Негатор - Переяславцев Алексей - Страница 1

Алексей Переяславцев

НЕГАТОР

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

В книгах про попаданцев в магические миры главный герой, как правило, в них встраивается, используя магию в своих целях. Но что, если он абсолютно, органически не способен к магии?

Мне такая мысль показалась интересной.

По зрелом размышлении я решился на такую вводную: не способный к магии герой попадает в магический мир, не имея ничего, кроме того, что носит серенький обыватель в кармане — и в мозгах.

Я постарался сделать повествование максимально логичным. Если логика не заметна сразу — а ради таинственности я старался маскировать и прятать, то это не значит, что ее нет вовсе. Получилось чуть-чуть детективно. По этой причине я не раскрываю детали сюжета — не всем нравится читать детектив, заранее зная, кто убийца. А еще я старался внести в книгу толику юмора. Иногда это у меня получалось.

Если кто-то из читателей найдет в себе сходство с персонажем, прошу прощения, это вышло ненамеренно.

А что получилось в сумме — о том судить Вам, Читатель.

Считаю приятным долгом искренне поблагодарить моих читателей на Самиздате и вне его за теплые слова одобрения и за полезные советы и указания на дырки в стиле и логике. Не имею возможность упомянуть всех, но особо желаю выделить Лилию Бажан, Woron'а, Стима, Евгения, Телепня, Mihail'а и Grumbler'а. Моя особая благодарность Анатолию Спесивцеву и Владимиру Мясоедову за внимание к моей работе, поддержку и полезные советы в отношении издания книги.

ПРОЛОГ

Я неправильный попаданец. У меня — не как у других.

Другие попадают в иные миры в ходе катастрофы — машиной там переехало или в пропасть свалился. А я просто перешел границу.

Порядочные попаданцы испытывают крайне нехорошие ощущения — их хорошо, если бьют по голове, а то могут просто избить всего целиком, к тому же больно. А не ровен час, и вовсе убьют. Я же испытал, пожалуй что… нет, не наслаждение, но уж верно довольство.

Классический попаданец, влетев в недоразвитый мир, просто обязан иметь при себе «калаш», цинк патронов, камуфляж по сезону, обувь соответствующую, аптечку, зажигалку и небольшой запасец продуктов — ровно настолько, чтоб добраться или до местной (съедобной, конечно) фауны, или до аборигенов, которых достаточно несложно уговорить поделиться жратвой. На уговоры — две трехпатронные очереди, больше не надо. А вот у меня не было огнестрельного оружия, и вообще ничего из вышеперечисленного не было — если не считать оружием и продуктами бумажник и ключи. Одет и обут я был, правда, по сезону, но никак не по ландшафту.

Уважающий себя попаданец просто обязан не иметь никаких проблем с языком. Или он им владеет с самого начала (возможна и даже желательна некоторая настороженность туземцев, впервые услышавших слова «сисадмин» и «терабайт»); допускается также волшебник или магический свиток, единым духом обучающий чужому языку. Трудностей с иными языками не возникает — или знание их предоставляется сразу же, или таковых языков вовсе не существует, а есть некий всеобщий. Региональные диалекты трудностей опять же не вызывают, поскольку их не просто нет, а быть не может никогда. Владение письменной речью хотя и желательно, но не обязательно, потому что вышеназванный попаданец, прекрасно и без акцента говорящий на чужом языке, уж как-нибудь освоит и письменность.

Личные бонусы, само собою, тоже прилагаются к истинному попаданцу. Он, скажем, великий боец, который в открытом бою может положить отделение солдат голыми руками, ногами и головой. Если автор позволит ему использовать в качестве оружия спичечный коробок и зубочистку, то этого хватит на взвод врагов. А уж если к вооружению добавить алюминиевую вилку, то и роту на эту вилку намотать можно. Ежели попаданец не воин, то он эрудит и знаток, которому ничего не стоит сварить высококачественную сталь из болотной руды. На крайняк годится также специалист-управленец, которому достаточно поковырять в носу, чтобы окружающая публика с радостным визгом кинулась варить эту самую высококачественную.

Впрочем, нет. Были у меня бонусы, только я сам не знал, что они у меня имеются — до времени.

ГЛАВА 1

Так вот: и еще кое-чего не было. Не было знамений, признаков, угрожающих дорожных ситуаций, хмурой астрономии и угнетенного состояния души. Никто не озаботился предупреждением моей особы о предстоящем. Ладно, будем снисходительны: никто не озаботился ясным предупреждением. А если и были тонкие признаки, то я их пропустил мимо всех пяти чувств.

