«Джоконда» Мценского уезда - Павская Ирина - Страница 36

Интуиция и немножко авантюризма — вот что вело меня к разгадке. Но брела я как в тумане, когда многое остается неведомым до последнего шага.

Разумеется, прояснить ситуацию могли бы сами покупатели. Но для этого их надо было задержать с поличным, скажем, при покупке картины. Стремление во что бы то ни стало завладеть картиной имело серьезные причины. И я уже потихоньку начала догадываться какие. Валюля, моя студенческая подруга, не зря копалась в архивных документах. Материалы, которые ей удалось нарыть, оказались весьма интересными.

Петр Старицкий не был талантливым художником. Писал кое-что для себя, дарил друзьям. Будучи человеком умным — а он занимался адвокатской практикой, — относительно своего мастерства не питал иллюзий. Его нерастраченная любовь к искусству вылилась в страстное коллекционирование. Коллекция семьи Старицких славилась в Петербурге не столько количеством собранных работ, сколько качеством. Предки Петра Михайловича были людьми богатыми, находились в отдаленном родстве с членами царской фамилии, много путешествовали, а также слыли большими почитателями живописи. Петр унаследовал и коллекцию, и наследственное пристрастие. Хобби, как сказали бы сейчас. Среди полотен встречалось несколько поистине бесценных.

После революции, когда началось повальное изъятие ценностей у классовых врагов, Старицкий, предвидя потерю коллекции, задумал спрятать некоторые картины. Он тревожился не напрасно. Владимир Ганин, коллега Петра, ставший после революции сотрудником ВЧК, раньше был вхож в дом Старицких и хорошо осведомлен о живописных шедеврах. Он решил, по всей вероятности, прибрать к своим рукам наиболее дорогие работы. Коллекционера арестовали, коллекцию реквизировали. Но главное полотно, за которым и охотился Ганин, так и не нашли. Следы Петра Старицкого затерялись в коридорах Лубянки, можно только догадываться о его печальной судьбе. А уцелевшие картины разрозненной коллекции пополнили фонды государственных музеев.

Мои подозрения, что под верхним красочным слоем портрета дамы в черном скрыта другая живописная работа, более ценная, только подтвердились, когда во время своего второго посещения «графских развалин» я среди семейных фотографий вдруг обнаружила цветной снимок фрагмента упомянутого портрета. На качественном фото хорошо было видно, что в углу картины краска аккуратно снята, и ясно проступал фрагмент какой-то другой работы. Пришлось фотографию потихоньку изъять.

Именно эти соображения, да еще подкрепленные вещественными доказательствами, я и выложила моим сыщикам, убедив их, что необходимо инсценировать продажу картины. Андрей внял моим доводам. Тем более что со своей стороны он тоже кое-что разузнал. И получалось, что все ниточки слишком уж подозрительно сходились на личности обитателя краснокирпичного дворца. Теперь надо было поймать за руку ловкого скупщика краденого, чтобы косвенные улики стали прямыми.

Так и вышло. Азарт хищника, который вот-вот схватит самую жирную в своей жизни добычу, затмил рассудок, и Хитрик потерял всякую осторожность. Да и дело-то выглядело совсем плевым. Все сойдет с рук, как сходило много раз до этого. А уж Лев Наумович был тот еще дока в криминальном бизнесе, ничем не брезговал.

После того памятного аукциона я два дня отлеживалась в обнимку с флаконом успокоительной микстуры. Да и куда пойдешь, если выглядишь словно красный командир из песни («голова обвязана, кровь на рукаве»). На третий день вечером ко мне ввалилась возбужденная парочка — Андрей и Борис. Плотник Вася в больнице пришел в себя и начал давать показания. События обрели долгожданную стройность, а также полную ясность.

Ничего бы не произошло, не извлеки я из запасников на свет божий скромное дополнение к предстоящей выставке в виде нескольких портретов. Васе, как вы помните, было поручено привести их в порядок. Портрет дамы находился в неважном состоянии. Красочный слой в углу полотна начал отставать. Пытаясь укрепить его, бывший реставратор вдруг обнаружил, что изображение женщины прикрывает собой какую-то другую работу. Любопытства ради Вася расчистил кусочек (краска отставала легко, ее и наносили по-особому, с таким расчетом, чтобы впоследствии можно было снять без проблем) и ахнул! Руку прославленного итальянского мастера он определил сразу, даже по фрагменту. В свое время благоговейно реставрируя его картину, Вася досконально изучил особенности живописных приемов виртуоза игры света и тени. Более того, он буквально влюбился в работу художника. Прочел о его творчестве много книг, стал собирать иллюстрации. И теперь он не верил своим глазам! Все та же знакомая оптическая наглядность изображения, контрасты, создаваемые особым наложением краски. А главное — подпись! Подпись в углу картины, которую Вася узнал с одного взгляда. Окажись его догадка верной — цена шедевра даже в валюте зашкалит за все мыслимые пределы. А у плотника — больная дочь, срочно нуждающаяся в операции. Даже четверть, да что там — даже десятая часть от предполагаемой суммы решила бы все проблемы его семьи. Вот рассудок-то и помутился. Ведь никто, кроме него, не знал о секрете картины. Ее словно не существовало в природе. Надо было решить только две проблемы: найти серьезного покупателя и украсть портрет из музея. На всякий случай Вася раздобыл фотоаппарат, сделал снимок полотна с расчищенным фрагментом и аккуратно записал уголок заново, искусно подстарив свежий слой краски. Раньше ему и не такое приходилось делать.

