Страж империи - Буревой Андрей - Страница 72

— Почему жулика? — недоуменно похлопал я глазами, уставившись на Йоля.

— Потому что играл он на имущество, которое ему уже не принадлежало! — прояснил ситуацию отец-предстоятель. — Сие поместье он оставил в залог нашему ордену, взяв в долг огромные деньги. Кои не вернул до сих пор!

— Вот же мерзавец! — искренне возмутился я, ибо сам точил зуб на этого благородного сэра за такую подставу, и тут же сокрушенно покачал головой: — Ох беда-то какая… Знать бы раньше.

— Что значит раньше? — мгновенно вскинулся необыкновенно дерзкий отпущенник, посмевший влезть вперед отца-предстоятеля.

— Так это… — растерянно развел я руками. — Нет у меня уже никакого поместья.

— Как это — нет? — с угрозой в голосе вопросил Йоль. — Куда оно могло деться?

— Нет, само-то поместье, конечно, на месте… — сделал я глубокомысленную поправку. — Только мне оно с недавних пор не принадлежит.

— Неужели продал? — прищурился отпущенник.

— Если бы, — криво усмехнулся я. — Поменял.

— На что? — сплетя пальцы на груди, отеческим тоном осведомился старший инквизитор.

— На жизнь и свободу одной девушки, — все так же кривовато усмехаясь, пояснил я. — Бандюги наши решили, что мне совсем не нужно становиться богатым землевладельцем… Вот и пришлось отписать дарственную на выигранное поместье.

— Это кто же такой умный у нас нашелся? — сердито сдвинув брови, спросил отец-предстоятель.

— Уважаемый тьер Рихард Герон, — охотно поведал я. — И его шайка.

— Известная личность, — неохотно выдавил из себя Йоль в ответ на вопросительный взгляд отпущенника. — В чем-то даже уникальная… Его руками была создана кельмская Ночная гильдия, объединяющая преступников всех мастей.

— Выходы на него у вас, я надеюсь, есть? — спросил отпущенник.

Отец-предстоятель Йоль на миг прикрыл глаза, молчаливо подтвердив это предположение, и недовольно высказался:

— Думаю, не имеет смысла затевать что-то в этом направлении. Ловкий плут скорее всего уже сплавил кому-нибудь поместье, и концов теперь не сыскать.

— Извините, отче, что вмешиваюсь… — со всей возможной робостью промямлил я. — Но Краб не станет немедленно продавать поместье.

— Почему ты так считаешь? — в один голос вопросили собеседники.

— Краб все поставил на эту аферу, — пояснил я. — И от такого крупного куша он ни за что не откажется. А если продавать поместье немедля, оно будет стоит чуть не вдвое меньше своей подлинной цены. Не двенадцать тысяч, а шесть-семь… Да и не до торговли сейчас Крабу, когда его всем городом ловят.

— А ведь разумные вещи говорит стражник, — высказал Йолю свое мнение отпущенник. И негромко добавил: — Да и перспектив у этого дела больше.

— Да, ты прав, брат Конст, — кивнул Йоль. — Если барон уже покинул Империю, то его отыскать еще сложнее.

— Так это, отче… — вновь вмешался я. — Может, вам и правда стоит найти этого тайного приспешника темных — Краба? Даже если он продал поместье, деньги-то у него есть!

— Ты хочешь склонить нас к столь неблаговидному деянию, как откровенное вымогательство, сын мой? — недобро прищурился старший инквизитор.

— Нет, — помотал я головой и простодушно пояснил: — Я же от чистого сердца радею за светлый орден. А этот мерзавец Краб просто не заслуживает снисхождения, после того как вскрылся его истинный лик — гнусного пособника темных сил…

— А об этом поведай нам поподробней, — попросил, ласково улыбаясь, Йоль и бросил на отпущенника многозначительный взгляд. Вне всякого сомнения, он заинтересовался возможностью определить Краба в еретики, дабы изъять все его имущество в пользу ордена.

— Ну так взять даже это покушение, — начал я рассуждать. — Оно же явно указывает на то, что Краб — пособник темных. Ибо ни один пусть даже самый мерзкий разбойник, но со светлой душой не допустил бы того, что произошло. — И спросил: — Вот вы сколько ждали меня у дома?

— С четверть часа, пожалуй, — недоуменно посмотрев, все же ответил Йоль. — Или немногим более.

