Долг платежом красен - Алисон Арина - Страница 73

Сволочь! Он еще и издевается!

— Если вы сейчас не слиняете, начну разоблачаться прям здесь и сейчас, — зашипел я, яростно вращая глазами; шевелить головой я не рисковал, чтоб не потерять равновесия.

— О! Не отказался бы посмотреть на это. Давно мечтал о подобном, — томным голосом произнес его величество.

— Сейчас вы это увидите! А если будете настаивать, то этими побрякушками вас и отоварю! — Мне уже было все по фигу, и я потянулся стягивать с себя украшения.

Поняв, что не шучу, величество наклонился и, чмокнув меня в ухо, прошептал:

— Я пошутил, дорогая, мы уже уходим.

Тут же резко отскочил и, подхватив Лорэйн, на хорошей скорости начал удаляться. Я зашипел с такой яростью, что народ, находящийся поблизости, отскочил на пяток метров от меня.

Сколько так простоял, уже не помню. Кто-то ко мне подходил, кто-то уходил, что-то мелькало перед глазами, со мной пытались разговаривать, но, глядя на высоко поднятую голову, выпученные глаза и судорожное дыхание, тихонько исчезали.

Мне вспомнилась моя поездка на Байкал с группой тайчистов. Целый месяц все наше время было заполнено тренировками: деланьем формы, беганьем по горам с завязанными глазами и многими другими не менее специфическими действиями. Кроме всего прочего, каждый день мы должны были стоять час в мабу. Это такая хрень, при которой чем ноги шире, тем лучше. При этом бедра должны быть параллельно земле или на сколько… мм… здоровья хватит; спина прямая, руки на уровне груди изображают круг. Я хоть тай-чи занимался до поездки уже год, но становиться в низкую стойку не рисковал, больше двух минут ни разу не удавалось выдержать. А в один из дней, проведенных на Байкале, пришлось выстоять два часа. О-о-о! Это были особо запоминающиеся ощущения. Там уже было не до просветления и продвижения, никаких мыслей о совершенствовании. Окружающие люди и природа не воспринимались вообще.

Если вначале еще проскакивали кой-какие мысли, то к началу второго часа то ли в голове пусто было, то ли сознание не в состоянии было донести мысли до мозгов. Единственно, на что были направлены все силы, — это удержать ноги, чтоб не рухнуть, и руки, чтоб не опустить их. Шея и поясница — это вообще отдельная песня. И ведь никто не заставлял; хочешь — делай, не хочешь — уезжай домой.

Мне кажется, в подобных случаях работает данная однажды самому себе установка, и в дальнейшем не надо постоянно твердить: «Это я делаю или это я не делаю». Человек, по-настоящему решивший для себя, что воровство — это плохо и что он не будет воровать, не должен при взгляде на любую вещь повторять себе: «Не буду воровать». Достаточно небольшого количества повторений, и дальше его действия идут уже на автомате. Это работает по отношению ко всему: к материальным или духовным предпочтениям, к сексуальной ориентации…

Что-то подобное происходило со мной сейчас. Я не твердил себе несколько часов — выстоять, я просто стоял. Это, конечно, не мабу, но и не два часа, а уже часа четыре-пять. Хотя это не факт, может, мне от усталости только кажется.

В какой-то момент, решив, что свое я уже отстоял и оттерпел, попытался прикинуть, как лучше покинуть бал. Сестрички почти все время танцевали, и мне не хотелось портить им праздник. Однако я не знал, ни куда выходить из этого зала, ни как добраться до своей комнаты. Следовательно, мне нужен был кто-то, кто знал бы, где она, куда идти, и смог меня туда довести. Также, судя по затекшему телу, мне требовалась основательная поддержка. Когда ко мне подошел Советник, я уже дошел до кондиции — психической и физической. Судорожно дыша, водил глазами по сторонам в поисках знакомых лиц.

— Сударыня, я хотел бы поговорить с вами по очень серьезному вопросу, — великосветским тоном произнес он.

— Кланяться не буду. Я потом голову не выровняю. Какой придурок изобрел эту моду? Это же пыточные приспособления. И вообще, прошу вас, выведите меня отсюда, пока я не навернулась или не покалечила кого, — прошипел я задыхаясь.

От пирамиды на голове у меня отваливалась шея, от каблуков — ноги, а в пояснице ломило и от того, и от другого.

