Происхождение и развитие сознания - Нойманн Эрих - Страница 60

     Другая

характерная черта матриархальных обрядов плодородия получила величайшее значение. По всей вероятности, фаллос расчлененного царя мумифцировался как символ мужской потенции и сохранялся до смерти его преемника. Фрезер привел многочисленные примеры последних следов этой церемонии, демонстрируя, что дух растительности в виде снопа колосьев или чего-то подобного сохранялся до следующего сева или жатвы и считался священным. [10] Царя

плодородия или его заместителя — животное, сноп колосьев и т.п. — ждет двойная судьба. Во-первых, его убивают и разрезают на куски, но часть его, священный фаллос или вещь, представляющая его, "остается". Этот остаток хранится "в" или "под" землей, как зерно или труп; его "спуск" в подземный мир сопровождается надгробной песнью по умершим. Спуск или катагогия.как он называется в крестьянском календаре праздников, соответствет помещению зерна в подземные камеры [11]

и хранению до будущего сева. Таким образом, спуск и захоронение не только тождественны погребению мертвых и засеву земли, но и равносильны обряду "увековечения плодородия". Тот, что остается, первоначально представлялся мумифицированным фаллосом убитого царя плодородия или соответствующими фаллическими символами, которые сохранялись под землей вместе с захороненным семенным зерном, то есть с мертвым, до "праздника воскрешения" молодого зерна.

     Однако с самого начала Осирис не был таким же, как эти юные Цари плодородия. С самых ранних времен ударение ставилось не столько на временность юной фигуры, сколько на ее "бессмертную" сущность. Почитаемый как растительность, зерно, а в Библе как Дерево, он является богом плодородия, земли и природы, таким образом сочетая в себе черты всех божественных сыновей Великой Матери; но он также является и водой, соком, Пилом, другими словами, он — оживляющий принцип растительности. В то время как в Садах Адониса, например, Адонис символизирует только растительность, церемониальное изображение Осириса с растущими из него стеблями доказывает, что он — нечто большее, чем зерно; в действительности он является влагой и первоначальной причиной того, что зерно прорастает. Он не просто бог, который умирает, чтобы возродиться снова; он бог, который не умирает, который остается вечно — действительно парадокс, ибо он является "мумией с эрегированным членом". [12]

     Можно

легко показать, что это прозвище выражает основную сущность Осириса. Оно согласуется с некоторыми специфическими чертами мифа, которым никогда не уделяли должного внимания и еще меньше понимали. Миф говорит, что когда расчлененные части Осириса были снова сложены вместе, не хватало фаллоса, что Исида заменила его деревянным или культовым фаллосом, и что она забеременела от мертвого Осириса. Таким образом, Осирис стал отцом Гора, несмотря на то, что у него не было фаллоса или был только деревянный — в высшей степени замечательная черта для бога плодородия.

     Во всех матриархальных обрядах плодородия кастрация и оплодотворение, фаллическое поклонение и расчленение являются взаимосвязанными частями символического канона. Однако проблема Осириса уходит глубже и требует интерпретации на гораздо большем количестве уровней. Понимать плодородие Осириса только как низшее, фаллическое плодородие земли, как воду, как удобряющий Нил, как живую зелень растительности и как зерно — значит ограничить сферу его действия; в действительности вся сущность Осириса заключается в преодолении этого низшего плодородия.

     Высшую сущность Осириса, в противоположность низшей, можно представить как трансформацию или как новую фазу его откровения. Обе сущности связаны с одним и тем же объектом, культовым фаллосом.

     Смерть первоначального царя плодородия вела, как мы видели, к двум различным церемониям: к расчленению тела и "затвердению" фаллоса. Расчленение, сев и молотьба эквивалентны уничтожению личности и разрушению живой организационной единицы. Такова первоначально была судьба, уготованная мертвому телу Осириса. Противоположный принцип нашел свое воплощение в мумификации фаллоса, в придании ему твердости и вечности; и символом вечности является Осирис, "мумия с эрегированным членом".