Портрет занял свое место на выставке, никто ничего не заметил. Покупателя плотник тоже нашел довольно быстро. Зная, что его приятель Болбот водит знакомство с денежными любителями искусства и старины, он осторожно намекнул тому, что имеет очень, ну просто очень интересное предложение. Так Вася вышел на Хитрика.

Лев Наумович Хитрик — о! это была фигура! Под внешностью барина-эстета скрывался один из руководителей крупной криминальной группировки, ее мозговой центр. В послужном списке дельца имелись сложные махинации с валютой и золотом, с квартирами и антиквариатом. Не брезговали его соратники и похищением людей, и даже пошлым рэкетом. Проще говоря, в любом громком криминальном происшествии надо было искать холеную физиономию Льва Наумовича. Но он всегда выходил сухим из воды. Ведь Хитрик сам не воровал, не похищал, не убивал — ни боже мой! Это делали другие, вроде Толяна Коновалова. Лев Наумович только разрабатывал преступления и пожинал самые сочные плоды. Конечно, о его деятельности знали в компетентных органах и давно держали на заметке. Андрей с товарищами спал и видел, как он «закрывает» ловкого бандита. Но не хватало доказательств.

Начинающий похититель картин Вася выложил перед Хитриком все карты. Окончательно убедила его фотография. Лев Наумович тоже кое-что понимал в искусстве. Это была удача всей его жизни. Обладание шедевром сулило огромные барыши. Дело даже не требовало никаких усилий со стороны Хитрика и никаких помощников. Он решил провернуть все сам: согласился купить картину и даже обговорил с Васей приличную сумму. Кража тоже труда не составила. Тем более что вскоре подвернулся удобный случай.

Дальше уже все известно: Вася спокойно спрятал портрет, предполагая незаметно вынести его, как только улягутся страсти по поводу кражи. Однако похититель и не догадывался, что, договариваясь с Хитриком, он фактически подписывал себе смертный приговор. Покупатель живописи не любил оставлять свидетелей. Спасла Васю случайность. Этой случайностью стала новая смотрительница Оля, на которую и внимания-то никто не обращал. Она неожиданно зашла во внеурочный час в плотницкую и застала Васю наедине с портретом, когда тот собирался вытащить полотно из рамы. Что уж ей там понадобилось — трудно сказать: может, хотела попросить сколотить покрепче расшатанный стул, может, забрела просто по ошибке. Плотник ее не ждал. Тихая, незаметная девочка сначала не подала виду, что узнала украденную работу, но сразу смекнула, что это ее шанс. Мечты бедняжки далеко не простирались — всего-то срубить несколько тысяч на покупку модных шмоток в обмен на молчание. Она прижала Васю, требуя деньги. Один из таких разговоров и подслушала случайно наша кадровичка. Девушка строго беседовала не с бессердечным любовником, а с Василием, угрожая ему разоблачением. Бог Оле судья. Ей пришлось дорого заплатить за свой шантаж. Плотник струхнул не на шутку, да и денег у него не было. А потому он кинулся к Хитрику, прося авансом нужную сумму. Обходительный Лев Наумович ненавязчиво выяснил причины Васиной тревоги, а потом пообещал, что все уладит сам. Тут-то и понадобился Толян, яркий представитель низшего звена криминального сообщества. Именно ему Хитрик поручил срочно познакомиться с Олей и подарить девушке губную помаду. Опытный лис все правильно рассчитал. Бедной девчонке дорогой подарок от «клевого парня» только польстит. Она тут же опробует новую косметику. А смерть наступит от естественной причины — остановки сердца. Вот и нет опасной свидетельницы. И никому даже в голову не придет искать иную причину. Да только тут неожиданно влезла я со своей интуицией и дедукцией и поломала Хитрику всю изящную комбинацию.