Победитель получает все (сборник) - Грин Саймон - Страница 66

 6. ПРАВДА И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

День постепенно клонился к вечеру, а Адамант все еще водил свой отряд по переполненным улицам Хай-Степс, произнося речи, обращаясь к собравшимся, агитируя в пользу реформаторов. На улицах еще никогда не было такого множества народа. Даже те, кто работал, влились в толпу, чтобы повеселиться, пользуясь неофициальным праздником. Уличные торговцы распродали свой товар, закрыли лавки и присоединились к торжеству. Заклинатели и артисты старались вовсю, у владельцев таверн подходили к концу запасы вина, и им приходилось доставать пыльные бутылки из потайных хранилищ. Темнеющее небо расчерчивали фейерверки.

Наконец Адамант решил отдохнуть от толпы, которую интересовало скорее веселье, чем политика, и повел свою команду в купеческие районы Степс в поисках богатых спонсоров. Но там ему высказали приветливые слова, пожелали успеха и дали неопределенные обещания. Адамант не падал духом и продолжал агитировать с прежним энтузиазмом.

В это время к отряду присоединилось двое новых членов: Лоренс Беркло - Медвежий Коготь и Джошуа Кинсайд. Беркло - крупный человек лет пятидесяти с широкими плечами и могучей грудью. Он прославился тем, что в одиночку убил медведя кинжалом и с тех пор носил на шее ожерелье из когтей зверя в качестве доказательства. Его волосы, спускающиеся на плечи, по-прежнему были черными как смоль, потому что он регулярно красил их. Беркло участвовал в сотне военных кампаний и ушел в отставку с отменной репутацией и множеством трофейных скальпов. Реформаторы его совершенно не интересовали, но он любил Адаманта, а кроме того, ему импонировала идея помогать страждущим.

Кинсайд - жилистый человек лет сорока пяти, среднего роста, с копной желто-льняных волос и льдистыми голубыми глазами. Он редко улыбался и был более опасен, чем казался. Он приобрел отличную репутацию, сражаясь бок о бок с легендарным Адамом Сталкером, и стал известен в Хейвене и за его пределами. Кроме того, он любил под вымышленными именами сочинять песни, воспевающие свои героические деяния. Как и Беркло, Кинсайд не любил политику. Но он так давно не воевал, так долго сидел без дела, что ему было скучно, а он ненавидел скуку. Ему даже казалось, что он стареет. Кроме того, сотрудничество с Адамантом могло дать материал для новой песни.

Долгий, трудный день наложил свой отпечаток на всех. Адамант по-прежнему выглядел полным энергии и задора, но кое-кто из его спутников начал уставать от непосильного напряжения. Особенно тяжело приходилось Даниель. Она то и дело исчезала, чтобы присесть и передохнуть, и возвращалась с новыми силами. Но так не могло продолжаться долго. Под ее глазами появились темные круги. Медлей становился все более рассеянным и тщетно пытался разобраться в потоке сообщений о ходе кампании. Хок и Фишер держались рядом с Адамантом и весь день были настороже. Они привыкли проводить долгие часы на ногах, но усталость начала одолевать и их. Пришлось им испытать и напряженный момент, когда Адамант наносил визиты представителям элиты, обитавшим на краю Степс, чтобы заручиться их поддержкой. В большинстве случаев дверь просто захлопывалась перед его носом; иногда его приглашали войти, но кончалось все или насмешками, или открытыми угрозами. Это выводило Фишер из себя. Она принимала насмешки и оскорбления на свой счет и постоянно пыталась затеять ссору - очень хотелось кого-нибудь искалечить. Однажды ей повезло, и потому было решено в дальнейшем оставлять ее на улице.

Наконец Адамант решил, что они сделали все, что было в их силах. Наступал вечер, скоро должно начаться голосование. Он окинул взглядом людские толпы, улыбнулся, покачал головой и повел своих сподвижников домой.

Снова оказавшись в кабинете, Хок и Фишер рухнули в кресла, положили ноги на стол и стали с интересом наблюдать, как Адамант суетится, читая доклады и планируя стратегию на будущее. Медлей изо всех сил старался не отвлекаться, но выглядел очень рассеянным. Даниель удалилась, чтобы прилечь. Хок понимал ее. После такого дня он сам с большой радостью провел бы несколько месяцев, просто сидя в кресле и ничего не делая. Хок слегка улыбнулся: он всегда подозревал, что из него выйдет превосходный офицер. Беркло и Кинсайд отправились на поиски кухни, чтобы подкрепиться. Дворецкий Вильерс появлялся с посланиями и докладами для Адаманта и вновь уходил с надменным видом, давая понять, что он выше всего этого. Хок и Фишер пили вино, не забывая подливать себе снова и снова. Медлей наконец привел доклады в какую-то систему, и Адамант сел за стол, чтобы выслушать его. Он глядел на Хока и Фишер, пока те не убрали ноги со стола, а затем вопросительно взглянул на консультанта.

