Страж империи - Буревой Андрей - Страница 8

— Не волнуйся, я надолго не задержу, — пообещал мне серомундирник. — Запишем кое-что из твоего рассказа — и все.

Воспрянув духом, я кивнул, решив собраться с мыслями и привести в порядок расстроенные чувства. Когда карета подкатила к четырехэтажному зданию в центре Кельма, я был уже практически спокоен. Загнал тревогу и уныние в глубь себя и запер их там, не давая высунуться наружу.

Тьер Ольм и сотник вышли сразу на площади, у дверей управы Дознания, а я поехал дальше с Кованом. Завернули за угол и уже там выбрались из экипажа. Все управы размещаются в одном здании, только входы разные. Это дознавателям хорошо: шмыг к себе прямо с площади — и на месте, а нам и служащим Охранки, чтобы на службу попасть, надо в обход идти. Для стражи — левый вход, с проспекта Утера, а для серых мундиров — правый, с улицы Звонарей. Хотя при случае можно и через центральный вход прошмыгнуть — внутри здания легко перебраться из управы в управу. Проблема в одном: дознаватели нас не жалуют и вечно поднимают вой, что мы у них не по делу шастаем. Впрочем, и мы к ним относимся так же. А в ту часть здания, которая принадлежит Охранной управе, и вовсе нет дураков соваться.

Войдя в управу следом за Кованом, я с любопытством огляделся. Все так же, как и у нас. Разве что почище, из-за того что народу не так много по коридорам шатается. Зато подземные казематы, наверное, весьма отличаются. У нас-то обычная темница, без изысков. Впрочем, стоит надеяться, что экскурсию в пыточную Охранки мне устраивать не будут.

— Идемте-идемте, — поторопил Кован.

Я поспешил за ним.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Мой спутник, отперев предпоследнюю дверь в длинном коридоре, махнул рукой, приглашая войти. Я последовал его указанию и очутился в довольно просторном светлом кабинете. Такой подошел бы и старшему стряпчему из магистрата. Подумать только — целых три окна!

— Да, в таких условиях можно работать, — едва слышно проговорил я, с завистью разглядывая рабочий стол и стоящее рядом с ним бюро из дорогого сандалового дерева.

— Садитесь, тьер Стайни, — пригласил Кован, устраиваясь за столом.

Примостившись на мягком стуле с изогнутой удобной спинкой, я спокойно дождался, пока Кован отопрет добытым из кармана ключом бюро и достанет бумаги. А затем повторил свой рассказ о происшествии у ворот. Служащий третьей управы быстро записывал за мной, а в конце велел прочесть и заверить показания. И никаких там запугиваний, угроз и прочих страстей. Все тихо-мирно, без всяких хлопот.

— Так что, я могу идти? — поинтересовался я, поглядев на настенные часы. Стрелки указывали на приближение полудня.

— Да, тьер Стайни, идите, — кивнул Кован, что-то записывая на новом листке. — Не могу вас задерживать в подобных обстоятельствах. Да и объяснили вы все толково, без неточностей. Так что в любом случае вопросов к вам нет.

Выбравшись из-за стола, он проводил меня до дверей, сказав напоследок:

— Спасибо за помощь, Кэрридан. Надеюсь, тебе все же удастся избежать смерти. — Вот, — протянул он мне бумагу, — возьми. Это письмо к коменданту с прошением о помощи для тебя. От всей Охранной управы. Может, пригодится.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я Кована. Он оказался вполне приличным человеком, хоть и служил в учреждении, известном своими мутными делами.

Не выходя на улицу, я перебрался в родную управу. Так быстрей. И начхать на возможные намеки со стороны коллег, что, дескать, начал подрабатывать осведомителем в Охранке. Сейчас не до подобной ерунды.

Дойдя до кабинета тьера Гота, я постучал и вошел. Помимо сотника там же обнаружились Роальд, тьер Ольм и наш старенький целитель.

— Проходи-проходи, Кэр, — поднял голову сотник, перебирающий разложенные по всему столу бумаги.

— Как ты себя чувствуешь? — осведомился тьер Эльдар, когда я прикрыл за собой дверь.

— Хорошо, — ответил я, имея в виду свое физическое состояние. Вряд ли целителя интересует мое настроение.

