Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Кромвель - Павлова Татьяна Александровна - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

Это идут в бой отряды Кромвеля. В прозрачном осеннем воздухе далеко разносятся суровые мужские голоса.

Кромвель сам ведет свою кавалерию. Стремительность его удара не уступает Рупертовой. Мушкетеры роялистов дают залп, и Кромвель чувствует, что падает. Тяжелое тело убитого коня придавливает его к земле. Но сам он жив, цел, и могучая сила поднимает его, он бежит вперед, снова падает, встает и бежит. В сумятице боя уже трудно разобраться. Мимо проносится чья-то лошадь с пеной на удилах, без седока. Кромвель успевает схватить ее под уздцы, вскочить в седло — и вот он снова в гуще сражения. Что-то кричит солдатам, подбодряя их, выравнивает ряды. Противник дрогнул — и вот уже бегут прочь роялистские солдаты, бросая оружие. Победа полная: захвачены тридцать пять знамен и около тысячи пленных. Большая часть Линкольншира очищена от кавалеров.

Но что это? Победы армии будто и не радуют парламент. В нем царит совсем иной дух, чем в славные дни Великой ремонстрации. Он обезглавлен: мужественный, благородный Гемпден смертельно ранен в стычке 18 июня; старина Пим болен, и смерть его не за горами; непримиримый отважный Мартен сидит в тюрьме. Теперь делами заправляют осторожные, консервативно настроенные пресвитериане, которые боятся всенародной войны. Лучше бы, считают они, миром договориться с королем — он уже получил хороший урок. Не то кто знает, до чего может довести народная стихия. Они полагают, что следует договориться с шотландцами и прекратить смуты в королевстве. А для этого установить единые, приемлемые для всех церковные порядки, подобные шотландскому пресвитерианскому устройству. Ненавистный всем епископат упраздняется, а во главе каждой церковной общины ставятся пресвитеры — старейшины, мудрые и солидные люди. Они избирают синод — высший церковный орган, который осуществляет надзор в делах религии и карает отступников. С этими планами было согласно и большинство в Сити.

Усилиями пресвитериан в сентябре 1643 года был подписан договор с шотландцами. Он назывался «Священная Лига и Ковенант» и официально вводил в Англии пресвитерианское церковное устройство. Выполняя условия Лиги, шотландская армия под командованием генерала Ливена в январе 1644 года вступила в Англию.

Но в парламенте были и недовольные, которые помнили вольный воздух свободы, нахлынувший в 1641 году. Они не хотели мириться с узколобым пресвитерианством, мало чем отличавшимся от епископата. Их не могли удовлетворить «реформы», проведенные парламентом: все эти начетнические указы, в которых запрещались театральные представления, медвежьи травли, майские пляски, хоровое пение в церкви и тому подобное. Они стремились к свободе вероисповедания, к независимости суждений, к продолжению политических реформ и, значит, к продолжению войны. Это были индепенденты — независимые. Генри Вэн-младший, Оливер Сент-Джон, Артур Гезльриг стали их вождями.

Конечно, Кромвель всей душой был с ними. Правда, он, как и все остальные офицеры, подписал Ковенант и тем самым официально согласился на пресвитерианское устройство церкви, но это было вынужденное согласие. Парламент 5 февраля издал указ, в котором приказывалось всем англичанам, достигшим восемнадцати лет, подписать Ковенант. Но на этом нельзя было останавливаться. Сейчас, когда он чувствовал, что бог уже вложил в его руки замечательное орудие победы — его кавалерию, — он понимал, что надо идти вперед, закрепить достигнутое, иначе враг снова пойдет на Лондон и все надежды могут рухнуть. Надо всемерно укреплять армию. Он спорит, убеждает, настаивает. «Если бы я мог сказать такие слова, которые пронзили бы ваши сердца, — пишет он власть имущим, — я бы это сделал… Если мы что-нибудь упустим, вы увидите, армия Ньюкасла[10] сядет нам на голову». «… Сейчас не время выбирать или думать о том, что приятнее. Надо служить делу. Отдавайте приказы и добивайтесь повиновения! Господь да усилит ваше и наше усердие!»

