Мальтийский орден в прошлом и настоящем - Печникова Раиса Юрьевна - Страница 5

Почувствовав свою силу, рыцари-монахи перестали довольствоваться отведенной им ролью хорошо дисциплинированного и обученного войска, главной целью которого была «священная война» против «сарацин» (так европейцы называли арабское мусульманское население). Различные преимущества, пожалованные им из Рима, вселили в них уверенность в собственной исключительности, что нередко приводило к столкновениям с местными иерархиями католической церкви, недовольными тем, что ордены были изъяты из их ведения и подчинялись только римскому папе.

Злоупотребления, чинимые орденами, вскоре стали притчей во языцех, и III Латеранский собор (1179 г.) вынужден был специально заниматься этим вопросом. Утвержденный собором канон 9 «О нарушении епископских прав религиозными орденами, особенно тамплиерами и госпитальерами» порицает рыцарей за многочисленные случаи злоупотребления дарованными привилегиями и прямо требует от них, чтобы они оказывали должное уважение католической церкви. По свидетельству документа, священники госпитальеров, например, нередко служили мессу в районах, подвергнутых папскому интердикту, отпевали и погребали там умерших, принимали под свое покровительство отлученных от церкви лиц и т.д.

К 1180 г. численность ордена госпитальеров уже достигала 600 человек. По нынешним масштабам цифра кажется ничтожной, но если сделать скидку на ту эпоху, когда стычка отряда из десяти рыцарей с обеих сторон уже считалась крупным столкновением, то можно понять, насколько ценилась в условиях Палестины XII в. подобная воинская сила. Орден стал весьма заманчивым для европейского дворянства, особенно для младших отпрысков знатных семей и мелкопоместных рыцарей, превратившись в интернациональное братство, разделенное на семь «языков» (или «наций») согласно странам, выходцы из которых являлись его членами: языки Прованса, Оверни, Франции, Италии, Арагона, Германии и Англии (в дальнейшем это деление претерпело некоторые изменения).

Постепенно орден всадников-госпитальеров вырастает в крупного феодала, поместья которого, пожертвованные как отдельными лицами, так и государями, раскинулись по всей Европе и франкскому Востоку. Так, еще в 1134 г. Альфонс I Воитель, бездетный король Арагона и Наварры, завещал свои владения трем палестинским орденам: иоаннитам, тамплиерам и рыцарям Гроба Господня. Незадолго до этого госпитальеры приобрели свои первые земли в Провансе и во Франции, где до сих пор можно встретить деревни с характерным названием Сен-Жан. Их обширные домены включали аббатства и города, селения и крепости, мельницы и виноградники, а также леса, каменоломни и солеварни. На полях и пастбищах ордена-господина уже не десятками, а сотнями и тысячами гнули спину крестьяне-сервы. В XIII в. иоанниты владели 19 тыс. поместий, приобретенных за счет пожертвований, купли, обмена и отошедших к ордену после смерти его членов. Нередко владельцы других феодов находились по отношению к нему в личной зависимости.

Разросшееся и усложнившееся хозяйство ордена потребовало новой структуры управления. В 30-е годы XIII в. происходит деление вотчин госпитальеров на командорства, объединенные в бальяжи, которые, в свою очередь, образовывали приорства и великие приорства, и уже над ними возвышались языки, чьи резиденции находились в бывшем до 1187 г. столицей государства «воинов божьих» Иерусалиме, неподалеку от храма Гроба Господня.

Недостаток людских ресурсов заставлял крестоносцев искать способы рациональной защиты своих границ. И здесь на первое место выдвинулась организация обороны рубежей по европейскому образцу. Они сконцентрировали свои усилия в первую очередь на строительстве гигантских крепостей, являвшихся мощными форпостами, позволявшими отражать натиск мусульман и одновременно опорными пунктами экспансии крестоносцев на Восток. В своей заботе об охране владений крестоносные правители вынуждены были учитывать и такой существенный фактор, как постоянная угроза со стороны «христианского» соседа — Византии, тоже претендовавшей на святые места и даже требовавшей от рыцарей ленной присяги.

