КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2 - Мальцева Валентина - Страница 27

— Секунду…

Голова Стаса лихорадочно работала. Представитель Центра информировал его о наблюдении за его квартирой, которое велось с улицы. По инструкции следовало, не включая света в спальне, аккуратно раздвинуть занавеси и посмотреть на прилегающий к его дому квартал Лексингтон-роуд. Такие сообщения Волков получал не впервые. Чаще всего, они носили сугубо профилактический характер: Никифоров требовал жесточайшего соблюдения правил конспирации. Однако сейчас Стас испытывал какое-то внутреннее сопротивление. Ему вдруг захотелось тихо собрать вещи и как можно быстрее исчезнуть из этой квартиры, чтобы никогда уже не возвращаться обратно. «Это просто паника, — он попытался себя успокоить. — Им нет никакого смысла убирать меня до тех пор, пока Мишин не вышел на меня лично…»

— Алло, вы меня слышите? — заклокотало в трубке.

— Да, я сейчас подойду, одну секунду, — пробормотал Стас, окончательно проснувшись…

Прихватив телефонный аппарат, лондонский резидент ГРУ медленно подошел к окну, пристроился сбоку и отодвинул шелковую гардину сантиметров на тридцать в сторону. Последнее, что успел заметить в этой жизни Станислав Волков, была короткая, словно блиц фотоаппарата, вспышка где-то сбоку. А еще через тысячную долю секунды тело Волкова обмякло и свалилось на ковер спальни — Лариса Петровна Ванюхина, «четвертый» из группы «Дым», использовала только один патрон, который и всадила под углом 30 градусов в самую сердцевину воображаемого четырехугольника лба Стаса Волкова.

— Алло, алло! — клокотало в трубке. — Сэр, вы меня слышите?..

Через несколько секунд трубку положили. А спустя полчаса в спальню уже начавшего коченеть Стаса Волкова неслышно вошел Вадим Колесников. Убедившись в том, что резидент мертв, Колесников вытащил из наплечной сумки сложенный в несколько раз полиэтиленовый пакет, не без усилий засунул вовнутрь погрузневшее тело Волкова и оттащил труп в душевую кабинку, где поставил его вертикально. Убедившись, что задвинутая дверь кабинки надежно удерживает труп в столь несвойственном ему вертикальном положении, Колесников вернулся в спальню и начал колдовать над телефоном, прилаживая к нему четыре миниатюрных кассетных магнитофона…

Тем временем, Лариса Петровна Ванюхина аккуратно разобрала винтовку, уложила детали в чемодан, одела пальто, неслышно спустилась по лестнице вниз и уже было потянула на себя входную дверь, когда услышала за спиной голос домоправительницы:

— Куда это вы на ночь глядя, мадам Деларош?..

Это был последний вопрос в жизни, произнесенный заботливой и немного суетливой миссис Амалией Грехэм. На исходе жизни непредсказуемая судьба-злодейка распорядилась по-своему, подняв семидесятилетнюю женщину с постели по причине тривиальной малой нужды.

Лариса Петровна, которая уже после первого слова домоправительницы вытащила из сумочки «беретту? с глушителем, резко развернулась и, как на учебном стрельбище, послала пулю точнехонько в морщинистый лоб домоправительницы. Ванюхину учили стрелять в экстремальных ситуациях, когда время и обстоятельства вполне могут не представить дополнительный шанс на повторный выстрел. Вот почему, даже не взглянув на обмякшую, как тяжеленный мешок с мукой, женщину, Лариса Петровна вышла на безлюдную Лексингтон-роуд и направилась в сторону Гайд-парка.

Через час Лариса Петровна уже крепко спала в своем комфортабельном номере отеля «Астор»…

8. ШОССЕ КОПЕНГАГЕН — ГАМБУРГ

Апрель 1978 года

…Прижав и вновь отпустив рычаг таксофона, Мишин бросил в металлическую прорезь еще одну монету, набрал номер из семи цифр и стал ждать. Телефонная будка, из которой он только что позвонил в Лондон, находилась в нескольких кварталах от дома Ингрид, в деловом центре Копенгагена, куда он добрался пешком, несколько раз проверившись и убедившись, что «хвоста» нет.

— Отель «Савой», — прощебетал в трубке предупредительный женский голос.

