Время теней - Павлухин Андрей - Страница 19

Дерутся здесь чаще, сказал Дауд, постоянно дерутся. Не поделили что – и сюда, пусть меч рассудит. А мы, фолнары-го, хранители башни. Убираем мусор, ремонтируем, если надо…

Весна нескоро.

Дауд сидит в своей хижине, скрестив ноги. На рыжей, с черными пятнами шкуре карака. Сквозь дыру в потолке сочится дневной свет (вход занавешен шкурой). Плоский валун, окруженный ароматными свечами, на нем – голова птицы рхо.

– Я скоро уйду.

Старейшина слушает. Молча ждет продолжения.

– Мой путь лежит через Горы Изобилия и высыхающее море, в некое место под названием Пункт.

Дауд кивнул.

– Многие хотели попасть туда.

Пауза.

Старейшина раскурил длинную лакированную трубку, по хижине заструился приторно-сладкий запах.

– Горы… В горах есть все, что нужно человеку, там растут трава и деревья, текут реки, лежит снег. Но горцы злы и охраняют свои владения. Ты хочешь жить в горах?

Странный старик.

– Мне дальше.

– Дальше… Место, которое ты зовешь Пунктом, говорит со смертными от имени богов. Чаще всего голосом Азды, Хозяина Ночных Ветров. У слабых оно высасывает души. Между горами и Пунктом простирается море Сашмаатар, чьи берега – твердая соль и смрад водорослей. Те, кто живет там, охотятся на рыбу, а здесь никто не знает об этом. Южные Земли скудны и сухи, море для местных племен – легенда.

Он затянулся. Выдохнул.

– Чего ты хочешь, Сардонис?

– Поговорить с богами.

– Выдержишь?

– Надеюсь.

Он закрыл глаза.

– Послушай, Дауд. Я не умею охотиться. Если можешь – научи, и я буду твоим должником.

Вечерело. Мимо хижины промчалась стайка детей.

– Не люблю должников, герой, – хмыкнул старик. – Ты выбрал непростую дорогу. Луны помогут.

Он поднялся и вышел из хижины.

Я последовал за ним.

Снаружи громоздились останки земного селения. Развороченная мостовая, лабиринты ломаных стен, колонны административного здания…

Отросток турнирной башни.

Сейчас она казалась то ли дверью в небо, то ли стартующей ракетой из забытых эпох. Чуть поодаль – приземистая кубическая мазанка, из крыши валит дым, над округой разносится лязг и грохот, в проеме – багровые отсветы пламени.

Горн.

Кузница.

Не такие уж вы и дикие, ребята… Вдруг меня осенило.

– Дауд, а те племена, что кочуют по Южным Землям, где они берут оружие? Куют?

Старейшина хмыкнул.

– Ты с лун свалился, герой?

Сказал и осекся. Действительно – свалился.

– Покупают у нас. Или у горцев. Ремесленники на кочевье неважные, только воевать и умеют.

Наши взгляды непроизвольно задержались на тархане. Корабль был пришвартован к колышку рядом с хижиной, что мне выделили. Потеснив вдову одного из погибших…

– Где ты достал эту штуку? – спросил Дауд.

Долго объяснять.

– В Городе.

– В Астерехоне?

Я кивнул.

– Они продали тебе?

– Взял сам.

– Сам?

– Да. Сделал из ненужных вещей.

Помолчали.

– И все-таки, – начал я. – Не могу понять. Твое племя – хранители. Вас уважают. Не трогают. Почему те воины напали на меня?

Дауд присел на корточки. Провел пальцем по щербатой мостовой.

– Не все уважают. Одиночки, псы, изгнанные из племен, скитаются повсюду, им нет пристанища. Порой объединяются в банды. Грабят, уводят женщин. Ничего святого.

– Они участвуют в турнирах?

Дауд выразительно посмотрел на меня.

– Ясно, – присаживаюсь рядом. – Прости мое невежество.

Вот за кого меня приняли. За волка, изгоя, человека вне закона. Нарушителя кодексов и обычаев.

Вспоминаю тех, кого повстречал несколько ночей назад. Кого оставил связанными в пустыне.

– Ладно, – старейшина встал. – Идем.

