Время теней - Павлухин Андрей - Страница 45

Шану начал прозревать.

Досье. На него имеется досье. И, вероятно, ДБЗ в курсе его отношений с Мегионом. Или догадывается.

Вслух он произнес:

– Отлично. Советник по контактам. Вполне устроит.

Нетер улыбнулся. По-отечески. Как Манкур.

– Рад, весьма рад. Итак, господин Шану, что бы вы сделали в первую очередь? На моем месте?

Шану не колебался.

– Я бы уничтожил всех лидеров оппозиционных фракций. Их соратникам предоставил бы хорошо оплачиваемые, почетные, никому не нужные посты.

Нетер расплылся в улыбке. У него было много улыбок, и каждая что-то означала.

– Продолжайте.

– Пожалуй, перешел бы на «ты». Нетер, нам предстоит часто общаться. Мы вынуждены стать друзьями.

– Согласен. Дальше.

– Необходимо помочь Клинрану в войне с чеммиуками. Вновь заручиться дэзской поддержкой. Наладить отношения с дружественными и нейтрально настроенными расами. Сместить или уничтожить директоров некоторых корпораций, внедрить в советы своих представителей – под угрозой превентивных мер. Пока превентивных. Вплоть до налогового и таможенного диктата. Разобраться с мятежными губернаторами. Показательные репрессии. Особенно нас интересуют богатые, промышленные миры. Все ресурсы – на модернизацию флота. Лет через тридцать мы сможем отшвырнуть данлоков и магеллан. Если начнем сейчас.

Они начали.

Завертелись проржавевшие шестеренки боевой машины. Метрополия потянулась к утраченным колониям. Успело вырасти поколение, не знающее власти Терры, но это не имело значения. Тот, кто ставит перед собой конкретные цели и упорно движется к ним, достигает желаемого. Рано или поздно, в тот или иной мир, внесенный в план, приходила Земля.

Спустя сорок лет разразилась война.

Страшная галактическая бойня. Несколько месяцев, неузнаваемо изменивших освоенный космос. Обе стороны умели прыгать. Магеллане открыли гипер раньше, чем люди… Пространство Империи – не только человеческое пространство. Сообщество слаборазвитых, но воинственных рас поддержало Нетера. Пример фантастически успешной дипломатии, за которой стояли Шану и его ученики. Чужие объединились, приняв новый порядок. В конечном итоге даже гордые данлоки ассимилировались, влились в доминирующую культуру. В отличие от кризов, сошедших с арены через двадцать веков. И рэнгов, покинувших галактику на кораблях-ковчегах в попытке начать все с нуля. А ведь рэнги правили мирами задолго до человека…

В услугах Шану больше не нуждались. Система стала самодостаточной. Устойчивой. Не хватало лишь одного – нормальной связи…

Шану исчез.

Воспитал команду продолжателей, функционеров высшего класса, и покинул рукав. Его не преследовали. Нетера устраивало положение вещей. Поступательное развитие во всех сферах. Быстро заживающие раны. Молодые тигры, экономические чудеса. Одиночки уже ничего не решали.

Шану сменил несколько масок. И осел на Страте под личиной представителя инвестора с Денеба. Разумеется, инвестором был он сам. Разбогатевшим за счет своих контактов с марионеточными директорами корпораций.

Мешок по-прежнему приносил стабильный доход. Водородное топливо покупали отсталые цивилизации. Нашлись и другие технологические разработки. Выгодное размещение Страты способствовало торговле. Шану построил мощный промышленный комплекс, вложил деньги во многие перспективные проекты. Купил парочку уютных планет. Время бессильно кусало локти…

Он играл с женщинами, друзьями, врагами. Он веселился, предавался гедонизму, лечился от наркотической, а затем и виртуальной зависимости. Путешествовал. А однажды проснулся в жестком сплине и понял, что над ним посмеялись. Он не властен над окружающим. Он не способен плыть против течения, чтобы встретиться с ней. Он не может вернуть умершего отца.

Он – никто.

Бессмертный никто.

