Потерянный рай - Гарднер Ронда - Страница 14

Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. О господи, хоть бы ее сегодняшнее собеседование оказалось удачным!

Она увидела рослую, решительную фигуру, как только поезд затормозил у платформы. Джошуа стоял у билетной кассы. На нем были черные брюки, белая крахмальная рубашка с шелковым галстуком и безукоризненно сшитый темный пиджак, прекрасно сидевший на широких плечах. Он выглядел умопомрачительно.

Клеменси вышла на перрон и затаила дыхание, Джошуа широко улыбнулся, шагнул навстречу, и у нее едва не подкосились ноги.

— Такси, мэм? — протянул он, подойдя поближе.

Она чувствовала себя неуклюжей, как школьница, и не смогла придумать ничего лучшего, чем спросить:

— А где близнецы?

— Отправились ночевать к дедушке с бабушкой, — непринужденно объяснил Харрингтон, приноравливаясь к ее походке. — Завтра мои родители улетают в Канаду и пару недель не увидят мальчиков. — Он улыбнулся. — Можно не сомневаться, что сегодня вечером мама искупит этот грех, избаловав их до потери сознания.

Клеменси улыбнулась в ответ, как зачарованная глядя ему в глаза. Оказывается, они меняли цвет. Когда Джошуа смеялся, они становились еще более яркими. О боже… Она забыла сумку в поезде! Огоньки последнего вагона быстро исчезали вдали.

— Как прошло собеседование? — спросил Джошуа, когда они дошли до автостоянки.

— Нормально, — рассеянно ответила Клеменси. Завтра с утра надо будет позвонить в бюро забытых вещей. Тем более что в сумке нет ничего, кроме пары маек, приобретенных на распродаже, к счастью, страшно дорогому жакету, понравившемуся ей с первого взгляда и купленному по настоянию матери, потребовалась небольшая переделка, после которой его должны были прислать по почте.

— Вы так уверены в себе? — слегка поддразнил Харрингтон, открывая ей дверь серебристого автомобиля.

Клеменси улыбнулась и скользнула на пассажирское сиденье. Она была более уверена в своих служебных перспективах, чем в способности иметь дело с этим человеком.

— Спасибо за то, что встретили меня, — сказала она с беспечностью, которой вовсе не ощущала.

— Должен признаться, у меня был корыстный интерес, — серьезно ответил Джошуа. — Вы уже ели? Вам нравится китайская кухня? — Он усмехнулся. — Правильный ответ на первый вопрос — отрицательный, а на второй — ликующее подтверждение.

Клеменси стоило большого труда удержаться от смеха.

— Нет, не ела, — послушно ответила она. — И обожаю китайскую кухню! — выпалила она следом.

— Отлично, — удовлетворенно сказал Джошуа, не сводя с нее смеющихся глаз. — Потому что я ненавижу есть в одиночку, а китайские блюда лучше всего разделять с другими.

С друзьями, решительно напомнила себе Клеменси.

— Перестаньте дурачиться, — сурово и в то же время насмешливо велел Джошуа, когда Клеменси украдкой взялась за вилку.

Улыбнувшись ему через стол, покрытый камчатной скатертью, она вернулась к палочкам. Ее умение орудовать ими было далеко не таким идеальным, как у Джошуа.

— Дурачиться, говорите? — пошутила она. — Пока я вожусь с палочками, вы съедаете вдвое больше моего!

Никто из них еще не бывал в здешних китайских ресторанах. Посовещавшись, они выбрали ресторанчик в пригороде Борнмута и не раскаялись в этом. Еда и обслуживание были просто великолепными.

— У меня есть небольшое преимущество, — хмыкнул Джошуа. — После окончания университета мы с Лорой пару лет прожили за границей и полгода провели в Гонконге, преподавая английский язык.

Он говорит о бывшей жене без горечи, подумала Клеменси. По выражению лица Джошуа тоже нельзя было понять, какого рода воспоминания пришли ему в голову.

— А где еще вы были? — спросила она, покоренная тем, что Харрингтон охотно говорит о прошлом. Прошлом, тесно связанном с женщиной, которую он когда-то любил.

Джошуа непринужденно пожал плечами.

— Там же, где и остальные. Изъездили всю Европу. Путешествовали по Австралии.

Именно это она мечтала сделать с Саймоном, с невольной грустью подумала Клеменси. Но муж не любил путешествовать.