Он видит, что командиры парламентских войск стараются затянуть войну. Он видит, что почти весь север и запад — три четверти страны — находится в руках короля, а парламент владеет лишь пятью графствами Восточной ассоциации. Эссекс вообще перестал сражаться, граф Манчестер, аристократ-пресвитерианин, медлит с созданием армии, парламент ведет переговоры с королем.

Этого Кромвель не может терпеть. Он действует. Утром его видят в одном графстве ассоциации, вечером — в другом. Он увлекает, уговаривает, угрожает. «Не о чем больше рассуждать! Вооружайтесь и выходите все, кто может! Образуйте отряды, собирайте волонтеров, каких только можете, запасайте лошадей. Спишитесь тотчас с Норфолком, Сеффолком и Эссексом! Умоляю вас, не тратьте времени, будьте энергичнее, прилежнее. Неприятеля можно остановить только кавалерией. Действуйте живее, работайте не отвлекаясь, не щадите сил, пользуйтесь всеми средствами!»

Он узнает, что майор-генерал Кроуфорд, начальник штаба графа Манчестера, разжаловал и выгнал из своего полка офицера только за то, что он был анабаптистом. К Кроуфорду летит длинное письмо. «Вы поступили неправильно, — убеждает Кромвель, — прогнав такого верного делу и способного к службе человека. Позвольте сказать вам, что я с вами совершенно не согласен. Я не могу себе представить, как это вы решаетесь предпочесть пьяниц, ругателей и порочных людей такому человеку, который боится клятвы, боится греха. Разве потому только, что он анабаптист. А уверены вы в этом? Ладно, пусть так, но разве это делает его неспособным служить обществу?.. Сэр, государство, выбирая людей к себе на службу, не должно обращать внимание на их религиозные воззрения; если они готовы верно служить ему, этого довольно… Берегитесь дурно обращаться с людьми, которые провинились только в том, что не разделяют ваших религиозных убеждений…»

Он весь погружен в военные дела, он занят по горло, и смерть второго сына, Оливера, от оспы в войсках парламентской армии уже не выбивает его надолго из колеи: это потеря войны. В начале 1644 года Кромвель получает чин генерал-лейтенанта.

«Две могучие армии, каждая из которых состояла более чем из двадцати тысяч кавалеристов и пехотинцев, приготовлялись к бою, развернув свои колышущиеся знамена и глядя друг другу в лицо… Нашим отличительным знаком была белая бумага или носовой платок на шляпах; нашим лозунгом был „С нами бог!“. Знак неприятелей заключался в том, что они были без лент и шарфов, их лозунгом был „Бог и король!“.

Расположение нашей армии, когда она выстроилась, было таково: большая часть конницы генерала Лесли совместно с конницей генерала Фэрфакса составляла правое крыло. Конница графа Манчестера с частью шотландцев составляла левое крыло. Пехотинцы поместились в центре».

Так свидетельствовал очевидец.

Конницу графа Манчестера возглавлял генерал-лейтенант Кромвель. На вересковой пустоши Марстон-Мур, в пяти милях южнее Йорка, встретились сырым ветреным днем 2 июля две могучие армии: силы принца Руперта, соединенные с войсками Ньюкасла, против сил парламента. Роялисты насчитывали около 18 тысяч человек, «круглоголовые» — более 22 тысяч. У солдат парламента с утра не было крошки во рту: обоз с провиантом почему-то не подоспел вовремя, и, мучимые жаждой, они запрокидывали головы, ловя ртом дождевые капли.

Солнце, то и дело заслоняемое бегущими рваными облаками, из которых накрапывал дождь, уже склонялось к закату, когда трубы протрубили сигнал к бою. С парламентской стороны ударили пушки, и кавалеры, стоявшие на расстоянии мушкетного выстрела, услышали вдруг низкие суровые звуки, от которых мурашки побежали по спинам: две с половиной тысячи кавалеристов на левом фланге запели псалом.

Его подхватила пехота, наполовину скрытая от глаз высокой мокрой рожью.

Принц Руперт с улыбкой обернулся к генералу Ньюкаслу:

— Битвы сегодня не будет. Они будут петь и молиться. А я пойду ужинать. Мы сегодня и так прошли достаточно.

вернуться

10

Граф Ньюкасл — главнокомандующий королевской армии.