Эксперименты показали, что ему можно нанести ущерб. Покалечить. Убить (в созданной компьютером модели). В то же время он не болел, его геном не подвергался влиянию внешних факторов. Организм прекрасно восстанавливался. Нечеловеческая регенерация, сказали врачи. Суставы не изнашивались, клетки не умирали, зубы не гнили.

Зато он скучал.

Ему не хватало суровой Жести, тесных кают морально устаревшего «Святослава», весенних переулков Кракова. Не хватало той жизни, до посещения клинранской хроностанции. Он нанял лучших специалистов, и те воссоздали в виртуальности его любимые места по слепкам воспоминаний, смоделировали образы друзей, Веры, старого Императора – опираясь на его психоматрицу. Он приобрел криогенный саркофаг, загрузил в память компьютера конструкты прошлого и лег спать. В вечный холод ностальгии. Саркофаг был запрограммирован на пробуждение – если Шану решит проснуться. Вокруг него смыкались тюремные стены – перекрытия орбитального дома, кружащего на стационаре Снежной Луны. Нейроны Шану стыли в реверсе однообразных иллюзий. Течение лет в субъективной вселенной не совпадало с он-лайном. Время неслось вскачь либо замирало – по желанию хозяина. Сумасшедшие часы, мечта всякого.

Однажды у карфагенского фонтана появилась девочка.

Струи клинками вонзились в радугу. Глаза искусственной Веры остекленели, к губам прилипла бессмысленная полуулыбка.

– Ты, – сказал Шану.

– Я, – согласилась девочка. – Доброе утро.

Прежде он не видел станцию в этом облике. Но сразу понял – гость оттуда.

Ландшафты воспоминаний начали сминаться. Шану понял, что его грубо выдернули. Вместе с последними фрагментами кода, растаявшими в бесцветной дали, к нему пришло знание. Ему объяснили, что и как делать.

Он проснулся.

Как и было обещано – через сто шесть лет. С момента визита на Клинран минуло почти два века.

Кристофер Нун, ученый с Проциона-4, разработал проект Мегасети. Информационной среды, которая, предположительно, раскинется в надпространстве, близком аналоге гипера. И свяжет воедино планетарные сетевые ресурсы. Нун катастрофически нуждался в деньгах – Академия Наук Проциона урезала финансирование. За этот акт, по мнению Мегиона, отвечали чартора.

Шану вызвал с Луны корабль и прыгнул к Про-циону-4. Поговорил с Нуном, оценил все плюсы грядущего творения и приступил к активным действиям. Арендовал и оборудовал помещения для исследований, организовал компанию, общество с ограниченной ответственностью, и переманил под свое крыло группу ученых Нуна. Они запустили в надмирье первый сервер, пробили первый стабильный портал и установили первый гейт. Затем Шану полетел на Землю, где властвовала ее императорское величество Феджи. Правительство заинтересовалось проектом. Шану отдал компанию, оставив себе лишь незначительную часть акций… сделавших его впоследствии одним из богатейших людей известного космоса.

Феджи назначила его консультантом, приблизила к себе и на время заставила забыть о ней.

Императрица застряла в его памяти молодой девушкой с колдовскими зелеными глазами, безупречными чертами лица и совершенной фигурой – работой генетиков и биоскульпторов. Он старался не думать о том дне, когда будет стоять в родовой усыпальнице – перед матовой капсулой саркофага…

Все случилось иначе.

Феджи легла в криогенный сон. Когда ей исполнилось пятьдесят. Мы встретимся там, сказала она. В нашем будущем. Я стану такой же, как ты…

Шану не выдержал.

Взял корабль и отправился к Снежной Луне. Нашел свой орбитальный особняк – автоматика поддерживала дом в идеальном состоянии. Затем Шану подрубился к Мегасети – Страта уже имела собственный гейт… Он пробился к конструктам Феджи – ломая все на своем пути. Их разумы встретились – в настоящем, растянувшемся на столетия…

Янтарное счастье.

Все проходит.

Мешок выдрал Шану из мира грез. За все нужно платить. В том числе за подарки, от которых ты не прочь отказаться.