Двери во Тьме - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 43

Когда проезжали мимо аэродрома, с него как раз взлетел зеленый У-2 с большой красной звездой. По номеру увидел, что это Николай. Интересно, Настя здесь или в вылете?

КПП выглядел солидно — огромный двухэтажный бетонный дот со стальными дверями и стальными же задвижками на окнах. Его серая глыба нависала над пробитой в снегу дорогой, которую сейчас перекрывал опущенный шлагбаум. Еще один дот, одноэтажный и намного меньший, прижимался к шлагбауму с другой стороны, и через длинную амбразуру я мог видеть голову пулеметчика, устроившегося за СГ-43.[4]

Между двумя дотами, за шлагбаумом, прохаживался боец в тулупе и с карабином СКС на плече. Еще один, в одной гимнастерке враспояску, без оружия, набирал в ведро уголь из огромной черной кучи, сваленной почти у самой стены. Из трубы курился дымок, делая тем самым дот не воинственным, а каким-то даже ненастоящим.

На стоянке возле укрепления стояли «студебеккер», и рядом с ним ГАЗ-67Б, а чуть дальше — «тридцатьчетверка» без башни, зато с большим V-образным отвалом, которая, по всему судя, и пробивала дорогу до промзоны и Захолмья. Возле нее стояли и о чем-то болтали двое мужиков в теплых замасленных комбинезонах и сбитых на затылок танкистских шлемах.

Чуть подальше, за углом укрепления, стояла еще одна машина — еще один «студер», но с уже укрепленной стальными листами и решетками кабиной и кузовом вроде большого стального кирпича с бойницами и прожекторами на кронштейнах. На ней караул по ночам периметр объезжал и постреливал по всему подозрительному.

«Кюбель» я припарковал как можно ближе ко входу. В доте оказалось тепло, а следовательно, уютно, даже голые бетонные стены ощущения не портили. Начальником караула оказался старший лейтенант в расстегнутом белом полушубке, сидевший за столом и читавший газету. На стене у него за спиной висел на брезентовом ремне ППШ. Кроме него в этой комнате были еще двое: связист за столиком, уставленным телефонными аппаратами, и «регистратор», или как его правильно называть. В углу активно топилась печка, от которой волнами шло тепло.

Удостоверения Горсвета сработали: старлей выслушал наш рассказ про то, что сотрудник Горсвета куда-то сдернуть решил с казенным имуществом, после чего распорядился:

— Ивашкин, полистай журнал.

— Есть, — подтвердил получение приказа молодой пухлощекий писарь, после чего уже у нас спросил: — Кого искать будем?

— Тягунова Павла Валерьевича, — сказал я и добавил: — Или додж сороковой, пикап, серый, номера не знаю.

— Так… додж есть… — быстро сказал писарь, двинув палец по строчкам своих записей. — Тягунова нет…

— Петров? — предположил я. — Павел Валерьянович?

— Петров есть, — кивнул писарь. — Павел Валерьянович, именно. И Мышлицкий Бронислав Владимирович, водитель. Они в Захолмье поехали. Мышлицкий вообще здесь часто бывает.

— Он отсюда или из Захолмья? — уточнил я.

— Из Захолмья, насколько я помню, — сказал писарь, ткнув пальцем в какую-то пометку. — И машина оттуда. Что-то еще?

— Все, пожалуй, — подумав, ответил я. — Спасибо за помощь. Дорога почищена до Захолмья, насколько я понимаю?

— Почищена, — ответил за писаря начальник караула. — Два танка прошли, отбросили снег, езжайте спокойно.

— Спасибо.

Вышли из дота — и в ту же минуту на стоянку завернули сразу два американских бронированных «скаута», битком набитых разведбатовцами, вооруженными до зубов. Из головной выскочил плотный, рослый, очень белокожий грузин в добротном, «нового стиля» бушлате и в черном вязаном подшлемнике, натянутом на уши. Увидев нас, он остановился, разулыбался, шагнул вперед, протягивая широкую, как лопата, ладонь.

— А, здорово, мужики! — громогласно поздоровался он. — Как здоровье, как дела?

— Привет, Тенго, — поприветствовал я его. — Далеко собрались?

— В Захолмье, наших сменить.

— Это на опорный пункт, что ли? — спросил Федька.

— Точно. На неделю.

