Место силы - Колпакова Ольга Валерьевна - Страница 13

— Артур, наверное, сейчас всю голову сломал, куда ты делась, — заметил я специально для сестрицы. — Ходит по аномальной Грачиной роще и ищет. Слышала же, там время искривляется. Один зашёл, думал на 15 минут, выходит, оказалось, его уже два дня разыскивают. Пусть-ка испытает свои экстрасенсорные способности.

— Если даже мы не знаем, куда едем, как он может это узнать? — вяло заметила Динка.

— А что, — предположила мама, рассматривая карту, — возможно именно этим путём шли аркаимцы.

— Думаю, их уже не догнать, — заметил я. — Всё же пять тысяч лет прошло. Так что пусть папа так на газ не давит. Тем более ограничение скорости.

— Ничего себе, тут бля, — сказал Лёха, и папа чуть не бросил руль. — То есть пусто. Я деньги в карман положил, а сейчас пусто!

Мы наконец рассказали, как нам досталась эта тысяча.

— Вам же сказали, деньги — это костыли. Учитесь ходить без них, — подал голос папа, а Лёшка заревел. Ведь это были его первые самостоятельно заработанные рубли.

— Как я тебя понимаю, сын! К ним так?— привязываешься, — сказал тогда папа и остановился возле небольшого базарчика. И купил ведёрко клубники. Ехать стало гораздо веселее. Мама с Динкой даже маски из раздавленных ягод замутили и пугали встречных водителей.

Вечером мы опять стояли на казахской таможне. Машину таможенники проверяли тщательно. Пришлось доставать всё, вплоть до воющей чаши и Лёшкиного меча. В чехле от меча Лёха нашёл свою тысячу. Кажется, нам начинало везти. На радостях мы продемонстрировали звуковые разрушительные свойства миски, таможенники сдались и быстро нас отпустили.

Ночевали на Колыванском озере. Это предгорья Алтая. Утром выехали на рассвете. Солнце встало. Один луч зацепился за машину и всё время держался за капот. Всю дорогу мы ехали на солнце, поворачиваясь к нему, как подсолнух. Казалось, солнышко везёт нашу машину на верёвочке.

Мама прочитала в книжке, которую папа купил про Аркаим, будто зароастрийцы считали, что, когда человек умирает, перед ним появляется мост. Не обычный мост, а луч с гранями разной ширины. Если человек прожил жизнь правильно, то луч поворачивается широкой стороной, и человек спокойно переходит через пропасть. А если нет, то мостик становится таким узким, что человеку на нём не удержаться. Правильно было жить так: добрая мысль, доброе слово и доброе дело.

Справа над дорогой возвышалась скала. Слева шло ущелье. Стало даже немного жутко. Вдруг этот луч — тот самый мост. И сейчас выяснится, победит в нас добро или нет.Через полдня холмистой дороги папа привёз нас туда, куда так рвался.

Лёша снова наблюдает за коровами и сусликами

Тут тоже суслики есть. Они нам три раза дорогу перебегали. Здесь тоже, как в Аркаиме, горки со всех сторон. Только они выше. Когда мы спускались вниз, деревню не было видно из-за тумана. И мы въехали, как в облако. Мне даже показалось, что мы — частички звезды и сейчас поднимаемся на небо. А мы, наоборот, опускались в долину. Туман быстро рассеивался. Деревья здесь очень большие. Один тополь мы только все вместе смогли обхватить.

И коровы ходят прямо по улице, как в Индии. У некоторых домов пиратские повязки на глазах. Там никто не живёт. Людей здесь мало. Наверное, поэтому деревня называется Пустынка. Бабушки с дедушками сидят на лавочках, и папа им кланяется. Мы тоже. Совсем как в Авесте: «…идите прямой дорогой. Встретите знакомого хорошего человека, — кто бы ни встретился, — подобающе поклонитесь ему. Дела, что вам выпали дома, исполняйте разумно и согласно наставлению. Никоим образом не обижайте отца и мать, не бейте сестру, брата, слугу, служанку и животных, обращайтесь с ними хорошо и достойно. Не будьте злыми, а будьте добрыми и хорошими…»

— А здесь, — сказал папа, — мы делали кизяки. Мне было три года.

Мы не поняли.