Вот эта задача — своего рода пограничная охрана — также была поручена орденам. Повсюду: и в Эдессе, и в Антиохии, и в Триполи, и даже в самом Иерусалиме — одна за другой могучие крепости (остатки которых можно увидеть на территории Сирии и Палестины и поныне) переходят в руки иоаннитов и тамплиеров. В 1136 г. иерусалимский король Фулько предоставляет ордену св. Иоанна заново отстроенный замок в Бейт-Джибрине, а в 1144 г. Раймунд II Триполийский передает ему целый ряд крепостей, и среди них — Крак де Шевалье, наиболее совершенную в архитектурном отношении цитадель на франкском Востоке. Вместе с полученным несколько позже (в 1186 г.) замком Маргат или Маркаб эти крепости образовали пограничные форпосты во владениях европейцев в Палестине и сыграли в дальнейшем значительную роль в борьбе за сохранение там позиций крестоносцев.

Фортификационным сооружениям той эпохи предъявлялись четыре главных требования. Крепость должна была, во-первых, иметь мощные стены с хорошо разработанной системой обороны, что позволяло удерживать ее длительное время малыми силами; во-вторых, обеспечивать перспективный обзор местности; в-третьих, внутри обладать пространством, достаточно большим, чтобы при необходимости вмещать население соседних селений, скот и запасы продовольствия; в-четвертых, крепостные стены должны выдерживать возможную прямую атаку противника. Принадлежавшие иоаннитам крепости полностью отвечали этим требованиям. Расположенные на стратегически важных высотах, они поражали современников своими мощными размерами и искусными фортификационными укреплениями.

Наиболее интересной и сохранившейся из цитаделей ордена считается Крак де Шевалье, и в наши дни впечатляющая посетителей. Крепость эта была основана еще до крестоносцев, уже во время первого крестового похода она подвергалась осаде французскими рыцарями на их пути в Святую землю. Вскоре после основания графства Триполи его правители поняли, что им не под силу содержать Крак в должном состоянии, и передали крепость вместе с другими во владение госпитальеров, которые смогли не только восстановить старые стены и постройки, но и значительно расширить и улучшить ее. Крак де Шевалье располагался в 40 км к северо-востоку от Триполи на склоне одного из отрогов горной цепи Ливана и господствовал над равниной, по которой пролегали пути из Триполи в долину р. Оронт. Система укреплений крепости включала два ряда исполинских стен, сложенных из тонко пригнанных друг к другу известняковых блоков, каждый из которых имел высоту полтора метра и ширину один метр, а также мощных башен, чьи закругленные формы и толщина каменной кладки позволяли выдерживать стрельбу из стенобитных машин. Прочность сооружения лучше всего доказывается даже не столько тем, что лишь за период, когда им владели госпитальеры, оно пережило более десятка осад, сколько тем, что его не смогли разрушить многочисленные землетрясения, характерные для этой местности.

Внутри крепости площадью 2,5 га находились резиденция магистра ордена, жилые помещения для оруженосцев и хозяйственные постройки — амбары для зерна, конюшни, мельница, пекарня и маслобойня. Здесь же располагались открытые цистерны для питьевой воды, куда она поступала по акведуку из скважины, пробитой в горах. Полумонашеский образ жизни заставлял орден заботиться и о церковных постройках — в Краке существовали монастырь, в кельях которого жили рыцари, здание капитула и часовня, где службы отправляли иоанниты-капелланы. И что из того, что так называемые кельи по своему убранству были далеки от декларированного аскетизма. Главное — внешний декор был соблюден. По меткому замечанию американского исследователя В. Дьюранта, братья-иоанниты, «индивидуально дававшие обет бедности, в своих крепостях коллективно наслаждались роскошью меж ратными трудами».

Цитадель представляла собой яркий образец средневековой архитектуры, само совершенство которого раскрывается посредством суровой простоты линий. И замысел, и исполнение далеко выходят за чисто функциональные потребности и отражают возросшее богатство и высокий статус ордена.