Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Добровольцы - Земцов Борис Юрьевич - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Странно, но до сего дня никто из военного руководства с нами так и не встретился. Отсюда и получившие хождение внутри нашей группы недобрые слухи: мы здесь по большому счету никому не нужны, наша участь – участь пушечного мяса, хотя… В недавней перестрелке, на участке фронта неподалеку от здешних мест, сербы, когда им пришлось особенно туго, стали выкрикивать в сторону позиций мусульман в придачу к ядреным проклятиям что-то вроде: «Эй, мусульмане, с нами русские!» Если это все действительно так – выходит, что наш брат русский здесь – фактор вдохновляющий и мобилизующий. Здорово! Есть чем гордиться.

* * *

Наше пребывание в «дурдоме» затягивается. По-прежнему мы не экипированы, не вооружены. Заняты бездельем. Благо кормят. Сегодня прибыл кто-то в полувоенной форме, составил список нашей группы, на плохом русском пообещал, что «завтра все будет». Позднее выяснилось – это Ивица, представитель сербской общины города Г. Оказывается, принцип документального оформления добровольцев, подобных нам, прост. Договор заключается не с армейским подразделением, а с сербской общиной того или иного города. Община платит нам какие-то, похоже, более чем скромные, деньги, а также переводит деньги в армейское подразделение за наше содержание и обмундирование. Впрочем, для нас все эти нюансы принципиального значения не имеют. Главное, скорее бы на позиции, скорее бы в дело.

Похоже, «дурдом», приютивший нас, уже давно приспособлен под казарму. Во всех его помещениях масса предметов напоминает о близости линии фронта. Особенно много патронов: на подоконниках, в шкафах, в ящиках, в цинках, в коробках, просто собранные в кучки по углам комнат. Немало и гранат. Многие из наших уже понацепляли их на свои пояса. Особую тягу ко всему военному проявляют казаки. Оружие, боеприпасы, ремни и прочие фронтовые причиндалы для них предмет своего рода поклонения. Равно как и лампасы, гимнастерки, погоны, фуражки, сапоги и т. д. и т. п. Их походный атаман Леха Б. – смуглый, шепелявый, как-то по-особенному изящный парень – раздобыл неведомыми путями старенькую винтовку. Моментально забросил ее за плечо и, не расставаясь с нею, посматривал на всех остальных безоружных уже свысока. Почти религиозное преклонение Лехи и его товарищей перед военно-казачьей атрибутикой меня, признаться, поначалу здорово смешило. Забавно было видеть, как здоровенные детины с чувством величайшего благоговения нашивают на штанины лампасы, мастерят нагайки, подгоняют портупеи и т. д. Но это только поначалу. Пусть на здоровье гордятся казаки лампасами и околышами, пуговицами и ремнями… Лучше лампасы и погоны, чем партбилет с сатанинским профилем.

* * *

Предварительное обсуждение черновика договора о найме на службу вылилось в довольно унизительную процедуру. Похоже, все, что было в нас нездорового, полезло в этот момент наружу. Одни предлагали просить у принимающей стороны «по машине каждому», другие вспомнили о древнем принципе «если берем город – то на пару дней он наш». Самые неожиданные суммы назывались при обсуждении размеров месячного оклада, компенсаций за ранение, пособия в случае гибели.

Говорили, спорили, мечтали. На говорильню ушло более четырех часов. Результат весьма относителен, ибо, если задуматься, цена подобного договора – ломаный грош. С юридической точки зрения он абсурден. По одну сторону этого документа стоит «доброволец», то есть любой из нас. Однако мы находимся на этой земле, в этой стране почти на нелегальном положении. Наши права, наш статус гражданина государства с нелепой аббревиатурой СНГ здесь никем не подтвержден и не защищен. Если в придачу ко всему у нас после подписания договора еще и отберут паспорта (как это было с нашими предшественниками), мы попросту превратимся в неких бесправных и безымянных подобий граждан некогда великого государства.

