Проклятое Княжество (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич - Страница 18

Магии земли – 20%  (45%  со щитом стихий)

Магии огня  - 20%  (45%  со щитом стихий)

Ментальной магии – 95%

Магии Тьмы – 75%

Природной магии – 20%

Магии Света – 75%

Отношение с Высшими существами:

Сетара – благосклонно

Ингвар – благосклонно

Бел – благосклонно.

Отношение с остальными расами:

Люди – вражда.

Эльфы – вражда

Орки – вражда

Гномы – вражда

Дроу – вражда

Демоны – [неприязнь]  (Доминион Аштар – уважение)

Урон от оружия: 344,6  – 413,6

«Каменный диск II» - 595,8 – 744,7 – урон магии земли.

«Язык пламени VIII» – 3 525,2 – 4 231,1 – физический урон

«Ледяной клинок VIII» – 3 525,2 – 4 231,1 – физический урон

   А вот последние цифры меня порадовали больше всего, физический  урон тут рассчитывается по нехитрой схеме: сначала к урону оружия добавляются плюсы от пассивных навыков, затем плюс от активного и уже на все добавляется процент от основного навыка. На моей активной панели после получения сотого уровня появилась свободная – девятая ячейка, я, немного подумав, решил пока ничем ее не занимать, а подумать над этим попозже.

   «Где бы еще узнать, - закрываются ли на ночь ворота цитадели? – подумал я, глядя вслед обходящему территорию патрулю - не хотелось бы ночевать в подземелье  или тут на скамейке». Портал из цитадели построить нельзя  - его иконка стала неактивной, как только я зашел в главные ворота.  Впрочем, с таким уроном, прохождение подземелья займет у меня не больше пары часов, думаю, успею, - хотелось бы уже сегодня узнать, что меня ждет в Проклятом княжестве.

   Хлопнувшая за спиной тяжелая дверь, отгородила меня от внешнего мира, я оказался в знакомом,  полутемном помещении, которое месяц назад видел чужими глазами. Только не было справа больше конторки старого привратника, погибшего в коридоре первого этажа, от стола не осталось даже обломков. Помещение выглядело ужасно – обгорелые, местами обугленные стены – куски черной, закопченной штукатурки разбросаны по всему полу. Огромное зеркало, когда-то висевшее напротив входа,  частично  вплавлено в камень, на полу под почерневшей оправой, лежат куски  застывшего стекла.  Обломки, когда-то ведущей наверх лестницы  валяются на каменном, покрытом кучей мелкого щебня полу, а у пролета ведущего вниз дежурит пять отвратительного вида собак восьмидесятого – восемьдесят первого уровней.

     Когда-то в прошлой жизни эти собаки были похожи на крупных мастиффов, но сейчас больше напоминали волков из окрестностей Горазмских руин.  Покрытая язвами, местами сгнившая  кожа торчащие сквозь дыры в боках ребра, огромные гипертрофированные челюсти и горящие синим светом  глаза, - ничего нового – я на такое уже  насмотрелся.

    Хрустнуло стекло мензурки с эликсиром возможностей,  и все мои характеристики выросли на сотню – пора начинать. Четыре пса бессильно захрипели в оковах земли,  в одного из скованных сразу летит каменный диск, вышибая из него шесть с половиной сотен хп. Встречаю рванувшего ко мне пятого пса ледяным клинком и отхожу в сторону от летящего по инерции трупа с разрубленной башкой,  одновременно с этим резким движением выдергивая застрявший в его грудине меч. Минус один. Три каменных диска летят в подраненную собаку: первый с треском  ломает ей передние лапы, второй с глухим звуком ударяет в бок,  оставляя страшную, с рваными краями  рану, третий попадает туда же и с утробным выдохом нежить валится на каменный пол. Оковы спадают и  три  оставшихся пса с жутким ревом срываются в мою сторону, один останавливается на полдороги,  вскидывает морду к потолку и издает леденящий душу рев. В логе мелькает информация о непрошедшем по мне дебаффе – защита от ментала рулит,  я отшагиваю назад в глубокий дверной проем и первым же ударом в оскаленную  морду делаю счет  три  ноль в мою пользу.  Меч после удара языком пламени выходит их трупа легко, но все равно четвертая тварь ухитряется  вцепиться мне в бедро и снять с меня триста пятьдесят единиц жизни.  Ледяной клинок сносит гадине голову,  и я встречаю последнего пса  выставленным щитом и очередным языком пламени. Меньше полминуты на пак – боли нет никакой, я обхожу трупы собак и поднимаю с каждой  алхимические потроха: две селезенки, одно сердце и два желчных пузыря.  Морщась от вони, кладу  эту мерзость в заранее приготовленную стеклянную тару и убираю в инвентарь. Нет, конечно,  можно было просто кинуть эту гадость в сумку, ничего бы с ней не случилось и остальные вещи не пропитались бы запахом, но потом это придется оттуда доставать. Вытираю испачканную перчатку куском шерстяной ткани и,  держась за покрытые пылью перила, начинаю аккуратно спускаться вниз.  По аналогии выношу точно такой же собачий  пак,  стоящий у входа на минус первый этаж и сквозь покрытую копотью арку выхожу в длинный знакомый коридор.

