Архив Шерлока Холмса. Сыскная полиция (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 3

– Сделаю это с радостью.

– Надеюсь, пока вас не будет, мне как раз хватит времени разузнать, где находится камень, – он взялся за звонок. – Думаю, будет лучше выйти через спальню. Этот второй выход чрезвычайно полезен. Я бы предпочел встретиться с этой акулой так, чтобы она меня не увидела, и для этого у меня, как вам известно, есть свои методы.

Когда же Билли через минуту ввел графа Сильвиуса в комнату, она оказалась пуста. Знаменитый охотник, спортсмен и светский лев был рослым и крепким смуглолицым мужчиной с пышными темными усами, оттеняющими жестокий тонкогубый рот, над которым нависал длинный крючковатый нос, похожий на орлиный клюв. Одет он был элегантно, но яркий галстук, сверкающая булавка и блестящие перстни на пальцах – все это вместе производило вызывающий эффект. Когда дверь закрылась у него за спиной, он свирепо и вместе с тем настороженно обвел комнату таким взглядом, будто ожидал за каждым поворотом обнаружить ловушку. Потом, увидев у окна неподвижную голову и воротник халата, выступающие над спинкой кресла, он от неожиданности сильно вздрогнул. Поначалу лицо его не выражало ничего, кроме удивления, но потом в его темных глазах загорелся кровожадный дьявольский огонек. Он еще раз осмотрелся, чтобы убедиться, что вокруг нет свидетелей, и на цыпочках, приподняв трость, стал приближаться к застывшей фигуре. Он уже приготовился сделать последний решающий прыжок и нанести удар, когда из открытой двери спальни до него донесся спокойный насмешливый голос.

– Не стоит, граф! Будет жаль, если вы ее разобьете.

С перекошенным от изумления лицом убийца тут же метнулся назад. На миг он снова занес тяжелую трость, словно желая перенести свою ярость с куклы на оригинал, но в серых внимательных глазах и насмешливой улыбке Холмса было что-то такое, что заставило его опустить руку.

– Милая вещица, – сказал Холмс, направляясь к скульптуре. – Ее изготовил Тавернье, французский лепщик. Он такой же мастер по изготовлению восковых фигур, как ваш друг Штраубензе – по изготовлению духовых ружей.

– Духовых ружей? О чем вы, сэр?

– Кладите шляпу и трость на столик. Благодарю вас. Прошу садиться. Вас не затруднит выложить и револьвер? Нет? Прекрасно, можете продолжать сидеть на нем, если хотите. Как хорошо, что вы решили зайти ко мне, я ведь и сам хотел поговорить с вами.

Граф нахмурил тяжелые грозные брови.

– Я тоже хотел переброситься с вами парой слов, Холмс. Для этого и пришел. Не стану спорить, я действительно только что собирался напасть на вас.

Холмс присел на краешек стола.

– Я догадался, что подобная мысль пришла вам в голову, – сказал он. – Но чем я заслужил такое внимание с вашей стороны?

– Тем, что вы сделали все, чтобы вывести меня из себя.

Тем, что вы пустили за мной своих помощников.

– Помощников? Уверяю вас, вы ошибаетесь.

– Будет вам! Я видел, что за мной следят. Но мы еще посмотрим, чья возьмет, Холмс.

– Это, конечно же, мелочь, но я бы попросил вас, когда вы обращаетесь ко мне, добавлять слово «мистер». Думаю, вы понимаете, что по роду своей деятельности я слишком хорошо знаком с доброй половиной жуликов и не хочу допускать фамильярности с кем бы то ни было, дабы не вводить в соблазн других.

– Хорошо, пусть будет мистер Холмс.

– Превосходно! И все же вы ошибаетесь, полагая, что я пускал по вашему следу каких-то помощников.

Граф Сильвиус презрительно рассмеялся.

– Не вы один такой наблюдательный. Вчера это был какойто старый бездельник. Сегодня – престарелая леди. Они весь день с меня глаз не спускали.

– Право, сэр, вы мне льстите. Старый барон Доусон за день до того, как был повешен, сказал, что в моем случае правосудие выиграло столько же, сколько потеряла сцена. А теперь вот и вы хвалите мои небольшие роли.

– Так это были вы? Вы сами?

Холмс пожал плечами.

– Посмотрите вон в тот угол. Видите зонтик, который вы столь любезно подали мне до того, как что-то заподозрили?

