Профессионал жизни - Азерников Валентин Захарович - Страница 2

Паша. Маленький, за нами не ржавеет.

Юлик (достает рецепт, протягивает Паше). Какое-то импортное лекарство. Есть люди?

Паша. Не бери в голову. (Кладет рецепт в карман.) Можешь уже запивать – после еды.

Входит Серафимов. Увидал Катю, помахал ей рукой. Подходит к Юлику.

Серафимов. Привет, маэстро. (Кивает Паше.)

Юлик. Пан директор… Познакомьтесь. Наш человек.

Паша. Добрынин.

Серафимов. Серафимов. (Юлику.) Слушайте, маэстро, у вас, часом, нельзя дюралем разживиться? Для декораций.

Юлик. Откуда? Мы ж машины чиним, а не самолеты.

Паша. Вам много его?

Серафимов (обрадованно). Нет, не очень. На средний самолет.

Паша. На средний – попробую.

Серафимов. Любой спектакль.

Юлик. Он не ходит.

Серафимов. Приличный человек.

Паша. Мы сами любим устраивать спектакли.

Серафимов. Поужинаете с нами?

Паша. Я транзитом. (Оглядывается на Катю.)

Серафимов. А-а… Все понял. Между прочим, мы любим белые гвоздики.

Паша. Я заказал к премьере. Для исполнительницы главной роли.

Серафимов. Главной?… Боюсь, погорячились.

Юлик. Он диск сцепления принес.

Серафимов. Да?… (Подумал.) Вообще-то там еще и бакелитовая фанера – в декорации.

Паша (вздыхает). Хорошо, что мы плохо работаем, есть из qero списать. А если бы не было брака?… (Встает.) Я загляну завтра.

Серафимов. После трех.

Паша направляется к столику Кати, по дороге встречается с Олей.

Оля. Я завтра выходная.

Паша. Завтра? Как обидно! У меня симпозиум.

Оля. После работы?

Паша. Вечернее заседание.

Оля (поглядела на Катю). По кактусам?

Паша. Фи, что за мысли?! Ну ладно, я позвоню, если освобожусь. (Подходит к столику Кати и Юры.) Маркиза, все, что было задумано, все исполнится в срок. Так что учите роль. (Хочет уйти.) Я не прощаюсь.

Катя. Да? Ну что ж… (Чуть заметно меняет интонацию.) Вы можете уйти отсюда, не сказавши мне ни слова, не простившись даже со мной. Я не только не сочту это за невежливость, напротив – я вам буду благодарна. Есть случаи, в которых деликатность неуместна… хуже грубости. Видно, нам не суждено узнать друг друга. Прощайте.

Паша (опешил). Прощайте. Но почему?

Юра (смеется). Там не так.

Паша. Где – там?

Юра. В «Месяце в деревне». Классику знать надо.

Беляев не уходит.

Катя. Да уж. Он говорит: «Нет, я не могу так уйти».

Паша (все еще растерян). Я тоже… Теперь.

Катя. Но мы отпускаем вас.

Паша. Это вы ее хотите сыграть? Странная какая-то дама…

Катя. Наталья Петровна? Вы думаете? (Снова входит в роль.) Если б я не знала вас за человека, которому ложь недоступна, я бы могла бог знает что подумать. Я бы, быть может, раскаялась в своей откровенности. Но я верю вам. И не хочу скрыть перед вами мои чувства: я благодарна вам за то, что вы мне сейчас сказали…

Паша (совсем сбит с толку). Это кто говорит – она или вы?

Катя. А что бы вам больше хотелось?

Паша. Мне?… Серьезный вопрос. Надо все взвесить… Отдаленные последствия… Но – увы – неотложные дела лишают возможности… Экстренные мероприятия по развитию мебельной промышленности… Тем не менее не теряю надежды… Был счастлив и так далее. Искренне ваш – Добрынин, личная подпись. (Юре.) Светлейший, до завтра, не проспите планерку. (Уходит в глубь ресторана.)

Катя (Юре). Ваш друг просто… Тайфун, а не мужчина.

Юра (мрачно). Стихийное бедствие.

Затемнение.

Паша подходит к автомату, звонит.

Паша. Алло, Люсик?… Что делаешь?… Умница, развивайся, потом перескажешь… За квартиру? А, черт! забыл, закрутился. Завтра заплачу… Да тут, по делу! Ты не жди, ложись… Ну, целую.

Завод. Маленький кабинет. За столом сидит Юра, чертит. Входит Паша.

Юра. Слышал? Комиссия главка.