   Тут разрушения еще заметнее, - почерневшие стены местами оплавлены, по обеим сторонам  слабо освещенного  магическим светом редких светильников коридора зияют выгоревшие провалы помещений. Остатков дверей не видно –  все дерево здесь  сгорело полностью,  потрескавшийся потолок ощутимо давит на психику – человек с клаустрофобией долго бы тут не продержался. Вообще, с того момента,  как я зашел в разрушенное крыло меня не покидает ощущение что  я попал в какую-то пост апокалиптическую игру, и сейчас смешанные паки скелетов и собак стоящие примерно метров через десять вглубь по коридору, вдруг превратятся в камуфляжные фигуры в противогазах и озк.

    Я с трудом сдержал себя от непонятного порыва - прыгнуть в первый же пак круша все вокруг,  и потряс головой, отгоняя наваждение: «Что за хрень со мной происходит?  Я, конечно, без особого труда могу выносить восьмидесятые – восемьдесят пятые паки, но просто так рисковать не стоит – слишком велика цена, и откатываться назад у меня нет никакого желания».  Впереди  два скелета – воин и маг, у их ног три собаки – тактика отработана. Оковы на воина с собаками, молчание на мага, диск в воина – его двуруч бьет сильнее собачьих челюстей.  Уйти в сторону от удара двуручного посоха, ледяной клинок в мага и под хруст осыпающихся на каменный пол костей три диска в воина. Проход в коридор достаточно высокий  для замаха мечом -  отступаю на шаг, назад выставив перед собой щит. Освободившиеся собаки,  мешая друг другу и глухо рыча,  атакуют меня в узком проеме арки, лог вновь выдает отражение дебаффа – закрываясь щитом, наношу три удара и, морщась от вони, наклоняюсь над трупами: три суповых набора, два куска шерстяной ткани, среднее зелье восстановления здоровья и восемьдесят семь медяков. «Негусто, но если чистить этот инст раз в месяц, по кулдауну, то монет тридцать, с учетом продажи всякого хлама, можно собирать. А тридцать монет это в реале почти три штуки баксов, -  со вздохом подумал я – только где он сейчас  тот реал….»

  Я осторожно прошел по коридору вперед и заглянул в правую открытую дверь: железные стеллажи на стенах, разбросанные по полу металлические ящики, осыпавшийся потолок и три скелета в углу.   «Может плюнуть на них? Ведь все равно, находясь в коридоре, я вряд ли привлеку  внимание мобов из комнат  – опыт за них все равно не дадут» – подумал было я, но тут же отогнал от себя эту мысль.  Разработчики иногда подкидывали игрокам подобные подлянки: сделаешь что-то не то, и такие вот пропущенные тобой мобы, согласно скрипту,  радостно сбегаются к тебе со всего подземелья.  Часы показывали двадцать минут десятого – похоже, придется тут задержаться, я выбрал в цель  пак и привычно скастовал оковы земли…

   Четыре дыры в стене от креплений – и валяющийся метрах в двадцати позади кусок искорёженного взрывом оплавленного  металла – все, что осталось от некогда висящего на стене серебристого блока. Сюда я добрался минут за двадцать, вычистив все помещения за спиной, и теперь стоял и молча смотрел на последний рубеж обороны Ниттала, о котором,  кроме меня, так никто и не узнал.  Звуки боя из видения вновь накрыли меня с головой,  я будто опять перенесся на восемьдесят три года назад.  И вновь, перед моими глазами  в вихре разящей стали яростно сражается  угрюмый воин,  не пуская отвратительных тварей в беззащитный город,  а ему на помощь, тяжело шаркая по каменным плитам коридора,  спешит старый,  вечно брюзжащий привратник.