Улыбаясь лишь уголками губ, Советник предложил мне руку. Стараясь не двигать головой, я скосил глаза и, найдя взглядом руку, вцепился в нее, почти повиснув. Покачнувшись, герцог удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. При попытке шагнуть я от неожиданно сильной боли в ногах тихо застонал. Как оказалось, ноги у меня совершенно затекли, шея при малейшем движении тела готова была треснуть, а уж поясница… поясница…

— Гребем отсюда быстрее, а то я прямо здесь раздеваться начну, — со стоном произнес я.

Советник потрясенно посмотрел на меня, судя по его виду, с такой ситуацией он еще не сталкивался. Народ вокруг вытаращил на нас глаза. Меня все эти мелочи не волновали, срочно надо было рассупониться, пока я еще в сознании.

— Прошу вас, шевелите ногами, — скаля окружающим зубы и вися на его руке, шипел я.

С несколько пришибленным видом герцог двинулся к боковой двери, тоже пытаясь улыбаться. У него получалось не намного лучше, чем у меня. Народ расступался, провожая нас удивленными взглядами. Пришел я в себя уже в небольшой комнате с парой диванов и кресел. Быстро сбросив туфли и млея от разнообразных ощущений в ногах, повернулся к Советнику спиной.

— Расшнуровывайте, — категорическим тоном произнес я.

— Мм… Ч-ч-что?.. — с трудом шевеля губами и глядя удивленными глазами, промемекал герцог.

— Все!!! Все, что расшнуровывается и развязывается! — Мне было не до этикета.

Выглядел Советник несколько заторможенным. Пока я размышлял, чем бы его взбодрить, открылась дверь, и на пороге застыл принц.

— О-о-о! Что здесь происходит? — задал дурацкий вопрос его высочество.

— О! Твое высочество! — обрадовался я. — Давай заходи. Что такое женщина, знаешь? Как ее раздевать, пробовал? — На все мои вопросы тот кивал. — Расшнуровывай, а то герцог, наверное, давно вдовцом стал, забыл, как это делается, — радостно воскликнул я и повернулся к принцу спиной.

Постояв с полминуты и не дождавшись никаких телодвижений сзади, повернулся. Эти два чмо стояли столбиками и хлопали глазами.

— О боги-и-и!!! Где в этом гребаном замке найти мужика, умеющего раздевать женщину!!! — задрав глаза к небу, возмущенно воскликнул я.

В тот же момент в комнату влетел франтоватый мужчинка слегка затасканного вида.

— Мм… Я тут случайно услышал, что вам мужчина требуется, — томно, закатывая глазки, проговорил этот тип.

— То что надо. Быстрее расшнуровывай, — на последнем издыхании я повернулся к мужику спиной.

— Но как же… Ведь надо сначала… хотя бы позвольте вас поцеловать… — замялся мужик.

— Потом. Все потом. Расшнуровывай быстрее, я уже не могу. — Мне с трудом удавалось сдерживать себя, чтоб не прибить их за промедление.

— Какая экспре-эсс-с-сия… какая… А как же эти двое? — удивленно спросил он, кивая на застывших принца и Советника и начав развязывать там что-то.

— Они нам не помешают. Ты не отвлекайся. — Мне понемногу начинало легчать.

— А что у нас намечается? — озабоченно поинтересовался мужик.

— Групповуха у нас намечается. Ты, главное, не останавливайся, расшнуровывай, — с огромным удовольствием выдохнул и вдохнул я.

— О-о-о! — только и провыл мужик, но его пальцы действительно быстро и ловко распускали шнуровку.

— Вот что значит профессионал!!! Учитесь! — воскликнул я, повернув голову к остолбеневшим принцу и Советнику и одновременно пытаясь вытащить из головы побрякушки, чуть не сломавшие мне шею.

Когда корсет полностью распустили и я смог нормально дышать, по телу пробежали ТАКИЕ волны и ощущения… От поступления крови и кислорода в легкие и мозги мне, с одной стороны, полегчало, но с другой — это было та-а-ак больно, что, застонав, я в изнеможении упал на диван. Мужчинка попытался пристроиться сверху, но был немедленно уронен на пол. Вскочив с ничего не понимающим лицом, он обиженно уставился на меня.