...И появился ты (др. перевод) - Клейпас Лиза - Страница 15

– Тебе было неприятно, что ты осталась наедине с Закери? – сокрушенно заговорила Лили. – Я поставила тебя в неловкое положение? Прости меня…

– Нет, это было прекрасно! – воскликнула Пенелопа и смутилась. – Нельзя так говорить! Не пойму, что со мной происходит. Я в полной растерянности.

– Ты всегда слушалась маму и папу и поступала так, как они велят. Вот и теперь ради их удовольствия ты приносишь в жертву свою любовь.

Пенелопа села на кровать и низко опустила голову.

– Кого волнует, люблю я или нет?

– Да твое счастье – это единственное, что имеет значение! Но почему ты так расстроена? Что произошло?

– Лорд Рэйфорд сегодня говорил со мной, – уныло сказала Пенни. – После того, как мы вернулись с прогулки.

Лили встрепенулась.

– Так! И что он сказал?

– Он задавал вопросы… И предположил, что Закери вовсе не за тобой ухаживает. Сказал, что Закери ведет себя низко, использует тебя как прикрытие, а на самом деле питает интерес ко мне.

– Да как он смеет! – вспылила Лили.

– Но это правда, – со слезами сказала Пенелопа. – Ты сама знаешь.

– Конечно правда. Я сама придумала этот план!

– Я так и думала.

– Но как он смеет оскорблять нас таким предположением!

– Лорд Рэйфорд сказал, что мужчина, который намеревался жениться на такой, как я, никогда не женится на такой, как ты.

– На такой, как я? – нахмурилась Лили.

– Он сказал «с перцем», – смущенно добавила Пенелопа.

– «С перцем»! – Лили в бешенстве металась по комнате. – Он думает, что ни один мужчина мною не заинтересуется, – кипятилась она. – Но он ошибается – мужчины находят меня весьма привлекательной. Я имею в виду настоящих мужчин, а не таких, как он, с ледяной водой в жилах. «С перцем»! Да у него самого столько недостатков, что дня не хватит перечислять! Ну, не волнуйся, я все беру на себя, а когда доведу это дело до конца…

– Прошу тебя, Лили, – слабо возразила Пенелопа, – меня все страшно пугает. Давай оставим все как есть.

– О, конечно. Но только после того, как решу кое-какие проблемы.

– Нет! – Пенелопа прикрыла глаза рукой, словно силы ее были на исходе. – Прошу тебя, не выводи лорда Рэйфорда из себя!

– Он угрожал тебе?

Счастье, что Пенелопа не видела мстительного выражения на лице Лили, иначе она бы испугалась еще больше.

– Н-нет, не совсем. Но он такой сильный, и он не простит предательства… Таких лучше не злить!

– Пенни, а если бы Закери предложил тебе…

– Нет, – со слезами вскричала Пенелопа, – закончим этот разговор! Я не могу!..

– Хорошо, хорошо, – успокоила ее Лили, – я молчу. Не плачь. Все будет хорошо, вот увидишь.

Алекс стремительно шагал вниз по лестнице. Он был одет по-дорожному – пальто из тонкой шерсти, поплиновый жилет, хлопчатобумажные брюки. Полученное вчера письмо требовало его присутствия в Лондоне. Его младшего брата Генри исключали из Уэстфилда. Впервые в истории семьи Рэйфорда исключали из привилегированной школы.

В Алексе боролись тревога и гнев. Интересно, что послужило последней каплей? Генри очень подвижный, озорной мальчишка, но не злой. В короткой записке от директора ничего не говорилось о причинах; было лишь сказано, что мальчика следует немедленно забрать.

Алекс тяжело вздохнул. Видимо, он недостаточно занимался братом. У него никогда не хватало духу наказывать его за озорство. Генри был совсем ребенком, когда умерли родители. Алекс был для него скорее отцом, чем братом. Правильно ли он поступал? Может, нужно было жениться раньше. Его жена могла бы заменить Генри мать.

Вдруг он увидел хрупкую фигурку в ночной рубашке. Лили, опять полуголая, украдкой поднималась к себе. Он остановился и ждал.

Она наконец заметила его и попятилась. Увидев его суровое лицо, она застонала и провела рукой по лбу.

– Давайте не будем это обсуждать, ладно?