– Если бы я знал, вы бы, может, уже никогда…

– Не вернулся в этот скромный дом? Я прекрасно это знал. У всех у нас есть упущенные возможности, о которых можно сожалеть. Но случилось так, что вы не знали, и поэтому мы встречаемся здесь!

Нахмуренные брови графа еще плотнее сдвинулись над зловещими глазами.

– То, что вы говорите, только усугубляет дело. Значит, это не ваши агенты, а вы сами совали нос в мои дела. Выходит, вы признаете, что преследовали меня. Зачем?

– Граф, вы же сами охотились на львов в Алжире.

– И что?

– Скажите, зачем?

– Зачем? Азарт… возбуждение… опасность!

– Наверняка вы думали и о том, что освобождаете страну от опасных хищников.

– Верно.

– Примерно то же самое я могу сказать и о себе!

Граф вскочил, и его рука непроизвольно потянулась к заднему карману брюк.

– Сядьте, сэр, сядьте! У меня есть и другая, более конкретная причина. Мне нужен желтый бриллиант.

Граф Сильвиус сел и с ухмылкой откинулся на спинку кресла.

– Вот как! – произнес он.

– Вы знали, что я слежу за вами именно из-за этого. И на самом деле пришли ко мне, чтобы разузнать, что мне известно об этом деле, и насколько необходимо мое устранение. Я бы сказал, что с вашей точки зрения оно совершенно необходимо, поскольку мне известно абсолютно все, кроме одной подробности, о которой вы мне сейчас расскажете.

– Неужели? И что же это за подробность, позвольте полюбопытствовать?

– Место, где сейчас находится бриллиант короны.

Граф бросил на собеседника острый взгляд.

– Где находится бриллиант? Откуда, черт возьми, я могу знать, где он находится?

– Вы знаете и скажете.

– В самом деле?

– Вам не удастся обмануть меня, граф Сильвиус, – устремленные на собеседника глаза Холмса сузились и холодно блеснули, как два стальных кинжала. – Вы для меня – открытая книга. Я легко могу прочитать любую вашу мысль.

– В таком случае вам не составит труда узнать, где находится бриллиант!

Холмс весело хлопнул в ладоши и указал на собеседника пальцем.

– Значит, вам это все-таки известно. Вы только что это признали, – насмешливо воскликнул он.

– Я ничего не признавал.

– Послушайте, граф, если вы будете благоразумны, мы с вами договоримся. В противном случае вы можете пострадать.

Граф Сильвиус устремил взгляд на потолок.

– И вы еще говорите об обмане! – устало произнес он.

Холмс задумчиво посмотрел на него, как шахматист, рассчитывающий ход, который приведет его к выигрышу. Потом выдвинул ящик письменного стола и достал небольшую, но пухлую записную книжку.

– Знаете, что у меня в ней хранится?

– Нет, сэр, понятия не имею!

– Вы!

– Я?

– Да, сэр, вы! Полностью… Здесь каждый ваш поступок, вся ваша гнусная и опасная жизнь.

– Дьявол! – воскликнул граф, сверкнув глазами. – Знаете, Холмс, мое терпение не безгранично!

– Здесь все, граф. Истинные обстоятельства смерти старой миссис Гаролд, оставившей вам поместье «Блимер», которое вы так быстро проиграли.

– Вы бредите!

– Здесь и история жизни мисс Минни Уоррендер.

– Э, нет! Здесь вы ничего не докажете!

– Это только начало, граф. Здесь и ограбление в поезде, следовавшем на Ривьеру 13 сентября 1892 года. Здесь и чек банка «Креди Лионне», подделанный в том же году.

– Вот тут вы ошибаетесь!

– Значит, в остальном я прав? Послушайте, граф, вы же играете в карты. Нет смысла продолжать игру, если вам известно, что у противника на руках все козыри.

– А какое отношение вся эта болтовня имеет к тому камню, о котором вы говорили?

– Погодите, граф, не спешите. Позвольте мне внятно и спокойно изложить свои мысли. Все эти факты говорят против вас. Но, что самое главное, у меня есть доказательства причастности вас и вашего цепного пса Сэма Мертона к похищению бриллианта короны.

– Вот как!

– Я нашел кебмена, который отвез вас на Уайтхолл, и кебмена, который вас оттуда увез. Я нашел швейцара, который видел вас у витрины. Я нашел Айки Сэндерса, который отказался распиливать для вас камень. Айки все рассказал, так что ваша игра проиграна.