В тот момент на мне были полуботинки класса «мокроступы» (прогноз обещал дождь во второй половине дня), синие джинсы, синяя же рубашка и темно-синяя ветровка. Часы. Очки. Бумажник.

То место, по которому я шел, можно было бы назвать рощицей или перелеском — но никак не дремучей чащей. Будь оно чащей — повырубили бы и понастроили домов, но слишком мал был этот участочек, чтоб на нем построить очень многоквартирный дом, а особняк, который мог уместиться, окружали бы в этом случае более чем ординарные, порядочно старые девятиэтажки. Фауна этого островка дикой природы исчерпывалась комарами и осами, а флора большей частью состояла из осин, берез и кривых елок — потому что прямые елки тоже давно исчезли.

Тропинок было довольно много: через лесок ходили, чтобы спрямить дорогу (но только в хорошую погоду), да еще там выгуливались собаки и маленькие дети из близлежащих домов.

Я как раз и спрямлял дорогу. Зонтик я сдуру оставил на работе, но на небе ничего дождевого пока что не просматривалось. Идти-то до дому было уже всего ничего — никак не более семи минут, когда ЭТО и случилось.

Уже много после, анализируя в сравнительно спокойной обстановке происшедшее, я так и не смог подобрать аналог своим ощущениям. Вероятнее всего, его и нет в человеческих языках. Поскольку к зрению, обонянию, слуху, вкусу и осязанию ЭТО решительно не имело отношения.

Я тогда просто остановился и на кратчайшее мгновение — нет, не увидел, но почувствовал над собою окруживший меня купол, который (я сразу это понял) увидеть было нельзя, и этот купол надвинулся на меня — и лопнул. И я точно запомнил, что в тот момент так и не мог понять — на пользу мне такой ход судьбы или во вред. И тут по зрению ударила страшная мешанина.

Когда же я проморгался, то весьма удивился. Во-первых, мир вокруг меня явно изменился. Во-вторых, я сам изменился.

Растения были чужими. Очень похожими, но не такими. Таких я никогда не видел, а вроде бы во многих краях был. И местность была чужая. Лес был без малейших признаков «культуры» (пластиковых бутылок, пачек от сигарет, презервативов и стекла всякого рода). И домов родных тоже не было — собственно, не было видно ничего, что могло бы показаться человеческим жилищем.

«Так. Перенос, ясно дело», — подумал я. Явление распривычное, в теории, для тех, кто читает соответствующую литературу. Неприятные эмоции, появившиеся на практике, я многословно выразил ненормативной лексикой русского языка.

Додумать мысль о переносе я не успел, на смену ей пришла другая: а я — это я или не я? Быстрый самоанализ показал, что посторонних личностей во мне не наблюдается. Значит, полный перенос сознания. Это плохо: прощайте, надежды на знание языка, реалий, а также иной информации сугубо местного значения. Теперь надо посмотреть, перенесся ли я сам. В теории — да, перенесся, поскольку на мне моя одежда и мои часы; да, и бумажник тоже мой. А в нем мой пропуск, в конце концов, с моей же мордой для контроля фейса. Однако то в теории…

Зеркала с собою нет, и в кустах не наблюдается. А и было бы — что-то неладное с глазами. Очки! Да нет, я их не ронял, они на мне, и стекла целы. А если их снять? Вот это уже сюрприз. Вижу так, как если бы нацепил мои парадные очки — а на мне-то были непарадные, которые для чтения и монитора. Проверим — да, это они. Или мне при переносе исправили зрение, или это все же не я… Ладно, пусть не мое тело, зато душу удалось унести. Впрочем, проверим еще. Посмотрим на руки для начала: так, явно мои, расположение родинок я помню… Э нет. Вот между большим и указательным пальцем был шрамик, с отверткой неудачно поработал лет двадцать тому назад, а теперь его нет. Попробуем другую примету: у меня большие пальцы на левой и правой руке разной длины, это я в двенадцать лет ухитрился налететь большим пальцем левой руки на дерево. Ноготь сошел и снова вырос, а вот разница в длине — миллиметров пять — так и осталась. Да, она и осталась. Хорошо, проверим ноги. На левом колене шрам — след красивого падения с велосипеда, попавшего во флаттер, — нету его, исчез.