Она покосилась на лицо Джошуа, резкие, мужественные черты которого смягчал полумрак. Его глаза, опушенные густыми черными ресницами, казались аквамариновыми. Может быть, в этом было виновато вино, может быть, уютная и безмятежная атмосфера, царившая в ресторане, но она впервые чувствовала себя с ним непринужденно. Их беседа была легкой, остроумной и ни к чему не обязывающей, а в случайных паузах не было натянутости.

Она слегка вздохнула, положила палочки на пустую тарелку и откинулась на спинку стула, совершенно довольная жизнью.

— Кофе? — спросил Джошуа, когда официант быстро, но без суеты убрал со стола.

— Да, пожалуйста, — пробормотала она, обводя глазами ресторан. Когда они пришли, тот был заполнен лишь наполовину, но теперь она с удивлением убедилась, что в зале почти не осталось свободных столиков. Официант поставил перед ней чашку кофе, и Клеменси вполголоса поблагодарила его. Интересно, давно ли за спиной Джошуа сидит эта пара, подумала она, сделав глоток. Странно, что она даже не заметила их прихода.

— Подглядываете за незнакомыми людьми? Ай-яй-яй! — Джошуа изумленно приподнял бровь, но тут же улыбнулся, показывая, что шутит.

Клеменси ответила улыбкой и посмотрела на него поверх чашки. Учитывая профессию Джошуа, не приходилось сомневаться, что он тоже заметил своего забавного соседа. Но он никогда не издевается над людьми, подумала Клеменси, вспомнив его карикатуры. Они не были жестокими.

— Думаю, нам пора, — пробормотал Джошуа, когда они оба отказались от второй чашки кофе.

— Я тоже так думаю, — сонно согласилась она, но не сделала попытки подняться.

— Похоже, вам нужно слегка прогуляться, — бодро заявил Джошуа, жестом показав официанту, чтобы тот принес счет.

— Мазохист! — простонала она, но тут же улыбнулась. — Ладно, только не очень быстро… — Сумка и жакет, напомнила себе Клеменси и решительно встала.

Выйдя из ресторана, они остановились и полюбовались бархатным небом. Вечер стоял теплый.

— Звезд не видно… — немного грустно промолвила Клеменси.

— Тут слишком светло. — Джошуа непринужденно взял ее руку и продел в сгиб локтя.

Переполненная счастьем, Клеменси шла с ним радом. Они спускались к морю, прислушиваясь к тихому шелесту волн.

— Остров Уайт, — негромко произнес Джошуа, когда они на мгновение остановились, и показал на далекие огоньки, отделенные от берега широкой полосой темной воды.

Клеменси, потерявшая всякое представление о реальности, блаженно улыбалась, ощущая руку Джошуа на своих плечах. Она слегка повернула голову. При этом ее глаза оказались на одном уровне с его твердой челюстью. Обоняние Клеменси дразнил запах дорогого одеколона. Она медленно подняла взгляд и увидела решительный рот. Как легко преодолеть эти несколько дюймов, разделяющих их губы, мечтательно подумала она.

Рука Джошуа, лежавшая на плечах Клеменси, напряглась и заставила ее поднять подбородок. Когда их глаза встретились, по жилам Клеменси потекло пламя. Ожидание становилось невыносимым.

— Уже поздно, — проворчал он и убрал руку.

Клеменси, не доверяя своему голосу, только кивнула и отвернулась. Они пошли обратно, но Джошуа больше не пытался взять ее под руку. Разделявшее их пространство действовало на Клеменси так же угнетающе, как и его молчание. Непринужденная, товарищеская атмосфера куда-то улетучилась. Внезапно ей стало холодно, пусто и невыразимо одиноко.

Даже если бы Джошуа поцеловал ее — а он умел поразительно легко справляться с искушением — это все равно ничего бы не значило. Несколько мгновений чувственного удовольствия, о которых он забыл бы раньше, чем добрался до машины.

Впрочем, какая ей разница? По спине Клеменси побежали мурашки. Чего она хочет от этого человека?

— Ничего. Абсолютно ничего, — вслух заявила Клеменси, в четверг утром, когда проснулась. Закинув руки за голову, она смотрела в потолок спальни, на котором плясали солнечные зайчики, и улыбалась. Старая пословица «утро вечера мудренее» оказалась права. Она не могла понять, почему вчера так пала духом и решила, что произошла катастрофа. Только из-за того, что по дороге домой Джошуа не поддерживал светскую беседу? Она и сама была не слишком словоохотлива!