Кроусмарш - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 37

– Но, может, Андрэ удастся задержать орков дольше – ведь у него есть то оружие, и твои карабины он может использовать без опаски, раз уж он позволил ими вооружиться новикам, – закончила она, обращаясь уже к Грэгу.

– Это-то так, – не стал оспаривать ее мнения кузнец, тем более что думал так же, – да вот только капитан Вольф – известный наемник и просто так не побежал бы: скорее всего, вы правы и орков действительно слишком много. Чего молчите, мальцы, говорите, если уж начали. Сколько орков насчитал Жан?

– Около двух тысяч, но, может, и больше.

– Вот оно как, значит. Нет, миледи, двум десяткам не удержать их слишком долго. С сотней арбалетчиков, возможно, они и смогли бы даже отбиться, а одни…

– Маран, вы же постоянно занимались стрельбой из арбалетов. Если отправить туда всех мужчин, то они смогут заменить ушедших наемников.

– Гхм… Миледи, – потупив взор, начал староста, – крестьяне и ремесленники всегда останутся крестьянами и ремесленниками, как бы часто они ни тренировались в стрельбе по мишеням, и заменить наемников с боевым опытом никогда не смогут. Наши бабы вон тоже по воскресеньям баловались с арбалетами, так их что ж, тоже с воинами сравнивать? А потом, ни я, никто другой не сможет заставить мужчин оставить свои семьи без мужской опеки. Конечно, если убедить сначала женщин, а потом они надавят на своих мужей, то получиться и может, но для этого у нас нет времени.

– А если я объявлю, что мой муж велел всем двигаться в форт, под защиту каменных стен?

– Всем? – В один голос удивились и староста и кузнец.

– Да, всем. И мужчинам, и женщинам, и детям. Всем.

– Тогда оно, конечно… Нет, удивятся все сильно, но скорее всего, подчинятся, да и форт гораздо ближе, чем Бильгов. Но как мы там все разместимся и что на это скажет милорд?

– Я не знаю, что скажет на это мой муж, но я знаю одно: либо мы попробуем отбиться в форте, либо нас настигнут в поле! – не скрывая своего отчаяния, практически выкрикнула Анна.

– Но можно еще попробовать уйти в лес, – попытался высказать свое мнение Грэг.

– Эти орки всю жизнь живут в лесу и легко найдут нас и настигнут, – потупив взор, буркнул Брук, даже не осознавая, что только что развеял последний из представлявшихся разумным выход.

– Брук, ребята, быстро догоняйте тех, кто уже выдвинулся, и заворачивайте их к форту – скажите, что это мой приказ. Если кто воспротивится, стегайте их плетьми, делайте что хотите, но поверните. Это-то вы сможете сделать правильно?

– Да, миледи, – получив конкретное распоряжение, а точнее, приказ, так как сейчас Анна говорила властно, словно все время только и делала, что отдавала приказы воинам, – Брук ощутил уверенность в себе.

– Маран, Грэг, выгоняйте оставшихся в сторону форта.

– Да, миледи.

Господь свидетель, она не хотела проявить ослушания – она хотела в точности выполнить приказ мужа, она была послушной и преданной женой. Она понимала, что случись ей потерять мужа – и скорее всего, она просто умрет с тоски, так как наложить на себя руки сама не сможет, ибо это было противно Господу, но выполнила бы его волю и свой долг по отношении к людям, ответственность за судьбы которых сейчас давила на нее непосильной ношей со всей тяжестью. Но все случилось так, как случилось, и с этим она ничего поделать не могла. Долг любящей и преданной жены повелевал ей поступать по воле мужа, долг перед вассалами – воспротивиться его воле.

Андрей аккуратно закрепил бечевку, тянущуюся к кольцу гранаты, затем осторожно разогнул усики чеки и, удовлетворенно кивнув, распрямился, довольно потянувшись: работа была закончена, и она выжала его как лимон. Он много раз видел в фильмах, как устанавливались растяжки, он знал в теории, как это делается, но ни разу не видел их в реальности, и уж тем более никогда не устанавливал сам. В училище они, конечно, устанавливали и мины, и растяжки, но то были муляжи, а метание боевых гранат происходило только в непосредственной близости от преподавателя по огневой подготовке, чтобы, случись что, тот смог вовремя среагировать и избежать несчастного случая. Оказывается, осознание того, что в твоих руках настоящая граната, таящая нешуточную опасность, придает некую, мягко говоря, пикантность, что ли. Во всяком случае, пока он установил имеющиеся у него гранаты, взмок основательно.

