Кроусмарш - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 18

Еще на подходе Жан подал знак, что им нужна помощь, и Андрей направил к берегу десяток воинов. Оставаясь на стене, он наблюдал за тем, как воины извлекли из лодки двух оленей и, подхватив лодку, вместе с охотниками направились в сторону форта.

– Что случилось?

– Ничего. Все нормально, милорд.

– Отчего же вы прибыли так рано?

– …Ерунда, а его трясет как осиновый лист.

– Вранье. Вовсе я не трясся.

– Ну откуда мне знать – может, тебя трясло от желания испить орочьей кровушки…

Весело переговаривавшиеся с воинами охотники прошли мимо, неся лодку, изготовленную на орочий манер из легкого каркаса, обтянутого берестой. Именно такими лодками предпочитали пользоваться охотники с орочьей стороны: хотя лодки и не отличались особой прочностью, но зато были весьма вместительны, что позволяло переправлять добычу, легки в управлении и просто легки настолько, что четверо человек без труда могли переносить их посуху – полезное качество, если учитывать то обстоятельство, что лодку нужно было прятать, оставляя без присмотра.

– Проблемы с парнями? – кивнув в сторону прошедшей группы с лодкой, поинтересовался Андрей.

– Можно сказать и так, милорд. Орочья сторона всегда по-особому действует на людей. Одно дело, когда ты знаешь, что в случае гибели тебя похоронят по-христиански, и совсем другое – понимать, что тебя попросту съедят. Да и мясо вам не помешает.

– Согласен. И что теперь?

– У вас найдется немного вина?

– Немного – это сколько?

– Боюсь, что я не правильно выразился: немного их не возьмет.

– А напоить нужно основательно, – понимая, куда клонит Жан, произнес Андрей.

– Чтобы «мама» сказать не могли. Если, протрезвев, они будут готовы вернуться, то все в порядке, если станут сомневаться, то там им делать нечего.

– И сколько обычно все же возвращаются?

– Из тех, кто сходил в первый раз, почти все. Труднее всего решиться в самый первый раз – бывало, что артель разворачивалась уже на середине реки или от самого орочьего берега, если новичок давал слабину. Но парням нужно помочь вылить их страх. Думаю, что все трое вернутся. А после первой стычки, почуяв кровь орков, они заболеют тем берегом. Знаю по себе.

– Хорошо, будет тебе вино. Обратись к Джефу – он организует, остановитесь в казарме. Карабины, надеюсь, вы припрятали?

– Они в тюках.

– Хорошо. Перенесите их ко мне.

– Ясно. Разрешите идти, милорд.

– Иди.

Когда он уже выезжал из форта, охотники расположились на сеновале и, беспрестанно сыпля шуточками, ударными темпами накачивались вином: что ни говори, но в такое ясное утро сидеть в полутемной и душной казарме – удовольствие сомнительное. Рядом с ними на пахучем сене устраивались и солдаты гарнизона.

С приходом основного каравана, а вместе с ними и сотни наемников, арбалетчиков, распорядок жизни в форте резко изменился. Теперь воины вели ночной образ жизни, каждую ночь пропадая в секретах. Задача была простой как мычание: наглухо перекрыть проход и не выпустить отсюда ни одного орка. Враг должен был как можно более долгое время быть не в курсе того, что здесь происходит, да и рейдерские походы на людскую территорию нужно было пресекать – это теперь было основной задачей барона Кроусмарша.

Однако, как бы ни устали воины после бессонной ночи, мало кто откажется провести время, слушая удалые байки бывалых охотников. Правда, молодняку похвастать было пока нечем, но Жан справлялся с этой задачей за всю артель, а уж у него-то этих историй было предостаточно, при этом он не забывал почаще наполнять кружки своих подчиненных, стремясь как можно быстрее их напоить.