Послышался звук двигателя, и из-за угла показался грузовик, подъехавший к КПП. Грузовик на зависть — новый советский ГАЗ-63, полноприводный, на больших колесах. Он в серию пошел по местному исчислению за год до «провала», так что их на всю область была пара десятков, не больше. Едва машина подъехала к броневикам, Тенго выскочил из КПП, махнул рукой, крикнул: «По коням!» — и маленькая колонна, быстро построившись, выехала на дорогу. Похоже, что именно эту машину они и ждали.

— Вот такую бы нам добыть… — с завистью посмотрел им вслед Федька. — Слышал, что проходимость как у «шишиги».[5] Вроде даже одно и то же по сути, просто «шишиге» кабину короче сделали, чтобы в самолеты грузить удобней было.

— Может, и так, но я не в курсе. Если как шестьдесят шестой, то вообще мечта идиота. Нормально было бы. И небольшая по сути.

— Полуторка, фиг ли. И везде пролезет.

— Ладно… — задумался я. — Что делать будем? Паша сдернул в Захолмье, а нам как поступать? Ехать следом?

— Следом — дело нехитрое, — там вот что будем делать? — явно озадачился и Федька.

— Можно попробовать в гостинице с Валей Деминой поговорить: она же Пашу знает. Может, она подскажет, где его там искать и с кем? Городишко ведь крошечный, все про всех должны знать.

— Может, и так, — согласился Федька. — Только стремно малость: Червонец в тех краях полный хозяин.

— И над разведбатом? — мелькнула у меня идея.

— Нет, это без мазы, — сразу запротестовал Федька. — У него всегда другая крыша была — забыл, что Шалва говорил? А к чему ты? К Тенго случ-чего дернуть?

— Примерно. Не чужой человек все же.

— А что… реально, — подумав, заключил Федька. — Сгоняем? Час туда, час обратно, там… не знаю сколько.

— А давай, — принял я решение и втиснулся в «кюбель», за руль.

На КПП записали номер машины и наши с Федькой данные, после чего шлагбаум взмыл вверх, открывая нам путь.

— А что там за опорный пункт? — спросил я Федьку, когда машина уже катила меж двух пока еще невысоких сугробов, которые теперь были здесь вместо обочин. Танки, чистившие дорогу, оставили следы траков, по-хозяйски надавленные в плотном снегу, на которых легкий «кюбель» мелко подпрыгивал, громыхая кузовом.

— Да там постоянно взвод от разведбата — вроде как для защиты, а на самом деле от имени Евстигнеева приглядывают, — ответил Федька. — Еще два взвода комендачей есть, отдел горбезопасности, и от местной власти вроде как милиция — полтора землекопа. Но в отличие от них и горбезопасности, комендачи с разведкой там вахтами, раз в неделю сменяются. У них там на восточной окраине целая база в здании бывшей школы. Хорошо живут, даже девок водят, — добавил он вроде как с уважением.

— Понял.

— Поворот видишь? — показал Федька на ответвление дороги, которое мы проехали. — Это на Сутеево проселок. Там рыбалка самая лучшая, и на охоту туда ездил. Товарищ у меня там обосновался, раньше тоже в Горсвете служил.

— К земле потянуло?

— Не, как раз охоту-рыбалку и организовывает. Домишко неслабый за частоколом построил, целую усадьбу, и туда к нему все городское начальство катается.

— Домишко они и построили, наверное? — уточнил я, усмехнувшись.

— Не, это ясный пень, что они, не сам же, — подтвердил Федька. — Ты что думал, тут что-то сильно изменилось?

— Да ни хрена здесь не изменилось — те же яйца, только в профиль.

— Точно, — сказал Федька.

Разговор больше ни о чем шел. Так, по сторонам глазели. Попалось несколько встречных машин, но вообще на дороге было пусто. Стекла опять начали запотевать, пришлось приоткрыть форточки, и Федька, уже не спрашивая разрешения, задымил папиросой. Я покосился на него, но промолчал.

Комендачи на захолмском КПП были сонными и вальяжными — сразу видно, что далеко от начальства. Молодой, румяный от мороза боец с белесыми бровями заглянул в машину, попросил наши удостоверения личности, которые мельком глянул и передал писарю в окошко. Через минуту их вернули, и, не говоря ни слова, он жестом показал, что можем проезжать.