– Есть хорошие новости, - начал Медлей. - Братство стали и наши люди очистили улицы от наемников Хардкастла. Кроме того, число уличных преступлений упало на шестьдесят процентов. Меган О'Брайен, торговец пряностями, выбыл из борьбы. Он ссудил Хардкастла деньгами в обмен на будущие блага, что неудивительно. Лорда Артура Синклера, выступающего под лозунгом «Долой налоги на спиртные напитки!», в последний раз видели мертвецки пьяным посреди взбунтовавшихся сторонников, занявших целый квартал. Городская Стража оцепила район. В любом случае Синклер официально больше не участвует в выборах, надо только, чтобы кто-нибудь сумел разбудить его и сообщить об этом. Таинственный кандидат, известный под именем Серый Плащ, пропал. Начиная с полудня, никто его не видел и ничего о нем не слышал. Вероятно, он предпочел исчезнуть, чтобы не позориться.

Теперь плохие новости. Хардкастл проводит политическую кампанию так же энергично, как и мы. Его речи проходят на ура, а его люди раздают кому попало деньги и выпивку. Он встречался с рядом очень влиятельных людей, обещавших поддержку. Элита, может быть, и не любит его, но перспектива видеть Джеймса Адаманта в Совете пугает ее еще более. Кроме того, стало известно, что Хардкастл пользуется поддержкой какой-то твари с Улицы Богов. Мортис точно не знает, кто или что стоит за этим, но совсем недавно Вульф, колдун Хардкастла, начал применять все виды могущественной магии, которой раньше не обладал. Он еще недостаточно силен, чтобы прорваться сквозь защитные чары Мортиса, но и Мортис не может разрушить магию Вульфа. Так что на данный момент у нас ничья. Есть еще плохие новости касательно генерала Лонгарма. - Прежде чем продолжать, Медлей сделал паузу и отхлебнул немного вина. - Лонгарм и его воинствующие последователи добились ошеломляющего успеха. Нет сомнения, что его вооруженные сторонники запугивают избирателей, но тем не менее Лонгарм действительно пользуется популярностью. Людям нравится его идея достижения политического могущества путем увеличения военной мощи. Кроме того, в случае своего избрания он поклялся принять любого человека, владеющего мечом, в воинствующую секту Братства стали, к чему многие стремятся. Перед членом Братства стали открываются хорошие перспективы не только в Хейвене.

Медлей просмотрел бумаги еще раз, чтобы проверить, не забыл ли чего-нибудь, затем положил их на стол перед Адамантом, который, нахмурившись, спросил:

– Стефан, что мы знаем о генерале Лонгарме?

– Профессиональный солдат, воображение почти отсутствует. Пользуется хорошей репутацией в армии Нижних Королевств. Политикой занялся недавно и, вероятно, именно поэтому так серьезно к ней относится. Умеет выступать на публике, если есть подготовленный текст речи. Обещание гарантированного доступа в воинствующую секту очень похоже на жест отчаяния. Возможно, стоит прощупать других сторонников его идеи и узнать, насколько выполнимо обещание и не говорит ли Лонгарм только от своего имени.

Адамант взглянул на Хока и Фишер.

– Воинствующая секта уже имеет одно место в Совете - от Нижнего города. Не знаете, что происходит в этом районе с тех пор, как там победили воинствующие?

– Нижний город нам известен мало, - ответил Хок. - Но я кое-что слышал. С тех пор, как Советник Уивер стал там хозяином, в Нижнем городе уличная преступность сократилась более чем наполовину. Это прибавило Уиверу популярности. С другой стороны, ясно, что воинствующие последователи Братства выполняют в Нижнем городе роль неофициальных Стражей, а это жителям не нравится. Конечно, они борются с уличной преступностью, но они очень последовательно устанавливают свои порядки, и любой, кто осмелится возражать, очень скоро замолкает. Я уж не говорю о множестве разбитых носов; очевидно, воинствующие не любят, когда им перечат. У меня нет сведений, как там протекают выборы, но меня не удивит, если Уивер потеряет свое место.