Паша (садится за стол, листает записную книжку). Ну и что?

Юра. Как ну и что? Это, может, в других цехах – «ну и что», а у нас плана нет, моторов нет, зато рекламаций – сколько угодно.

Паша. Спокойно, без паники. Комиссии приходят и уходят, а что остается?

Юра. Выговоры.

Паша. Ну и что? Выговор как горчичник: главное – его вовремя снять.

Юра. Моторов – на час работы осталось. Линия встанет. А ты сидишь.

Паша. Могу тоже встать. Давай без паники. Сколько у нас еще? Час? Более чем. Сейчас только сделаю пару звонков, и займемся моторами. (Набирает номер.) Алло, ремонтная контора?… Скажите, я тут подавал заявку на ремонт потолка… А когда бу… Алло… Черт вас дери. (Снова набирает номер. Слегка измененным голосом.) Алло, ремонтная контора?… Это из газеты говорят, из отдела писем. У нас тут сигнал поступил от жильцов седьмого дома. Что будем делать?… Нет, не с письмом, с ним мы знаем, что делать, мы его поставим на контроль, а вот с вами что будем делать?… Не знаете? А с крышей что – знаете?… Ну хорошо, тогда вы Делайте то, что знаете, а остальное сделаем мы. (Кладет трубку.) Третий день потолок течет. (Снова набирает номер.) Маленькая, привет, это я… А где шеф?… А он насчет белил ничего не передавал?… Ну ладно, целую. (Опускает трубку.)

Юра. Опять достаешь? У тебя что – непрерывный ремонт?

Паша. Маленький, ты мне неинтересен. Ты даже не противен мне – просто неинтересен. У тебя мещанские представления о жизни.

Юра. У меня?

Паша. Ну не у меня же. Что такое наша жизнь? Это и есть непрерывный ремонт. Отмирают старые клетки, рождаются новые. Мы все время что-то меняем: приятелей, работу, женщин… А тебе каких-то белил жалко. К тому же я не себе.

Юра. Пошел ты… Надоел. Что делать будем?

Паша. Послушай, Юра. Георгий. Жора. Гоша… Как тебя там еще звали в детстве родители, когда ты им был особенно жалок?…

Юра. Кончай, некогда. У тебя есть бланки требований? Может, из резерва…

Паша. Зачем тебе бланки требований, когда ты не способен ничего потребовать? Ты даже на этом бланке будешь униженно просить. И краснеть. И обливаться холодным потом при мысли, что тебе откажут. А тебе обязательно откажут. Тебе просто нельзя не отказать. Любой уважающий себя снабженец только посмотрит на тебя и откажет.

Юра. Взял бы да сам написал, чем языком трепать.

Паша. Я? Писать? Оставлять следы? Никогда. Жамэ.

Юра. Ну, сходи тогда.

Паша. Я? Маленький, сколько можно оставаться на второй год? Ты совсем отстал от жизни. Интеллигентный человек давно уже не пишет. И не ходит. Он звонит. Потому что он знает жизнь. И знает, что из всех достижений цивилизации для нас важнейшим является – что? Телефон. Только по телефону заяц сходит за волка, а мышь – за кота.

Юра. Ну, позвони тогда. Новикову позвони.

Паша. Кому?! Ты еще попроси вахтеру позвонить. Какой у Пал Палыча городской?

Юра. С ума сошел! Из-за этого беспокоить?

Паша. Исчезни. (Набирает номер. Чуть измененным голосом.) Пал Палыч?… Привет, магазин «Океан» беспокоит… Ага… Есть данные, ты к вобле, говорят, неравнодушен… Это секрет. Догадайся. С женой посоветуйся… Вот именно. Так слушай, завтра завоз. Сколько тебе?… Да что ты, бери ящик… Ну то-то. Только пиво не очень охлаждай, а то опять ангину схватишь. Откуда, откуда – знаю. Я говорю – посоветуйся с женой, у них память лучше… Да нет, спасибо, мне ничего не надо. Продукцию вашу на стол не поставишь. (Смеется.) Так что… Ну вот разве что поможешь долг карточный получить… Ну конечно, не твой. Одного твоего. Я тут по субботам иногда с ним играю. Парень неплохой, только всегда без денег и на мизере много берет… Самойлов Юрий Иннокентьевич… Да. На днях опять подзалетел, опять говорит – в премию, мол, отдам. Так что будь другом, подкинь там его цеху на бедность моторов, а то ведь, не ровен час, опять без премии будет, а я при голом интересе… Ну лады, бывай… Горло не застуди. (Кладет трубку.) Ну как?