Андрей не переживал на тот счет, что воины также приложатся к бочонку: никто не захочет связываться с Робином и Джефом, а в последнее время Андрей стал замечать, что в деле поддержания дисциплины им активно помогал Итен. Эта метаморфоза перестала удивлять его после того, как он узнал о давней дружбе этой троицы. Судя по всему, ветеран решил пожертвовать своим самолюбием, чтобы не мешать друзьям. Новак прекрасно понимал, что это никоим образом не повышало в глазах Итена его командирский авторитет. Время от времени он ловил на себе ироничные взгляды ветерана, но ни словом, ни делом тот не выказывал своего неуважения, мало того – насколько ему было известно, не позволял ни себе, ни другим негативных высказываний по отношению к барону. Воистину дружба способна творить чудеса. Но Андрея сложившаяся ситуация не радовала: ведь его-то заслуги в этом не было, мало того – этот лучник служил ему постоянным напоминанием о том, как он опростоволосился и был заткнут за пояс простым ветераном. Но пока он с этим поделать ничего не мог.

Путь к месту будущего села был неблизким: его было решено устроить в пяти километрах от форта. Причин тому было несколько. Начни люди обустройство рядом с фортом – и избежать преждевременного их обнаружения орками было бы куда сложнее, к тому же существовала опасность гибели людей при прорыве очередной орочьей банды. А сейчас в Кроусмарше, помимо семей прибывших на поселение, имелось еще и более двух сотен работников, в основном каменотесов и каменщиков, но была и артель плотников. С другой стороны, сам Маран указал на это место как на наиболее перспективное для обустройства села, обосновывая это наличием земель, пригодных для пашни, выпаса и сенокосов. Немаловажным было и то обстоятельство, что село должно было расположиться на высоком берегу Тихой: берега ее особой высотой не отличались, и это возвышение было чуть ли не единственным, а значит, в половодье угроза наводнения отсутствовала. С другой стороны, решался вопрос с обеспечением населения рыбой, а рыбной ловлей занимались все крестьяне. При грамотном старосте они могли обеспечить рыбой не только себя, но еще и разнообразить подать продовольствием и даже немного на этом заработать. Наличие неподалеку лесного массива с лихвой решало вопрос потребности в дровах и строительном материале. В общем, удобное во всех отношениях место.

Правда, Грэг был немного недоволен подобным выбором, так как установить на этой реке водяные колеса с запрудами было тем еще удовольствием, к тому же течение не было достаточно сильным. Его больше порадовало бы устройство села на берегу Обрывистой, с ее бурным течением.

Маран и Грэг даже успели весьма шумно поспорить по этому вопросу. Памятуя о том, что творилось на кузнечном подворье в Новаке до вмешательства инквизиции, староста наседал на то, что главный кузнец со своим хозяйством задушит все село. Грэг же утверждал, что прямая заинтересованность милорда как раз в том, чтобы кузнецы работали на полную мощность, так как производимая продукция приносит ощутимую прибыль в его казну.

– Ты думаешь только о селе. Для села достаточно и одного кузнеца, который подправит тебе весь инвентарь. А чем тогда заниматься остальным, кто был занят на кузнечном деле?

– А пусть идут пахать землю.

– Милорд, вы слышали это? Да как у тебя язык-то повернулся такое сказать!

– Может, все же сначала выслушаем меня?

– Простите, милорд, – стушевался Грэг.

– Хгм-м, – только и смог промычать Маран, стушевавшийся ничуть не меньше.

– Грэг, не подскажешь, почему при выборе места для села я не советовался с тобой, а обращался только к Марану?

– Не знаю, милорд.

– А тем не менее все просто. В первую очередь мы будем ставить именно село, и это не потому что я считаю крестьян выше кузнецов. Сейчас мы не можем распылять людей, и они должны располагаться все вместе. Надеюсь, о том, что проход еще не перекрыт окончательно, мне напоминать не надо? Вот и хорошо. Грэг, ты пока займешься устройством временной кузницы для обеспечения потребностей строителей и крестьян. Когда решим вопрос с проходом, займешься подбором места для другого села, уже на берегу Обрывистой – вот там-то ты и развернешься, да только будет это не скоро. Но тут уж я ничего пока поделать не могу. Так что оставьте споры и работайте вместе, как это было в Новаке.