Генерал его величества - Величко Андрей Феликсович - Страница 23

До Дарданелл дойти не успели и в 09:00, с рассветом, дав радиограмму на «Мюрекс», легли на песчаное дно у острова Мармара. В 16:57, в сумерках, пошли дальше. В 00:52 догнали танкер, вставший на якорь у Дарданелл, и, оставив его за кормой, пошли через пролив. Ветер слабый, зыбь, моросит дождь, резко снижая видимость. Пользуясь этим, пошли на 5 узлах под РДП, для сбережения заряда аккумуляторов. Ночь и дождь очистили пролив от рыбаков и прочей публики. Фарватер пуст. Идем по счислению[8] и ориентируясь на береговые маяки, просвечивающие сквозь дождь.

Постоянно прощупываем глубины эхолотом. «Краб», как обычно, идет мателотом в трех кабельтовых, ориентируясь на наш «пинг». Испытываю соблазн поднять ход до 8 узлов, но существует опасность наскочить на какого-нибудь охламона, заночевавшего на фарватере. Однако таковых, слава богу, не оказалось, и Дарданеллы проходим тоже без происшествий, выйдя к 10:05 в Эгейское море. Отошли к северу от выхода из пролива, оставив на правом траверзе Галлиполийский полуостров, и встали на якорь в ожидании «Мюрекса». Он, догнав нас к полудню, пошел к Лемносу сливать свой керосин.

Прекрасное, волшебное Средиземноморье! Великолепный пронизывающий ветер, пахнущий маслинами! Изумительно красивая изумрудно-зеленая средиземноморская волна баллов в 5! Замечательно мокрый, прохладный средиземноморский дождь! Температура воздуха не менее +6 градусов С. Воды +12 градусов С. Просто курорт какой-то! Провентилировали отсеки и нырнули на 10 саженей от этого чудесного великолепия. На глубине хоть и душновато, однако качка практически отсутствует и не так сыро, как на поверхности.

«Мюрекс» разгрузился за сутки, и к вечеру мы тронулись в обратный путь.

02.01.1903

Обратный путь также прошел в соответствии с планом перехода. Идя в Черное море, нам пришлось побороться со встречным течением, так как воспользоваться попутным глубинным течением в узких местах проливов было бы непростительным лихачеством. Однако машины легко преодолевали встречный поток. И Дарданеллы и Босфор преодолели мы под РДП, не будучи обнаружены сладко спящей пограничной стражей турок. Да ведь никто нас и не высматривал в ночной тьме, мучаясь от бессонницы… От случайного обнаружения нас уберегали ночь, дождливая погода и собственная наша осторожность. Хорошие же глушители делали выхлоп на малых и средних оборотах практически бесшумным.

Может создаться обманчивое впечатление, что переход дался нам легко, однако это отнюдь не так. Сложный, извилистый фарватер, опасность столкновения в темноте с берегом и судами создавали чрезвычайно нервное напряжение в ЦП. Как сильно помог бы нам эхолот г. Найденова, если бы он был способен обнаруживать препятствия не только под нами, но и кабельтова на три окрест! И на выходе из Босфора экипаж был совершенно вымотан. Так что штормящее Черное море мы восприняли как дом родной и долгожданный отдых. Передав управление судном Ивану Ивановичу, мы с князем Черкасским отправились отсыпаться.

Этот, казалось бы, ненужный и рискованный поход принес экипажу абсолютную уверенность в своем корабле и своих способностях выполнить любую боевую задачу, а это дорогого стоит. Лишь бы данная уверенность не перешла в самоуверенность. Надо будет построже требовать от людей скрупулезности при обращении с техникой и особо наградить педантичных. Море не потерпит от нас фамильярности…

В Балаклаве нас встретил Михаил Петрович, привезший «рождественские подарки» — по клотик набитый грузом каботажник. Чисто Дед Мороз! Рождественские праздники провели мы в Севастополе, оставляя на борту одного вахтенного офицера и вахту в сокращенном составе. Выделенный г. Налетову в личное пользование автомобиль позволял в краткий срок доехать до Севастополя и обратно. Ах эти севастопольские барышни! Они так забавно пунцовеют, будучи приглашены на тур вальса… И их обворожительно отважные mama… Так непосредственны, так… доверчивы. И так милы они под шустовский коньячок. Ну полно, староват я уже для этих глупостей… В общем, на каждого офицера пришлось по вахте на борту наших «членистоногих», пришвартованных у одной стенки. Большого труда это не составило.