Эта идея пришла ему после того, как он понял, что без огнестрельного оружия никак не обойтись, а раз уж пошла такая пьянка, то он решил сделать еще одну страховку, чтобы отвадить орков от желания разобрать засеку из рогаток, установив нехитрые растяжки. Конечно, полноценно заминировать весь проход он не мог, но установить гранаты жидкой линией, так, чтобы просто внедрить опасения в орочьи сердца, их хватило. И вот последняя встала на свое место.

– Милорд!!! Милорд!!!

От резкого окрика Андрей невольно вздрогнул – сказалось напряжение, в котором он пребывал вот уже два часа, устанавливая растяжки в неверном лунном свете. Занимайся он этим в это мгновение – и кто знает, может, он и не дожил бы до того момента, когда его жизнь возжелают эти чертовы людоеды.

– Ну чего ты так кричишь, Яков? Смерти моей хочешь? – выказывая свое недовольство, прервал он крики бывшего каменотеса.

– Нет, милорд, – ошарашенно проговорил гигант, вдруг перейдя на спокойный говор.

– Ну? Что ты так торопился мне поведать?

– Так это… Там миледи приехала.

– Кто-о?!!

– Миледи. И все люди из лагеря.

– Как приехали? Куда приехали?

– Дак в форт.

– Ты что, Яков, мухоморов объелся?

– Не ел я мухоморов, – обиделся гигант. – Да только и Элли с Джоном тоже, того…

– Та-ак, началось в колхозе утро.

– Что? Простите, милорд?

– Ничего, – осознав, что невольно перешел на русский, что с ним случалось только в крайней степени возбуждения, проговорил он. – Пошли, говорю. – Он наклонился и двумя движениями разрезал бечевки, которыми к его ступням крепились деревянные плахи, чтобы уберечь от пагубного действия разбросанного во множестве «чеснока».

Анна встретила его, сложив руки на передничке, повязанном поверх простенького платьица, которые она предпочитала в быту, наряжаясь крайне редко и только по большим случаям, и невинно потупив взор. Едва взглянув на супругу, Андрей тут же пришел к выводу, что она сначала воспротивилась его воле, а затем решила разыграть из себя этакую невинность. Ну да ничего.

Новак едва сумел сдержаться, чтобы банально не наорать на непослушную женушку, и что его остановило, так и не понял. Ясно было одно: женщин и детей нужно немедленно отправлять в башни, на первый уровень, туда, где опасность была самой наименьшей. И делать это нужно было как можно быстрее: до рассвета оставалось совсем немного.

– Джеф.

– Я здесь, милорд.

– Женщин и детей – в башни.

– Есть, милорд.

– Маран, надеюсь арбалетов никто не потерял?

– Нет, милорд.

– Хорошо. Тэд.

– Я, милорд.

– Пойдешь старшим в восточную башню.

– Есть, милорд.

– Рон.

– Я, милорд.

– Западная башня. Распределите людей между собой.

– Яков.

– Я, милорд.

– Посмотри там среди оружия наемников: многие были вооружены такими же арбалетами, как у нас, да собери наши арбалеты и вооружи женщин. Из бойниц и они стрельнуть сумеют – глядишь, и попадут.

– Есть, милорд.

Хотя Андрей и говорил внешне спокойным тоном, не повышая голоса, все прекрасно понимали, что взбешен он сейчас не на шутку, во всяком случае, лицо его покраснело настолько, что это было видно даже при неверном лунном освещении. Лучше же всех это понимала его жена.

– А вас, леди Анна, я попрошу пройти со мной.

Сказав это, он размашистым шагом направился в сторону своей каморки. Анне ничего не оставалось, кроме как, потупившись, следовать за ним, едва поспевая и едва не переходя на бег.

– Что ты себе позволяешь?! – едва они оказались одни, набросился он на нее. – Я же велел тебе: никаких выкрутасов, собрать людей и идти на Бильгов, а вместо этого ты привела их сюда! Ты что, последний ум растеряла, женщина?!