Вкус вампира - Белянин Андрей Олегович - Страница 60

– Да, – хрипло ответил я. – Ты не умрёшь, община не позволит…

– Община раздроблена, Лишённые Тени всегда держались принципа «каждый за себя». Они тоже ещё не прониклись ветром перемен, но союз Барона и Ордена быстро поставит их на колени. Великие потрясения требуют столь же великих жертв! И я буду первой звездой в необъятной шири этой возвышенной Вселенной… Дошло или повторить?

– Не стоит, всё понятно.

– Хочется верить… Но исполнишь ли ты мою последнюю просьбу?

– Всё, что пожелаешь.

– Тогда покорись сердцем, смири гордыню, служа Барону верно и неистово! У тебя ещё есть часов семь-восемь для принятия единственно верного решения. Миру нужна твоя Сила! Отдай её во благо… Кстати, надеюсь, ты успел как следует заправиться?

– Где? – невольно брякнул я. – Дни суматошные, ночи бессонные, а тут ещё ты пропала – не до девушек, знаешь ли…

– Ты хочешь сказать, – голосок Сабрины предательски дрогнул, – что за весь день так никого и не нашёл для восстановления энергетического баланса?! Дэн, я тебя убью…

– Но у него действительно не было возможности! – честно вступилась рыжая правдолюбица. – Мы же всё время вместе мотаемся. А насчёт девушек я ему намекала уже так и эдак…

– Дэн!!! – От рёва моей взбесившейся подруги дверь задрожала до самого основания и отозвалась металлическим гулом. – Какого лешего эта девчонка делает там, рядом с тобой?!

– Лежит, – не сразу сообразил я. – Нет, сидит. Нет, нет, встала уже! И я встал, мы…

– Кто встал?! Ах вот вы, значит, как… Убери лапы, гнусная тварь! Ева, это я не тебе. Хотя тебе тоже следовало бы… Да отцепись же ты, сволочь! – За дверью происходила невнятная возня, похоже, пленницу силой оттаскивали с места переговоров. – Я ещё вернусь, Дэн… И если я только узнаю… Пустите, мерзавцы! Ева, девочка моя, сделай же что-нибудь! Дэн! Помни своё обещание! Помните оба, что вы мне обещали-и…

Я бросился на дверь, ударившись в неё всем телом. На мгновение показалось, что она подаётся, выходя из пазов, но – увы… Рухнув на пол, под издевательский смешочек с той стороны я ещё успел услышать:

– Вот и всё, Титовский, вот и всё…

Дальше, как и положено по сюжету, драматическая тишина и ледяное безмолвие. Практикантка нежно гладила меня по плечу, а я лежал лицом вниз на холодном кирпичном полу, в бессилии сжимая и разжимая кулаки.

То, что с «бегством» Сабрины было всё не так просто, – понятно с первого взгляда. Значит, план, как поймать и уничтожить Барона, возник в её хорошенькой головке в процессе телефонных переговоров. Она поняла, какой шанс получила, и решилась бить наверняка. Барон должен был знать, что в Кремль она приедет одна, без спутников и без оружия. Её, разумеется, встретили ещё в воротах, обыскали, проверили машину и только тогда дали последующие указания.

Будучи в полной уверенности, что Енот отследит её путь, она искренне надеялась, что я приду на выручку и буду просто ВЫНУЖДЕН убить Барона. Как же… любимая женщина стоит у жертвенного столба, грозный юноша в камуфляже вздымает над ней неумолимый кол, а свора мятных стервятников счастливо визжит в предвкушении крови!.. Ибо на вкус вампира нет более сладкой крови, чем кровь своего же собрата.

Получается, моя интеллектуальная подруга разработала действенный и динамичный план, а мы его бесстыже провалили. Вернее, не мы, а я… Ева всё сделала правильно, это мне стоило в первую очередь озаботиться пополнением собственных сил. Выходит, Сабрина думала обо мне лучше, чем я есть…

– Не надо так убиваться…

– А как надо?

– Да ладно вам, – едва ли не обидевшаяся охотница потянула меня за руку, помогая сесть. – Я же не тумба бесчувственная и всё давно понимаю. Вы её любите?

– Вампиры не умеют любить…

– А она вас любит! И вы её, наверное, тоже… это же невооружённым взглядом видно. Просто у вас жизнь такая… странная… Это ведь очень больно – не позволять себе любить, правда?

– У меня не было выбора. Экселенс спас мою жизнь, наградив взамен этим проклятием… Я не могу принадлежать одной женщине.

– Бедный вы бедный… – Её тёплые пальцы скользили по моему лицу, только усиливая душевную боль. Но это было так сладко… Подчиняясь безотчётному порыву, я протянул к ней руки, пряча своё лицо на её груди.