— Говорит Макс Либерман… — Прижав плечом трубку к уху, Витяня вытряхнул из пачки «Житан» сигарету, ловко прихватил ее губами, щелкнул зажигалкой и поморщился от едкого дыма.

— Я слушаю вас, господин Либерман.

— По всей видимости, сегодня в отеле меня не будет — я получил приглашение от старого друга провести вместе уик-энд. Если кто-то будет меня спрашивать, скажите, что я вернусь либо сегодня поздно вечером, либо завтра утром.

— Я передам, господин Либерман.

— И еще одна просьба, фройляйн. Будьте любезны, передайте в службу сервиса, чтобы мне отгладили к завтрашнему утру серый костюм и смокинг — у меня запланировано несколько деловых встреч.

— Непременно, господин Либерман.

— Всего доброго, фройляйн…

Понятно, что никаких встреч (во всяком случае, таких, о которых следовало бы сообщать дежурному администратору отеля) у Витяни не было и быть не могло. Тем не менее, он отдавал эти распоряжения совершенно автоматически, даже не думая, как делал это сотни раз в самых разных городах мира.

Через пятнадцать минут Мишин уже входил в офис фирмы по прокату автомобилей «Еврокар», имевшей отделения во всех государствах Европы, а спустя еще полчаса, вежливо кивнув служителю компании на проходной, выехал на двухместном сером «опеле» с откидывающимся верхом из задних ворот «Еврокара» и погнал машину к выезду на шоссе 19 Копенгаген — Гамбург.

Забросив назад черный плащ и небольшой кожаный саквояж, Витяня, строго следуя указаниям дорожных знаков, катил на юг, куря одну сигарету за другой.

«Армии всегда терпели поражения из-за слишком большого фуража, — вспоминал он наставления одного из своих учителей в «вышке» — человека без возраста и имени с приплюснутыми как у борца ушами и оскалом ящерицы. Он требовал от курсантов безличного обращения к себе, утверждая, что и это является одной из форм тренировки. — Мобильность — главный принцип выживания любого агента. Хочешь быть неуязвимым — никогда, ни при каких обстоятельствах не обрастай вещами. Все необходимое надо постоянно иметь при себе. И это самое «все» ни в коем случае не должно напоминать багаж человека, собравшегося куда-то уехать или, того хуже, оторваться от внезапно обнаруженного преследования вражеской контрразведки. Наоборот, любая ваша вещь должна только подчеркивать, что вы никуда не торопитесь и никого не опасаетесь. У контрразведчиков, по какой бы системе их ни подготавливали, всегда очень развит инстинкт сторожевых собак. Наиболее остро они реагируют на торопящегося человека с чемоданом. Что вам нужно иметь при себе? Небольшой портфель для деловых бумаг. Спортивную сумку, чтобы при случае свидетели могли сказать, что вы отправились на теннисный корт или на поле для игры в гольф. Кожаный саквояж, раздвигающийся вширь «гармошкой», в котором с одинаковым успехом можно держать и библиотечные книги, и смену белья с зубной щеткой, и автомат Калашникова со складывающимся прикладом. Не обременяйте себя лишними вещами, молодые люди. Там, где вам предстоит работать, при наличии денег, нет никаких проблем — все необходимое можно купить на каждом углу. Обнаружив опасность, уходите налегке. Лучше всего, выйдите за газетой или сигаретами через дорогу от дома или отеля, в котором живете. Налегке. В шортах и майке, если, конечно, на дворе лето…»

С годами Мишин настолько органично сросся с этим катехизисом перманентного выживания, что очень редко вспоминал, откуда в нем, собственно, эти заученные, автоматические движения. Мозг давно уже отучился анализировать природу тех или иных поступков, совершаемых в процессе выполнения задания, он просто подчинялся коротким и властным командам, глубоко и прочно заложенным в подсознание…

Не сворачивая в Гамбург, Мишин вывел «опель» на трансъевропейское шоссе Берлин — Брюссель — Париж и примерно через три часа уже въезжал в Кельн. Проехав сквозь гигантские металлические фермы моста над Рейном, Мишин очутился в деловой части города. Двадцати и тридцати этажные бетонно-стеклянные кубы административных зданий чередовались с невысокими жилыми домами, напоминавшими о золотом веке готики и выкрашенными в ярко-оранжевые и темно-коричневые и черные тона. Цвета процветающей Германии…