам все, что испытала Фаустина. Почему вернулась она к императору? Какова была их встреча? Счастлива она, что теперь снова живет вместе с ним?

Раб уступил их просьбам. Он вошел вместе с ними в хижину и за ужином рассказал им о болезни императора и о возвращении Фаустины.

По окончании рассказа он увидел, что муж и жена сидят неподвижно, словно чем-то пораженные. Взоры их были опущены, как будто они хотели скрыть волнение, овладевшее ими.

Наконец муж поднял глаза и, обращаясь к жене, сказал:

– Не думаешь ли ты, что это – перст Божий?

– Да! – ответила она. – Наверно, именно ради этого Господь послал нас через море в эту хижину. Наверно, Он указал старухе постучаться в дверь нашей хижины.

Едва она произнесла эти слова, как виноградарь снова обратился к рабу.

– Друг мой, – сказал он, – ты должен передать Фаустине мое поручение. Скажи ей это слово в слово: «Вот что сообщает тебе твой друг, виноградарь с Сабинских гор. Ты видела его жену. Не показалась ли она тебе цветущей здоровьем и красотой? И тем не менее эта молодая женщина раньше страдала той же болезнью, которая теперь поразила Тиберия».

Раб сделал невольный жест удивления, но виноградарь продолжал еще решительнее:

– Если Фаустина не захочет поверить моим словам, то скажи ей, что и моя жена, и я, мы оба родом из Палестины, в Азии, страны, где часто встречается эта болезнь. И там существует закон, по которому прокаженные изгоняются из городов и деревень и должны жить в пустынных местах или искать себе убежища близ гробниц и в пещерах. Скажи Фаустине, что жена моя родилась в скалистой пещере от больных родителей. И пока она была ребенком, она была здорова, а когда стала взрослой девушкой, у нее появилась эта болезнь.

При этих словах виноградаря раб, смеясь, покачал головой и сказал ему:

– Как ты хочешь, чтобы Фаустина поверила тебе? Она ведь видела твою жену цветущей и здоровой! А она знает, что от этой болезни не существует никаких лекарств.

Но виноградарь настаивал:

– Было бы лучше всего, если бы она мне поверила. Но кроме того, у меня есть и свидетели; пусть пошлет она гонца в Назарет, в Галилею. Там любой человек подтвердит мои слова.

– Быть может, жена твоя исцелена чудом какого-нибудь бога? – спросил раб.

– Да, – ответил виноградарь, – это именно так и было, как ты говоришь. Однажды среди больных, живших в пустыне, разнеслась весть: «Говорят, что в городе Назарете, в Галилее, появился великий пророк. Он преисполнен силы Духа Божия и может исцелить вашу болезнь, если только возложит руку на ваше чело». Но больные, подавленные своим несчастьем, не хотели верить, что эта весть истинна. «Нас никто не может исцелить, – говорили они. – Со времен великого пророка никто не мог спасти ни одного из нас от этого несчастья». Но среди больных была одна, которая верила, – и это была девушка. Она ушла от остальных искать дорогу в Назарет, где жил пророк. И вот однажды, когда она шла по широкой равнине, встретила она человека высокого роста, с бледным лицом и ниспадавшими черными блестящими локонами. Темные глаза его сияли как звезды и притягивали ее к себе. Но, еще не приблизившись к нему, она крикнула:

– Не подходи ко мне близко, потому что я заражена, а скажи мне, где могу я найти пророка из Назарета?

Но человек этот продолжал приближаться к ней и, когда подошел совсем близко, спросил ее:

– Зачем ищешь ты пророка из Назарета?

– Я ищу его, чтобы он возложил руку на мое чело и исцелил меня от моей болезни.

Тогда он подошел к ней и положил свою руку ей на чело.

Но она сказала ему:

– Что пользы мне в том, что ты положил свою руку на мое чело, ведь ты – не пророк?

Он улыбнулся и сказал ей:

– Теперь иди в город, лежащий вон там, на склоне горы, и покажись священникам.

Больная подумала про себя: «Он насмехается надо мной, потому что я верю в исцеление; от него я, видно, не узнаю ничего».

И она пошла дальше. Вскоре она увидела на поле человека, ехавшего верхом на охоту. Когда он подъехал к ней так близко, что мог расслышать ее, она крикнула ему:

– Не подходи ко мне близко – я заражена; но скажи мне, где я могу найти пророка из Назарета?

– Чего хочешь ты от пророка? – спросил встречный и продолжал медленно приближаться к ней.

– Я хочу только, чтобы он возложил руку мне на чело и исцелил меня от моей болезни.

Тогда всадник подъехал еще ближе.

– От какой болезни хочешь ты излечиться? – спросил он. – Ты вовсе не нуждаешься во враче.

– Разве ты не видишь, что я прокаженная? Я родилась от больных родителей, в скалистой пещере.

Но всадник подъезжал к ней все ближе и ближе, потому что она была мила и прекрасна, как едва раскрывшийся цветок.

– Ты – красивейшая девушка в иудейской стране! – воскликнул он.

– Перестань издеваться надо мной, – ответила она. – Я знаю, что лицо мое изъедено болезнью, а голос мой подобен вою дикого зверя.

Но он заглянул ей глубоко в глаза и сказал:

– Голос твой звонок, как весенний ручеек, пробирающийся меж камней, а лицо твое гладко, как нежный шелк.