Он взялся за мое обучение. Мы выслеживали радужных ящериц, чье мясо коптят в очагах-коптильнях, а из шкур шьют крепкие, переливающиеся всеми цветами спектра куртки; на слепых подземных грызунов-хрумов, что роют бесконечные галереи под пересохшим солончаком на западе; на белых змей, прячущихся под камнями; на неповоротливых бескрылых тамушей… Ставили силки, ловушки с приманками, били тонким заостренным прутом, метали ножи… К следующему вечеру я уже мог прокормить себя сам. Некоторые звери были ядовиты или опасны, иные выбирались на поверхность при свете лун. Одни были глупы, другие – хитры. Питались корнями и листьями, насекомыми, червями. Имели свои повадки.

По пути к горам мне встретятся оазисы, сказал Дауд. Три. Не по прямой, нужно сперва сделать крюк на восток, затем на запад и юго-запад. Около десятка колодцев.

Я достал флягу Мицкевича. Протянул старейшине. Тот задумчиво повертел в руках, скрутил колпачок и приложился губами к горлышку.

– До дна, – сказал я.

Кадык на шее Дауда задвигался в ритме глотков.

Он выпил. Завинтил колпачок.

– Открой, – попросил я.

Нужно было видеть его лицо. Опустевшая фляга вновь полна. Магия.

– Дар богов.

Эти слова старейшина прошептал. И сложил пальцы на левой руке в ритуальный знак.

…По моему заказу кузнец выковал десять наконечников для стрел, насадил каждый на древко. Стрелы оперил. Мастер-кожевник сшил колчан, украсив его серебряным шитьем.

Я понял, что пора двигаться дальше. Сказал об этом Дауду.

– Твое право, герой. Твой путь.

Он предложил мне трубку, я, как всегда, отказался.

– Когда?

– Завтра, – сказал я. – Поднимается ветер. Крепчает.

– Азда на твоей стороне. Он в союзе с лунами Шуо и Савей, но тебе это известно лучше, чем мне.

– Спасибо, – я встал. – Разбуди меня, когда взойдет Науру.

– Не сомневайся.

Отра имела целый хоровод лун. Около дюжины. Большую часть их имен я уже запомнил: фиолетовый Трон, желтая парочка Наис и Наон, голубой Шуо, зеленый Савей, пятнистый, весь в кратерах, Науру, Замаран, покровитель воров… С каждым из них была связана какая-то легенда.

Я проснулся, услышав шум голосов. В дверном проеме – отсветы пламени. Быстро одевшись и взяв меч, вышел из хижины.

Кольцо. Меня окружало плотное кольцо людей. В неверном свете факелов я узнал далеко не всех, но, похоже, тут собралось все селение.

Передо мной вырос здоровяк со шрамом.

– Сардонис.

Его дружки держались поодаль.

– Здравствуй, вор. Чего ты хочешь?

Он оскалился. И отступил, потянувшись рукой к поясу.

– Стойте, – рядом со мной встал Дауд. – Это вызов, я правильно понял?

Вор нехотя кивнул.

– Назови свое имя.

– Тенле.

– Какой клан?

– Я изгнан, Старейшина. Это помешает?

– Нет. Но поединок должен состояться по правилам. Ты, бросивший вызов, принесешь жертву богам. Заплатишь го, как положено. И я назначу время на башне.

– Хорошо, – Тенле поднял указательный палец. – После его смерти я получу волшебную флягу.

15

Гравитационный луч ввел шаттл в один из доков Карфагена. Город парил на высоте трехсот метров над водами Тихого океана. Четырехгранная пирамида, город-гостиница, сконструированный рай, парковые ансамбли, бутики, рестораны, пентхаузы…

Я покинул Карфаген на турбореактивном лайнере.

Стоя на верхней палубе, наблюдал, как водные брызги создают радугу. Моя рубашка промокла. Снимаю ее, швыряю вниз.

Смотрю на свои руки. Бледная, незагорелая кожа. Такая бывает у жителей индустриальных планет, не привыкших к пляжам и соляриям. Народ железобетонных клеток…

На Земле градостроительство было чем-то вроде моды. Тысячелетиями понятие «город» трансформировалось, то приобретая изначальный смысл, то теряя его. Мегаполисы срастались в агломераты, пожирали территории материков, становясь единым механическим организмом, подвергались деструкции, распаду, отступая под напором долгосрочных экологических программ, вновь разрастались, воевали между собой, выносились на орбиту… Терра пережила все возможные стадии: планета-агломерат, замкнутая экосистема с биожильем, мобильные городские структуры, стыкующиеся друг с другом по воле Мэров, экспериментальные зоны с жестким климат-контролем, воздушные хабитаты с переменными высотами и маршрутами, музейный статус…