То, что произошло потом, не могло не произойти…

– Я не буду плакать… и я ни о чём не жалею. Я много раз пыталась себе представить, как это произойдёт, кто будет моим первым и единственным мужчиной… Я знаю, знаю… не надо ничего говорить. Просто… я очень верная… Я уже не захочу с другим. Всё равно второго такого нет. Но… может быть, я что-то не так делаю? Вы мне скажите только…

Я гладил её отросшие волосы, прекрасно понимая, что ничего подобного со мной не было и уже вряд ли будет. Её грудь легко отзывалась на ласку, её тело трепетало под моими пальцами, и вся она, казалось, светилась от всепоглощающей любви…

– Только вы ей не говорите. Пусть думает, что это я ради неё… Ну, чтобы у вас Сила появилась. Я не хочу, чтобы она знала… чтобы… что мне так с вами хорошо…

Она прижималась ко мне всё теснее и теснее, словно боясь потерять. Словно сейчас я встану, надену джинсы, закурю и, ободряюще похлопав её по бедру, скажу что-нибудь соответствующее случаю. У неё действительно не было мужчин до меня. Я не мог ей отказать, не находил ни сил, ни причины… Сабрина ни при чём. Я не мог отказать Еве потому… потому что… давно любил её. И ни за что не признался бы в этом себе самому.

– А я сразу вас заметила. Сразу… ещё в лифте, когда стреляла. Вы красивый… Я кричала, ругалась, даже ненавидела вас – всё из-за этого… Себя я тоже ненавидела за слабость. За то, что вы на меня посмотрите, и всё… руки опускаются, колени дрожат, а сама думаю: «Только бы не ушёл! Только бы продолжал смотреть так…»

Я не хотел верить собственному сердцу. Оно у меня большое и в основной массе принадлежит совсем другой женщине. Что я буду делать с этим ребёнком? Как она сможет жить, зная, что у нас никогда не появятся дети? Что она год за годом будет стариться, а мой жизненный ритм примерно один к десяти? Что я вынужден делить себя между другими женщинами, что со мной она не обретёт душевный комфорт и спокойствие, что, в конце концов, Лишённые Тени никогда не оставят нас в покое?! Да и не они одни…

– Вы только не думайте, что я глупая. У меня много парней было, знакомых просто… Я думала – это только по большой любви можно. Не как тогда… как сейчас. Сейчас я счастлива-я-а…

Из-за двери раздалось грязненькое хихиканье. В смотровой щёлке блеснули чьи-то глаза. Ева вздрогнула, молча пытаясь спрятать полыхающее лицо в ладонях. Я нежно поцеловал её в затылок, оглядываясь в поисках одежды.

– Эй, кролики, виагры не хотите? – Хихиканье перешло в смешки, свист и причмокивание.

Я видел, как из глаз охотницы покатились скупые, злые слёзы…

– Пойдём. – Я легко поднял её, ещё раз поцеловал в мокрые губы и протянул сарафан. – Нам пора. И… называй меня на «ты».

– Вас? Попробую, – улыбнувшись, всхлипнула она.

Я быстро оделся, шагнул к двери, по-прежнему сотрясаемой от хохота, и, сунув пальцы в узкую щель, без видимых усилий разорвал железный лист. Смех прекратился так резко, словно его убили. В образовавшееся «окно» на нас смотрели четыре изумлённые рожи тех самых вампиров, что дрались с нами на кладбище. У одного до сих пор была перемотана шея.

– Бегите. Быстро! И скажите Барону, что я за ним иду…

Через секунду их не стало. Даже мятный запах исчез в паническом испуге.

Охотница вытерла щёки, гордо вскинула голову, покидая нашу тюрьму первой, после того как я, поклонившись, снял перед ней искалеченную дверь.

– Барон мой.

– Нет. Прости, но я дал слово Сабрине, что убью его.

– А как же я? Мне что, так и не позволят самой убить настоящего вампира?!

– Ты всё ещё считаешь, что их надо убивать?

– Непременно, – улыбнулась она, – но избирательно!

Мы шли не таясь, рука об руку, поворот за поворотом, пока не вернулись на то же место, откуда начали свой поход в подземелье. Дальнейшие события разворачивались настолько динамично, что я не всегда успевал фиксировать детали. Через люк выбрались быстро, я даже едва не успел схватить за ногу одного из удирающих вампиров. Дураков, решившихся устроить нам засаду, видимо, не было. Я так думаю, сам факт разрывания железной двери, как дряхлой мешковины, произвёл необходимое впечатление.