— В общем, Кэр, мы тут обмозговали ситуацию и вот что надумали! — Найдя какую-то бумагу, потряс ею сотник. — Для тебя самый простой способ встретиться с комендантом — это отправиться сегодня утихомиривать его. Да, я знаю, — не дал он мне возразить, — сэр Родерик будет в подпитии, и неизвестно, что из этого выйдет. Но добраться до него таким образом проще всего.

— Да не переживай ты, не будет же он тебя сразу гасить каким-нибудь мерзопакостным заклинанием, — сказал тьер Ольм и чуть погодя решил меня вроде как подбодрить: — Да и не придумаешь ничего хуже «Дыхания Харма»…

— Это правда, волноваться не о чем, — поддержал его Тимир. — Хотя его шутки довольно злые, но грань дозволенного он не переходит.

— А как вспомнишь о десятнике Шеридане, так и усомнишься в доброте сэра Родерика, — проворчал я, напоминая всем о прошлогоднем случае. Военный комендант, будучи в сильном подпитии, жестоко подшутил над посланным угомонить его десятником. Повесил на Шеридана какое-то мерзкое заклинание, и у того начинался приступ медвежьей болезни, стоило только мечам зазвенеть. На том и закончилась его служба в страже.

— Кэр, ты просто не знаешь, что там к чему, — сказал сотник. — По сути, за Шеридана я сэру Родерику даже благодарен. Уж больно рыло у того было в пушку. А выгнать десятника я не мог — его прикрывал двоюродный дядька, советник магистрата.

— Вон оно как, — протянул я. Оказывается, все эти ужасти с шутками военного коменданта происходят неспроста… Похоже, кто-то таким образом подчищает ряды стражников.

— Только ты помалкивай об этом, Кэр, — попросил сотник, видя, что я сопоставил эту занятную головоломку с ежегодным наказанием для провинившихся десятников.

— Ты к делу давай, Тимир, — поторопил его Роальд. Он украдкой с сочувствием поглядывал на меня.

— Ах да, — спохватился тот и протянул мне бумагу: — С этого момента ты, Кэрридан, — десятник городской стражи.

— А как же одобрение магистрата? — поинтересовался я, довольно спокойно приняв известие о своем повышении, хотя в другое время, наверное, ошалел бы от радости.

— Я вправе сделать временное назначение, — пояснил сотник. — Это потом в течение декады магистрат должен будет утвердить тебя на эту должность. Что вряд ли случится. Но это в твоем положении несущественно. — И добавил: — Заодно я назначу тебе денежное поощрение, исходя из жалованья десятника… Пока там еще разберутся с контрабандой да премию отпишут… Ведь если сэр Родерик тебе не поможет, то ты, выходит, ни медяшки не получишь за свое геройство.

— Спасибо, — поблагодарил я нашего сотника. Все же он доброй души человек — всегда за нас.

— Да, Кэр, подогнать под тебя новый доспех мы не успеем, поэтому получишь сейчас у Олафа парадную форму и будешь в ней щеголять, — продолжил сотник. — Все равно тебе стражу не нести.

— Сначала зайдешь ко мне, — заметил тьер Эльдар. — Так как тебе сейчас не до соблюдения постельного режима, необходимо сделать все, чтобы ты мог стоять на ногах. Ту же тугую перевязку на ребра наложить, да и еще по мелочам…

— А что там еще? — спросил я у замявшегося целителя.

Внимательно посмотрев на меня и немного помолчав, целитель пришел к каким-то выводам и кивнул:

— Хорошо, я поясню. Видишь ли, Кэр, использованное темным магом посмертное заклинание ведет к довольно болезненной смерти… И боюсь, эти три дня окажутся худшей карой, нежели сама смерть, если не снизить чувствительность твоего тела посредством некоторых зелий.

— Что, совсем так плохо? — спросил я спустя некоторое время, когда примирился с безрадостной вестью о грядущих муках.

— Точно не могу сказать, — осторожно ответил тьер Эльдар. — Но некоторые пострадавшие от этого заклинания люди к концу третьего дня начинали от боли грызть и рвать свое тело. Чем-то это напоминает мучения несчастных, оставшихся без очередной дозы «Эльвийской пыли» или «Солнечной росы»… Единственная разница в том, что в твоем случае подобный эффект возникает, даже невзирая на использование обезболивающих средств. А что было бы без них, я даже представлять не хочу.