По другую сторону рождающегося в муках документа стоит община города Г. Самое время вспомнить, что сегодня этот город находится на территории независимого государства Босния и Герцеговина. Законно ли его правительство, насколько обоснованны претензии этого государства на город Г. – это уже другие вопросы. Вспомним, что факт существования государства Сербская Республика тоже оспаривается самым серьезным образом. Выходит, всякий из нас заключает договор с администрацией города, за который спорят два почти не существующих государства.

Но стоит ли сейчас задумываться над подобными пустяками? Выбирать не из чего. Назвался груздем…

* * *

Все, что я здесь вижу и узнаю, накладывается на югославские впечатления, полученные за время прошлогодней командировки. Картина сегодняшней ситуации в землях южных славян мрачна и трагична.

По всем признакам программа геноцида сербов на земле Боснии и Герцеговины четко продумана и тщательно организована. Выселение сербов с насиженных мест и заключение в концентрационные лагеря – самые «человечные» ее пункты. Мужчин, захваченных в плен в ходе боевых действий или в результате налетов на населенные пункты, нередко подвергают унизительной процедуре осмотра «на предмет обнаружения признаков приверженности мусульманской вере». Если таковых нет – у них вырезаются половые органы. Когда сербские соединения стремительным ударом выбили мусульманских вояк из Биелины, ее улицы были усеяны трупами сербов. У всех, включая мальчиков и стариков, были спущены штаны…

Не менее мучительна и смерть посаженных на кол, зажаренных заживо, сброшенных в стволы шахт. Традиции кровожадных усташей, истреблявших сербское население в годы Второй мировой войны, оказались в надежных руках.

Показательно, что зачастую убийства носят дьявольский ритуальный характер. Сербов распинают на крестах. Палачи пьют кровь и едят мозг своих жертв. Нередко эти оргии сопровождаются музыкальным оформлением, для чего к месту казней пригоняются цыганские ансамбли. Многие в Сербии утверждают, что нынешние убийства близки к обрядовым жертвоприношениям ортодоксальных иудеев. Не знаю, какая связь может быть между фанатиками-мусульманами и фанатиками-иудеями, но характерные порезы для выпускания крови на фотографиях мертвых сербов в Белградском музее геноцида видны отчетливо.

Под стать казням и пытки. Сербов по несколько дней держат по горло в воде в соляных шахтах, после чего у них разрушается кожа. Пытки электрическим током и раскаленным железом, перебивание конечностей, выкалывание глаз – вот далеко не полный ассортимент мучений, уготованных для наших братьев.

Черная доля выпала и сербским женщинам. Сотни из них под страхом смерти определены в публичные дома для ублажения мусульманской солдатни. Известно, что один из них содержит Мирза Делибашич, былая звезда югославского баскетбола, быстро смекнувший, что война – дело куда более прибыльное, чем спорт.

Тысячи сербок в возрасте от 17 до 40 лет уже стали жертвами исполнения «спущенной сверху» директивы по тотальному изнасилованию. Расчет прост: сербки должны рожать мусульман. Это якобы ускорит темпы всеобщей мусульманизации населения.

Свой параграф в программе геноцида сербов посвящен детям. Оторванные от родителей, они передаются в специальные интернаты. Жесткий режим, религиозное мусульманское воспитание и опытные учителя в считаные годы призваны превратить их в своего рода манкуртов, родства и корней своих не помнящих, слепо преданных новым хозяевам, рьяно следующих всем заповедям Корана. «Оянычаренным» сербам уготована роль пушечного мяса в грядущих войнах.

* * *

Сегодня нас привезли на место постоянной дислокации. На первый взгляд – райское место. Горы, сосны, ели, искристые сугробы, хрустальный воздух. Разместились в помещении небольшой турбазы. Комната на пятьдесят коек. Половина мест занята сербами, половина – нами. Единственный источник тепла – «буржуйка» в углу. Однорамные огромные окна. Хлипкая дверь. К утру в помещении температура почти такая же, как на улице. Благо одеял у каждого по три-четыре. Разумеется, спим не раздеваясь. Первое впечатление от ночевки в подобных условиях: не заболеть бы, ибо, по всем признакам, лечить здесь нас некому, некогда и нечем. Да и попросту обидно – вот так, в самом начале, схватить какое-нибудь совершенно «гражданское» воспаление легких и надолго выпасть из течения событий, стать обузой для товарищей.