     Это парадоксальное двойное значение Осириса, очевидно присутствующее с самого начала, составляет основу его развития в Египетской религии. С одной стороны, как расчлененный бог он несет с собой плодородие, он юный царь, который умирает и возвращается; с другой стороны, как порождающая мумия с эрегированным членом, он вечен и бессмертен. Он - не только живой фаллос, он сохраняет свою потенцию даже как мумифированный фаллос. Как таковой, он зачинает своего сына Гора, и его плодородие как духа, как мертвого человека, который "остается", наполняется высшим смыслом. В этом непостижимом символе плодородного мертвого человечество бессознательно наткнулось на жизненный фактор, который проецировало вовне, потому что более ясно сформулировать его в то время было невозможно: вечность и плодородие живого духа в противоположность вечности и плодородию природы.

     Великого противника Осириса символизировал Сет, черный вепрь, его эмблемой был первобытный кремниевый нож, орудие расчленения и смерти. Сет олицетворяет тьму, зло, разрушительность; как брат-близнец Осириса, он является архетипическим "противником" не только в космическом смысле, когда олицетворяет "силы тьмы", но также и в историческом смысле, ибо представляет матриархат и разрушительную сторону Исиды, против которой Осирис борется как основоположник патриархата.

     Символами опасного для мертвых расчленения выступают "нож Сета", змея Апопис и весь демонический сонм скорпионов, змей, чудовищ и страшилищ. [13]

Это опасность психофизического разложения и исчезновения. Самые существенные части Египетской религии и вся Книга Мертвых посвящены предотвращению этой опасности.

     "Хвала тебе, о мой божественный отец Осирис, твое бытие в твоих членах. 1ы не увядаешь, ты не становишься червями, ты не убавляешься, ты не гниешь, ты не разлагаешься и ты не превращаешься в червей. Я бог Хепера, и мои члены будут существовать вечно... Я буду существовать; Я буду жить; Я буду порождать; Я пробужусь в покое; Я не буду разлагаться; мои внутренности не испортятся; Я не понесу ущерба; мой глаз не сгниет; облик моего лица не исчезнет; мое ухо не станет глухим; моя голова не отделится от моей шеи; мой язык не отберут; мои волосы не будут срезаны; мои брови не будут сбриты; и я не понесу никакого пагубного ущерба. Мое тело укрепится, оно не придет в упадок и не разрушится на этой земле". [Гл. 44.]

     Фундаментальная направленность центроверсии — победа над смертью через бессмертие -- находит в Осирисе свой мифологический и религиозный символ. Мумификация, сохранение навечно формы тела, как внешнего видимого признака его целостности — именно это придает живое выражение анти-Сетовому принципу Осириса.

     Осирис — тот, кто Само-Совершенствовался, кто ниспроверг Сета и избежал угрозы расчленения. Если на матриархальном уровне он возрождается через свою мать-сестру-супругу, будучи зачатым от оживляющего дыхания ветра, или, согласно Текстам Пирамид, его голова восстанавливается Матерью Богиней Мут как символ целостности, [14]

то в конечном итоге ему поклоняются именно потому, что он обновляет себя. В Книге Мертвых мы читаем:

      "Я собрал себя; Я сделал себя целым и завершенным; Я возродил свою юность; Я   - Осирис, Повелитель Вечности". [15]

     Очевидный

факт, что архаичный обычай разрезания трупа перед погребением был, как это часто случается, отвергнут и даже предан анафеме более поздними поколениями, является только историческим отражением намного более глубокой психической перемены. Расчленение мертвых практиковали только примитивные народы, у которых не было сознания личности и для которых решающим мотивом был страх перед возвращением призраков. Однако в Египте усиление Эго-сознания и развитие центроверсии особенно заметны; при таких обстоятельствах расчленение несомненно должно было представляться величайшей опасностью, а сохранение формы тела человека при помощи бальзамирования — величайшим благом. Мумифицированный Осирис мог стать законным выразителем этой тенденции, потому что даже в самые ранние времена, когда господствовал матриархальный культ плодородия, он был носителем и представителем культового фаллоса и поэтому, тем, кто "остается".