Лучшие приключения для мальчиков (сборник) - Веркин Эдуард - Страница 31

– Ладушки. – Генка затушил горелку.

Третьего числа в десять часов друзья погрузились в модернизированную «Пчелу» и отправились за покупками. Оказалось, что по случаю Праздника труда все хозяйственные магазины были закрыты, пришлось ехать в маленький строительный супермаркет за городом. Взяли три банки грунтовки[44] и три банки черной эмали, две кисти и валик. И баллончик распыляющейся красной краски.

– Теперь главное, чтобы дождь не пошел, – сказал Генка. – Дождь все испортит.

– Не пойдет, – авторитетно заметил Жмуркин. – Когда дождь приближается, кости ломит, а у меня сейчас ничего не ломит.

– Тебе не сорок лет, чтобы у тебя что-то там ломило.

– Я внутренне стар, – сказал Жмуркин.

– А я вообще суперстар, – хмыкнул Витька. – И что теперь, прыгать от радости?

– Давайте, суперстары, вооружайтесь тряпками, мочите их в бензине и обезжиривайте броню. Иначе плохо ляжет. А я размешаю краску.

Жмуркин намочил тряпку и принялся протирать танк, не отказывая себе при этом в удовольствии порассуждать.

– Как несправедлив мир, – говорил он. – Моему прапрадеду принадлежала коневодческая ферма в Северном Казахстане и треть дохода с золотого прииска, а теперь я вынужден…

– Тебя что-то смущает? – оборвал его Витька. – Ты ведь сам хотел восстановить памятник! А теперь боишься работы…

– Меня смущает не работа, меня смущает компания, – сказал Жмуркин. – Таких, как ты, мои предки пороли на конюшне…

– Жмуркин, хватит, – произнес Витька. – У тебя в последнее время что-то мания величия разыгралась. Давай работай, а то я утрачу последнее терпение и двину в рог одному аристократическому молодому человеку!

– Только это и можете – в рог, в рог! Вам с Генкой надо рогообрабатывающую фабрику открывать. Наберете рогов, потом из них пуговиц наделаете, обогатитесь…

Бензин на броне высыхал почти мгновенно. Витька со Жмуркиным периодически спрыгивали на землю, чтобы отдышаться, но в целом дело продвигалось довольно быстро. Немного повозились с баками, орудием и решетками над двигательным отсеком, на них остались ошметки краски, и Витьке со Жмуркиным пришлось выковыривать их с помощью напильника. Генка размешивал в тазике грунтовку, определяя готовность на нюх.

– Валиком красить будешь? – спросил у него Жмуркин.

– Красить будем, – поправил Генка. – Я буду красить валиком, вы кистями. Я возьму на себя самую сложную работу, вам более легкое и мелкое.

– Ты, значит, валиком будешь водить, как белый человек, – хмыкнул Жмуркин, – а мы с кистями будем надрываться, как Папа Карло. Все правильно, так и должно быть, в мире нет даже намека на равенство…

Витька не стал спорить, он спрыгнул с гусеницы на землю, перелил коричневую грунтовку в консервную банку, вытащил из багажника мотоцикла кисть, еще одну захватил для Жмуркина.

– Красьте корму, – подсказал Генка. – Там много мелких частей, их валиком не взять.

Витька и Жмуркин перебрались за башню и стали красить баки и решетки. Сам Генка забрался на танк с другой стороны, обмакнул валик в таз с грунтовкой и…

– Стойте! – крикнул Генка. – Стойте… Не то делаем. Танк надо красить сверху вниз. А то мы внизу все закрасим, а наверх не добраться будет. Поэтому вы вдвоем полезайте на башню и малюйте там. А я буду с боков.

Витька и Жмуркин полезли наверх. Генка поставил тазик на корму и тоже забрался на танк.

– Витька, – командовал он, – ты полезай на пушку, у тебя руки длиннее. Садись на нее верхом и крась. Не забудь кисточку.

Жмуркин злорадно осклабился, Витька привязал к банке проволочный крюк, повесил его на пушку, затем уселся на нее верхом и стал работать.