— Навоз с соломой месили на лошади и босыми ногами. Из смеси делали кирпичики. Они высыхали, и можно было печь топить. Запах, знаете, на что походил? На благовония, что сейчас к нам из Индии везут.

— Никуда от этого навоза не деться, — сказала Дина.

— Зато посмотри, сколько деревьев сохранили! — развела руками мама.

Здесь, как в Аркаиме, две реки. Но они совсем другие. Одна большая. Другая маленькая. Мы пошли к большой реке, где купались местные ребята и девочки. Они спросили нас, кто мы, откуда приехали, куда потом поедем, и принесли молока в стеклянной банке. Я дал им подержать мой меч. У одного мальчика был бич, которым пастухи охраняют коров, отгоняют от них злых духов, и он показал, как им нужно громко щёлкать. Мы умылись. Мама выдала нам чистые красные футболки. Но я всё равно сверху надел плащ. Потом мы пошли к маленькой реке. Там мост совсем старый. Папа первый на него наступил. Немного прошёл и дал руку Дине. Дина дала руку мне. Я дал руку маме. Мама дала руку Диме. Так мы все перешли к высокой скале. А под скалой было кладбище. А на кладбище не было мертвецов, а были только деревья. Но если бы даже были мертвецы, здесь много коров, и было не страшно.

То место, где папины дедушка с бабушкой похоронены, было одной большой берёзой. Ствол у неё был толстый и прямой, а не как на Грачиной сопке.Папа сказал, что на этом кладбище хоронили всех, кто жил в деревне: и русских, и немцев, и украинцев, и башкир, и бурят, и белорусов, и калмыков. Всех вместе.

Дина о местах силы

Старая, почти заброшенная деревня с покосившимися домами. Вокруг очень красиво, но эти избушки… Вот почему аркаимцы, уходя, сжигали свои жилища. Невозможно смотреть, как они разрушаются. Кажется, что в каждом доме притаился какой-то демон. И дома страдают от нежити, смотрят разбитыми глазами — окнами. Они как брошенные собаки. Не надо, чтобы после тебя оставалось хоть что-то, что будет без тебя так разрушаться.

Мы ходили босиком. Как это странно, ходить по земле босиком. Словно по живому двигаешься.

Мама сказала, что это даже хорошо, что многие уехали. Земле дали отдохнуть, и траве, и реке. В Аркаиме всё вытоптали, разыскивая столбы силы. А здесь сила не столбами, здесь она сплошным покрывалом.

— А вон на том холме мы всегда клубнику собирали. Знаете, как он называется?

— Гора Разума? — предположила мама.

— Не, гора Разума была там, на Урале. Пока этот скакун мчался, из меня, наверное, весь разум вытрясся. Одни инстинкты остались. А эту гору мы называли Сурья. Что интересно, никто не знал, что это означает. Просто такое название, — папа, намолчавшись за последние дни, говорил каким-то непривычным голосом. Звонким.

— Солнце! — перевёл Лёшка.

На Сурью выехал пастух и щёлкнул бичом. Димка сразу стал рассматривать, на какой он лошади. Возле лошади бежала собака.

— Знаете, где самое главное место силы? — обняв нас с мамой за плечи, вдруг спросил папа.

Мы с Димкой переглянулись. Не зря мы вытащили папу в Аркаим, значит, и ему что-то привиделось и прояснилось.

— Египетские пирамиды? — предположила я.

— Первозданная, нетронутая человеком природа? — высказала свою версию мама.

Папа ткнул пальцем каждого из нас:

— Место силы нужно искать внутри. Внутри человека. Куда человек, туда и место силы. Где ты, там и центр мира.

— Это у кого как, — не согласилась мама. — Я предпочитаю, чтобы местом силы был ты. А я — местом любви. А дети — местом радости.

Родители обнялись. Мы сто лет не видели, чтобы они обнимались.

— Ну, вы ладно уже, — почему-то буркнул Димка, — тут дети.

— Это что это ты подумал! — возмутилась мама. — Это что это у тебя в голове?

— А что, ему жениться скоро, — папа невозмутимо уселся на траву, а потом лёг на спину.

Как маленькие, — сморщился Димон и тоже упал в траву, потянув за собой Лёшку.

Я сняла резинку и распустила волосы. «Дважды искусственно вызванная» — говорите. Ну да, возможно, я на Земле не впервые. Теперь нужно узнать, кто меня вызвал и зачем.