М. П. сообщил, что принято решение о закладке еще двух кораблей нашего типа, окрещенных заранее «Лангуст» и «Омар»… дабы не отступать от традиции. Построить их предполагается к началу 1905 года. Тут мне в голову пришла некая мысль. Обдумав ее, я предложил Налетову добавить еще один отсек: метров семь в длину, для размещения экипажа и хранения 10–12 запасных торпед. Расположить его можно следом за первым отсеком, а в первом увеличить число торпедных аппаратов до четырех. Общая длина лодки станет порядка 60 метров. Это позволит также увеличить длину минных шахт и число принимаемых на борт мин до 70 штук. Такая модернизация позволит сделать русские лодки универсальными и расширит круг решаемых ими задач. Стоимость модернизации проекта не должна оказаться чрезмерной. Михаил Петрович внимательно посмотрел на меня и обещал обдумать мое предложение. Потом усмехнулся и рассказал о том, что, вдохновленный нашим успехом, взялся он проектировать новые подлодки, полным водоизмещением в 1600–1800 тонн каждая. С четырьмя передними и двумя задними ТА. С боезапасом в два десятка торпед. Они способны нести до сотни мин на борту. Погружаться на глубину до сотни метров и бегать по поверхности до 20 узлов. А в погруженном положении аж до 15 узлов! Что-то совершенно невообразимое. Однако ж сомневаться в его словах не имею оснований. Так что, полагаю, лет через пять — семь у нас будет что предъявить любому флоту.

В разговоре с М. П. также выяснялась причина так удивлявшей нас бесшумности лодок. Дело в том, что по совету Георгия Андреевича Налетов все машины лодки установил на общей раме, отделенной от корпуса виброзащитными подушками. Таким образом, вибрации тринклеров и электромоторов меньше передавались корпусу лодки, что в значительной мере снижало шумы.

Среди грузов, привезенных Налетовым, были четыре торпедных аппарата новой системы калибра 45 см с гидравлическим поршнем, которые следовало в кратчайший срок установить вместо старых. К ним прилагались 80 практических торпед, маркированных как 45-12М. Ранее мы стреляли обычными на флоте торпедами Уайтхеда образца 1898 года калибром в 381 мм производства Обуховского завода. Новые же значительно превосходят их по своим характеристикам. Мы получили возможность устанавливать скорость торпеды. На скорости в 43 узла она способна пройти 2 км. А при установке 20-узловой скорости дистанция увеличивается до 6 км. Торпеда несет боевой заряд весом в 100 кг новейшей взрывчатки — тринитротолуола. Даже одной такой вполне может хватить, чтобы уничтожить любой из существующих в мире броненосцев. И самое главное — в этих торпедах предусмотрена возможность установки перед выстрелом угла отклонения в пределах 60 градусов от диаметральной плоскости. И значит, нам больше нет необходимости точно прицеливаться всем корпусом лодки.

Теперь у нас есть и новая рабочая форма, сшитая специально для подводников. Для всякой погоды и климата. Меховые шапки, удобные шапочки-пилотки, традиционного на русском флоте черного цвета с белым кантом. Кожаные меховые куртки и непромокаемые, утепленные сапоги для несения вахты на мостике. Теплые свитера крупной вязки из козьего пуха.

И наконец г. Налетов привез нам наши пушки. Отличные, скорострельные 105-миллиметровые орудия германского производства 1900 года, стреляющие 17-килограммовыми фугасными снарядами. К концам стволов у них приделаны здоровые набалдашники с прорезями. М. П. пояснил, что это так называемый дульный тормоз, значительно снижающий отдачу от выстрела. «А то, опасался я, как бы не перевернула кораблики орудийная пальба!» — пошутил Михаил Петрович. Завтра орудия установят на свои места.

12.01.1902

Две приятные новости! Переоборудование подлодок сегодня мы наконец закончили и завтра выходим на боевую учебу. Шестого дня пришел приказ о моем производстве в капитаны второго ранга. Пришлось отметить событие и обмыть звездочки. Недурственно провернули механизмы в Севастополе. Скандал, связанный с минной банкой, выставленной нами у входа в Севастопольскую бухту, потихоньку стихает. Веселье в Севастополе завершилось грандиозною дракой нижних чинов с экипажем «потопленного» нами миноносца «Ретивый», каким-то невнятным образом узнавшего о нашей причастности к их конфузу. Благодаря боцману Пришибееву, принявшему на себя руководство дракою и пресекшему позорное неорганизованное побоище, слава богу, обошлось без увечий. Организованный Пришибеевым честный кулачный бой стенка на стенку, по исконным русским правилам, в котором боцман принял живейшее участие, окончился победою наших экипажей. Вот ведь вздор же полнейший, а чувство от их победы приятное. И даже гордость какую-то нелепую ощущаю.