– Витька, ты нашел себя, – Жмуркин чуть не поперхнулся от восторга. – Тебе такая позитура больше всего подходит. Сидеть на жерди верхом и проповедовать вечные ценности – это твой идеал, Витька. Дон Кихот верхом на пушке…

Красить орудие было легко. Витька мазал пушку кисточкой и отползал на свободное место, красил и отползал. Жмуркин грунтовал крышку люка, Генка водил валиком по борту башни. Он выкрасил правый борт и посмотрел на Витьку. И тут же его пробил смех – Витька красил пушку не от дула к казенной части, а наоборот. И получилось так, что Витька оказался на самом конце пушки, а между ним и танком оказалось довольно значительное окрашенное пространство. Витька висел над землей метрах в двух с половиной.

Жмуркин тоже оценил ситуацию, бросил красить люк и сказал:

– Вот, Витька! Вот это и означает рубить сук, на котором сидишь! Так поступают только такие недальновидные креветки, как ты…

– Заткнись! – рявкнул сверху Витька. – Какого черта…

– Предлагаю его не снимать, – сказал Жмуркин. – Мы пока покрасим танк, краска просохнет, и Витька слезет так же, как и залез. Все просто.

– Мне неудобно тут сидеть, – пожаловался сверху Витька. – Это болезненно…

Жмуркин не удержался, достал камеру и сфотографировал сидящего на пушке Витьку.

– Пошлю на сайт «Российские чудаки сегодня», – сказал Жмуркин. – Может, хоть в этот раз что-нибудь выиграю, а то я вас туда посылал, посылал, да так и не послал толком.

Витька изловчился и плюнул в Жмуркина.

– Теперь точно будешь сидеть, пока сам не свалишься, – Жмуркин погрозил кулаком. – Дятел. Давай красить, Крокодайл.

– Да спрыгни ты просто, – посоветовал Генка. – Там же невысоко.

Витька решил было последовать совету Генки и спрыгнуть, но едва он сделал первое движение, как Жмуркин сказал:

– Один парень, он у нас в кинотеатре работал, полез вкручивать лампочку, а потом спрыгнул со стола – и все.

– Что – все? – спросил Витька.

– Обе ноги сломал. И челюсть вывихнул. Давай, Витька, прыгай, я буду носить тебе в травматологию апельсины…

– Иди ты. – Витька повис на руках на пушке.

Он болтался, выбирая местечко, чтобы получше упасть. И тут что-то внутри танка хрустнуло, пушка дернулась и стала опускаться вниз. Она опускалась медленно, так что Витька без всякого вреда для себя, как на кране, вернулся на землю. Ему даже не пришлось никуда прыгать.

Жмуркин расхохотался.

– Отлично! – крикнул он. – Это лучшее, что ты мог сделать, – уронить нам пушку! Ты еще танк с постамента столкни, для полного комплекта.

Витька в недоумении смотрел на пушку.

– Я не хотел…

– Все так говорят. И так памятник весь изуродован, так ты еще и пушку вниз опустил. На самом деле улица Проигравших, полная капитуляция…

– Хватит, Жмуркин, – Генка постучал по пушке. – Это можно будет исправить. Потом, когда все будет закончено. А сейчас так даже удобнее – красить будем – ничего не надо задирать. Все, арбайтен, арбайтен, солнце еще высоко!

Малярные работы продолжались до сумерек. Покрыв танк грунтовкой, ребята дождались, пока она подсохнет, и наложили первый слой черной водостойкой эмали.

В наступившей темноте танк стал почти неразличим.

– Черная кошка в черной комнате, – сказал Жмуркин. – Знаете, как Копперфильд[45] Статую Свободы заставил исчезнуть?

– В черный цвет покрасил? – спросил Витька.

– Не. Особым образом прожектора установил. Игра света и тени. Как с нашим танком. Вот оглянись.

Витька оглянулся. В темноте слегка угадывался постамент, а выкрашенного танка видно не было.

– Можно попробовать такой же фокус устроить… – сказал Жмуркин.

– Фокусы потом, – Генка зевнул. – Сейчас отдыхать.

Глава 5

Цирк приехал

– Ограда… – Генка попинал чугун ботинком. – Я могу найти хорошую, чуть-чуть ржавую ограду. Можно ее сюда привезти и вкопать…

– Ерунда! – Жмуркин пнул последнюю сохранившуюся часть. – Мы вкопаем, они откопают. И еще нам спасибо скажут.

Жмуркин напрягся и выдернул оставшуюся секцию старой ограды из земли.

– Чугунная ограда в ситуации повсеместной охоты за цветным металлом – это, мягко говоря, неосмотрительно, – сказал он. – Надо сделать каменную ограду. Навозим на мотоцикле камней с карьера и выложим вокруг. А сразу за камнями посадим маленькие елочки…