Как сделать детектив - Борхес Хорхе Луис - Страница 10

3. «Открытие», то есть обнародование, сыщиком выводов, к которым он пришел, формально является завершающим моментом расследования. Совершенно недопустимо после этого вводить новую информацию. Читателю дается понять, что теперь перед ним и факты, и сделанные на их основе выводы. Если это правило не соблюдено, то вся конструкция рушится, а читатель чувствует себя обманутым. «Открытие» обычно выступает для читателя в виде сюрприза, создавая тем самым кульминационный момент повествования, но не следует забывать, что драматизм здесь должен сочетаться с убедительностью вывода. Это нередко упускают из виду авторы, особенно те прозаики, кто лишь время от времени пробует себя в жанре детектива. Желая поразить читателя, они забывают, что его еще надо и убедить. Один мой друг-литератор, комментируя один в высшей степени убедительно написанный детектив, заметил, что жесткая аргументация уничтожила эстетический эффект. Но эта аргументация сама по себе и выступала в роли эстетического эффекта. Драматизм развязки как раз и состоит в том, что читателю внезапно открывается значительность того, что раньше казалось ему не заслуживающим внимания. Если же читатель не делает такого открытия, то кульминация теряет свою драматическую силу, растягивается до самых последних страниц, когда автор ставит точку.

4. Обоснование выводов. Определяется своеобразием детективного сюжета. В обычных романах кульминация, или развязка, завершает интригу, все, что следует затем, — разрядка напряжений. Но у детективной интриги двойственный характер. Есть сюжет с его драматизмом. И есть логическая загадка, так сказать, спрятанная в нем, причем кульминация сюжета может оставить загадку как бы даже и нерешенной. Задача автора в таком случае — через расследователя дать объяснение выводу путем предъявления (и анализа) всех исходных данных. Читателю надо показать, что решение следователя естественно и неизбежно вытекало из анализа известных ему, читателю, фактов и что иного решения быть не могло.

Если все проделано умело, то для вдумчивого читателя это составляет обычно самую интересную часть повествования, ту часть, по которой он судит о качестве всей вещи в целом. Слишком часто тут он находит лишь крушение своих надежд. Автор оказывается не в состоянии разгадать им же заданную загадку. Словно последовав опасному совету лоцмана из старой песни «Верь в Провидение и ничего не бойся», он нагромождает тайну на тайну, надеясь отыскать км правдоподобное объяснение, но в момент расплаты с читателем выясняется, что в смысле логики он банкрот. То, что выглядит как аргументация, на деле лишь тщетная попытка внушить читателю, что необъяснимое все-таки объяснено, что удачные догадки одаренного расследователя есть результат анализа. Типичным примером такого подхода может служить новелла По «Убийство на улице Морг», когда Дюпен, внимая невысказанным вслух мыслям своего приятеля, вдруг в какой-то момент как бы вступает с ним в диалог. Читатель поражен: как можно совершить такое чудо? Дюпен объясняет, но неубедительно, и загадка остается загадкой. Читательское любопытство осталось неудовлетворенным. Вряд ли следует повторять, что убедительность — самое важное качество детектива для вдумчивого читателя. Именно оно и доставляет то самое интеллектуальное удовлетворение, которое надеется получить читатель, но как раз добиться убедительности удается очень немногим авторам, причем ценой немалых и напряженных усилий.

1924

С. С. Ван Дайн

Двадцать правил для писания детективных романов

Детективный роман — это своего рода интеллектуальная игра. Больше того, это спортивное соревнование. И создаются детективные романы по строго определенным законам — пускай неписаным, но тем не менее обязательным. Каждый уважаемый и уважающий себя сочинитель детективов неукоснительно соблюдает их. Итак, ниже сформулировано своего рода кредо детективщика, основанное отчасти на практическом опыте всех больших мастеров детективного жанра, а отчасти на подсказках голоса совести честного писателя. Вот оно.

1. Читатель должен иметь равные с сыщиком возможности для разгадки тайны преступления. Все ключи к разгадке должны быть ясно обозначены и описаны.

2. Читателя нельзя умышленно обманывать или вводить в заблуждение, кроме как в тех случаях, когда его вместе с сыщиком по всем правилам честной игры обманывает преступник.

3. В романе не должно быть любовной линии. Речь ведь идет о том, чтобы отдать преступника в руки правосудия, а не о том, чтобы соединить узами Гименея тоскующих влюбленных.

4. Ни сам сыщик, ни кто-либо из официальных расследователей не должен оказаться преступником. Это равносильно откровенному обману — все равно как если бы нам подсунули блестящую медяшку вместо золотой монеты. Мошенничество есть мошенничество.

5. Преступник должен быть обнаружен дедуктивным путем — с помощью логических умозаключений, а не благодаря случайности, совпадению или немотивированному признанию. Ведь, избирая этот последний способ разгадки тайны преступления, автор вполне сознательно направляет читателя по заведомо ложному следу, а когда тот возвращается с пустыми руками, преспокойно сообщает ему, что разгадка все время лежала у него, автора, в кармане. Такой автор ничем не лучше любителя примитивных розыгрышей.

6. В детективном романе должен быть детектив, а детектив только тогда детектив, когда он выслеживает и расследует. Его задача состоит в том, чтобы собрать улики, которые послужат ключом к разгадке и в конечном счете укажут на того, кто совершил это низкое преступление в первой главе. Детектив строит цепь своих умозаключений на основе анализа собранных улик, а иначе он уподобляется нерадивому школьнику, который, не решив задачу, списывает ответ из конца задачника.

7. Без трупа в детективном романе просто не обойтись, и чем натуралистичней этот труп, тем лучше. Только убийство делает роман достаточно интересным. Кто бы стал с волнением читать три сотни страниц, если бы речь шла о преступлении менее серьезном! В конце концов, читатель должен быть вознагражден за беспокойство и потраченную энергию.

8. Тайна преступления должна быть раскрыта сугубо материалистическим путем. Совершенно недопустимы такие способы установления истины, как ворожба, спиритические сеансы, чтение чужих мыслей, гадание с помощью «магического кристалла» и т. д. и т. п. У читателя есть какой-то шанс не уступить в сообразительности детективу, рассуждающему рационалистически, но, если он вынужден состязаться с духами потустороннего мира и гоняться за преступником в четвертом измерении, он обречен на поражение ab initio[4].

9. Должен быть только один детектив, то бишь только один главный герой дедукции, лишь один deus ex machina[5]. Мобилизовать для разгадки тайны преступления умы троих, четверых, а то и целого отряда сыщиков — значит не только рассеять читательское внимание и порвать прямую логическую нить, но и несправедливо поставить читателя в невыгодное положение. При наличии более чем одного детектива читатель не знает, с которым из них он состязается по части дедуктивных умозаключений. Это все равно что заставить читателя бежать наперегонки с эстафетной командой.

10. Преступником должен оказаться персонаж, игравший в романе более или менее заметную роль, то есть такой персонаж, который знаком и интересен читателю.

11. Автор не должен делать убийцей слугу. Это слишком легкое решение, избрать его — значит уклониться от трудностей. Преступник должен быть человеком с определенным достоинством — таким, который обычно не навлекает на себя подозрений.

12. Сколько бы ни совершалось в романе убийств, преступник должен быть только один. Конечно, преступник может иметь помощника или соучастника, оказывающего ему кое-какие услуги, но все бремя вины должно лежать на плечах одного человека. Надо предоставить читателю возможность сосредоточить весь пыл своего негодования на одной-единственной черной натуре.