– Нет, мисс Лоусон, – твердо сказал Алекс. – Вы сейчас же объясните мне, где вы были и чем занимались.

– Обойдетесь, – сказала Лили.

Алекс молча смотрел на нее. Похоже, она действительно бегает на свидания: в ночной рубашке, босая, с распущенными волосами. Почему-то эта мысль привела его в ярость. Ему всегда было безразлично, что делают другие, – лишь бы его это не касалось. А сейчас во рту у него был горький привкус.

– В следующий раз я сам соберу вам чемоданы. В Лондоне распущенность считается достоинством, но здесь я этого не потерплю.

Лили выдержала его взгляд и пошла наверх, вполголоса предавая его проклятиям.

– Что вы сказали? – угрожающе спросил он. Она послала ему сладкую улыбку.

– Я пожелала вам доброго утра, милорд. Вернувшись в комнату, Лили попросила приготовить ванну. Горничные быстро наполнили водой фарфоровую ванну, зажгли огонь в маленьком камине и положили полотенца согреваться. После этого Лили отпустила их.

Сидя в ванне, Лили лениво плескала теплую воду себе на грудь. Стены были оклеены обоями в китайском стиле, с цветами и птицами. Камин был украшен китайскими пагодами и драконами. Как старомодно! Лили готова была поставить последний фартинг за то, что стены оклеивали последний раз лет двадцать назад. Если бы я была здесь хозяйкой, я бы все переделала, подумала Лили.

Выйдя из ванны, она села у камина и стала сушить волосы. В розовом с цветочками платье она выглядела такой же юной, как Пенелопа. Она подумала, что ее прогулки во сне происходят все чаще и чаще. Вчера она проснулась в библиотеке, сегодня в гостиной, на кушетке. Как она там оказалась? Как ей удалось благополучно спуститься? Она могла шею себе свернуть!

Так больше не может продолжаться. Надо будет посоветоваться с врачом, попросить снотворное. Но вдруг он сочтет ее сумасшедшей? Что тогда с ней будет? Лили закрыла глаза.

– Может, я действительно сошла с ума, – пробормотала она. Руки ее сжались в кулаки. Любая женщина помешалась бы, если бы у нее отняли ребенка!

– Мисс? – Она услышала удивленный голос вошедшей служанки. – Вы что-то сказали?

– Нет-нет, не обращайте внимания.

– Разрешите, я заберу грязное белье в стирку.

– Возьмите и мою ночную рубашку. Да, а где лорд Рэйфорд? Мне надо с ним поговорить.

– Он уехал в Лондон, мисс.

– В Лондон? – нахмурилась Лили. – Зачем? И надолго?

– Сказал Сильверну, что сегодня и вернется.

– Быстро! Что же он успеет сделать за такой короткий срок?

– Не могу знать.

Лили показалось, что горничная что-то знает, но не говорит. Слуги Уолвертона были не болтливы и преданы хозяину. Лили не стала настаивать и безразлично пожала плечами.

Привилегированная школа в Уэстфилде располагалась на одном из трех холмов к северо-западу от Лондона. В хорошую погоду с вершины холма было видно двенадцать графств. В этой одной из самых привилегированных закрытых школ учились дети, впоследствии ставшие известными политиками, художниками, поэтами. Алекс тоже когда-то там учился. Он помнил жесткую дисциплину, издевательства старших мальчиков. Но в памяти остались и крепкая дружба, и озорные проделки. Он надеялся, что и Генри там будет хорошо, но, видимо, ошибся. Угрюмый мальчик проводил Алекса в кабинет директора. Доктор Торнуайт, директор, встал из-за большого с множеством ящиков стола и приветствовал его без улыбки. Это был худой человек с прямыми седыми волосами, узким морщинистым лицом и кустистыми черными бровями. Голос у него был тонкий. Он заговорил недовольным тоном:

– Лорд Рэйфорд, должен признаться, я испытываю огромное облегчение от того, что вы забираете своего подопечного. Он опасный, склонный к насилию юноша. Такому не место в Уэстфилде.

В этот момент дверь кабинета директора открылась и с криком «Алекс!» Генри бросился ему навстречу, но вдруг остановился, пытаясь казаться степенным. Не сдержав радостной улыбки, Алекс притянул Генри к себе, потом отстранился и внимательно посмотрел на брата.

– Почему мне говорят, что ты опасен?

– Розыгрыш, – признался Генри.