— Вот! — радостно улыбнулся я. — Значит, тот, кто устроил ловушку, имел уйму времени на то, чтобы предупредить вас о грозящей опасности, как истинный сын Создателя. Но он этого не сделал… А это явно указывает на его приверженность темным силам!

— Парень в чем-то прав, — заметил брат Конст. — Кто-то ведь должен был приглядывать за тем, попадется стражник в ловушку или нет. Такое дело без догляда не оставляют.

— Даже если не сам Краб является приспешником Темного Ангела и не удастся доказать, что он еретик, то все равно его поимка окупится, — заметил я и, достав из висящей на боку сумки долговую расписку, протянул ее Йолю: — Вот.

— Однако… — озадаченно поглядел на меня старший инквизитор и задумчиво поинтересовался: — А не лжешь ли ты нам в таком случае, сын мой? Может, ты все-таки продал поместье Герону, а не обменял на девушку?

— Пресветлые ангелы мне свидетели, отче, я правда подарил поместье Крабу в обмен на Кэйли, — клятвенно уверил я отца-предстоятеля. — Просто Краб хотел, чтобы я поверил, будто он не собирается меня убивать. И вроде как, обобрав, оставил мне малую часть. А когда я подписал дарственную, он хотел отнять расписку и убить меня.

— А отчего же не сделал этого? — поинтересовался старший инквизитор. — Насколько я помню, у него слова с делом никогда не расходятся.

— Так только чудом и выжил, — вздохнул я. — Да благодаря друзьям, пришедшим на выручку.

— И ты хочешь, чтобы мы стребовали с этого Герона долг в твою пользу? — закономерно поинтересовался отпущенник. Уступка чужих долгов, дело-то обычное. Не раз, наверное, ему приходилось с таким сталкиваться.

— Что вы, что вы! — замахал я руками. — У меня и в мыслях такого не было! Просто если бы Краб все же нашелся и расплатился по долгу, то я бы с радостью пожертвовал все эти деньги на нужды пресветлого ордена.

— Что, прямо все две тысячи золотых? — искренне удивился подобному повороту событий брат Конст. Обычно-то людям, которые помогли вернуть долг, примерно треть суммы отходит.

— Да, — подтвердил я и с недоумением спросил у Йоля: — Разве же это не благое дело?

— Благое, благое, — тут же уверил меня с превосходством поглядывающий на своего сотоварища отец-предстоятель, словно говоря ему: погляди, как в моей епархии орден почитают, такие пожертвования делают!

— И что, тебе прямо-таки совсем ничего не нужно? — недоверчиво хмыкнул отпущенник.

— Так денег у меня хватает, — потряс я еще тяжеленьким кошелем. — Девушку освободил… А что еще нужно? — И, нахмурившись, призадумался, после чего проговорил: — Мне бы еще разве что защиту хорошую… А то эти бандюги вряд ли сразу уймутся… Пырнут ножом в подворотне, и вся недолга… Или вот болтами такими же, с магической начинкой, нашпигуют… А кроме надежной защиты, пожалуй, и впрямь ничего не нужно.

— Отписывай долг на отца-предстоятеля Йоля, — велел правильно понявший мои хитроумные намеки брат Конст, снимая с шеи свои украшения: медальон, поддерживающий кинетический щит, и амулет, несущий «Круг отражающего Света». И, повернувшись к открытой двери, крикнул: — Густав, чернильницу и перо принеси!

Обо всем позаботились братья-инквизиторы. Мне оставалось всего ничего — отписать бумагу о переходе к отцу-предстоятелю Йолю права истребования означенной в долговой расписке суммы, и все.

— Я еще что хотел сказать… — помявшись, добавил я, держа в руке полученные украшения. — Краб вроде как смыться в Аквитанию собирался… Так что, может, он уже и улизнул на каком-нибудь отчалившем утром корабле. У него в порту свои лазейки есть.

— Это ничего, сын мой, — снисходительно молвил Йоль, бережно сворачивая расписку Герона и только что заверенную мной бумагу. — У нашего ордена достаточно влияния и в Аквитании.

— Да я так просто, ради пользы дела, — сделал я вид, что малость стушевался. — Краб ведь такая скотина. На него и оборотни работают, и маг, и еще невесть кто… И так запросто его не прижмешь.

— Оборотни? — удивился брат Конст.