Долг платежом красен - Алисон Арина - Страница 30

— Как ты можешь?! Нам не пристало работать как крестьяне! — возмущался он.

— Ну да, ну да. Не царское это дело — работать. Цари все только жрут, да с-с… да на слуг покрикивают, — смеялся я, продолжая воплощать свои планы в жизнь.

Поскучав, побродив кругами вокруг в гордом одиночестве, младший маркиз плюнул на положено — не положено и вскоре уже весело бегал среди вкалывающих, пытался мешать под видом помощи. Здесь же «трудились» мои сестры и братья, хоть они и сопротивлялись уговорам значительно дольше Кэрана. Толку от них было как с козла молока, но тем не менее общее представление, что и как делается, у этих лодырей должно было сложиться. Чем больше знаешь и умеешь, тем легче жить, объяснил я им. А хорошо жить родственникам очень хотелось.

Полоса препятствий получилась славная — в процессе ее строительства мне вспомнилось много дополнительных нюансов. Тут было и бревно на метровой высоте, и дорожка из камней, расположенных друг от друга в полуметре. Мы соорудили трехметровую лестницу со спуском по канату с узелками и еще много такого, что я смог вспомнить из своего детства, проведенного в пионерских лагерях. Несколько дней ушло на обкатку полосы, придумывание призов и их создание.

Из давно вышедшего из моды тряпья были сшиты платья на девочку, девушку и взрослую женщину. Такой набор был сшит и для мужского контингента. И это все предполагалось выставить в качестве призов. Ну и еще кое-что из домашней утвари, обувь, швейные принадлежности, украшения для девушек и парней, пакетики конфет и печенья для малышей и много еще такого, что нужно было крестьянам и их детям.

Всяческие слухи о предстоящем празднике мы начали распускать за неделю до намеченного срока. Расхвалили подарки, но не уточняли, какие за что. О бесплатном вине слушок пустили. Вино, конечно, мы собирались наливать, но как в церкви на причастии, по чуть-чуть. Заманилово надежное, проверенное «у нас». Любит народ на халявку выпить, так почему бы не поднести? Дозу-то никто не оговаривает.

Приманка сработала по полной. Народ даже кружки с собой поприносил. Когда объявили, что выпивка будет после мероприятия, все дружно скисли, но, как говорится, поздно, батенька, поздно. Их уже рассаживали по трибунам. Пока шел процесс разгонки и усаживания собравшихся по местам, парни из команды вовсю наяривали:

Первыми по полосе прошли мы с сестрами и братьями. Еле сподвиг их на это, неделю уговаривал. Видишь ли, не могут они перед подданными так унижаться… Пока убеждал, что могут, все молоко бегал пить, говоря себе, что это мне за вредность полагается. Потом переживал страшно, что не смогут эти сибариты справиться со столь сложной задачей, и пока они со мной на полосу ни вышли, я все сомневался в успехе. Все препятствия родственнички преодолели замечательно. Даже на публику внимания не обращали, сказывались тренировки — выступления в трактире. Затем пошли наши парни из команды и тоже не посрамили. Хлопали нам всем от души, и, похоже, уже никто не жалел, что пришел. Дальше следовало то, ради чего все это задумывалось.

Несколько наших парней медленно по кругу пронесли самые лучшие подарки, чтобы все смогли их получше рассмотреть.

— Все, что вы сейчас видели, сможете получить, если выиграете, пройдя полосу препятствий. Победитель может выбрать то, что ему больше понравится. Пожилым и детям полагается сопровождающий и страхующий, — громко сообщил я, показывая рукой на призы.

На стадионе воцарилась тишина. Все молча переглядывались, но никто не решался выйти. Я испугался, что моя задумка терпит неудачу.

Но вдруг на площадку вышла сухонькая и маленькая бабуля.

— Пойду я… это… бегать. Я хочу молодость вспомнить. Только быстро не получится, годы уже не те, — хихикнула бабуся, косясь на приз-сарафан.

С одной стороны, это было прекрасно, что нашелся хоть один доброволец, но, с другой стороны, страшновато за старушку: не развалилась бы. Народ зашумел, с разных сторон слышался то смех, то какие-то рекомендации, не все приличные. Пока престарелая участница не передумала, я махнул Сэму, чтобы ставил ее на полосу.

И они побежали… Однако вскоре бабуля, прыгая с камня на камень и держась за руку Сэма, все же умудрилась промахнуться и начала падать. Каким образом наш самый сильный парень умудрился не удержать старушку, осталось загадкой, но в итоге их маханий руками и ногами вырисовалась любопытная композиция. Сэм лежит на земле с выпученными глазами (то ли с перепугу за пожилую женщину, то ли она воздух из него выбила, падая), на его груди, как на лавочке, сидит этот божий одуванчик, и даже руки на колени положила.

Смех, поднявшийся на трибунах, наверняка можно было услышать даже в замке.

— Эй, Марта! Ты явно промахнулась! Надо было не садиться, а ложиться. Хотя и сидя можно, если по-другому пересядешь, — заорали с правых трибун.

— А ну, покажи ему, что такое ветераны! — вопили с левых.

Помощники рванули к упавшим. Один — чтоб Сэма оттаскивать, другой подхватил участницу и вновь поставил ее на полосу. И что самое удивительное, она даже не сопротивлялась.

К моменту, когда старушку дотащили до конца полигона, народ на трибунах лежал в лежку, задыхаясь от смеха, а трое моих парней замазывали ссадины и царапины, полученные в процессе соревнований от участницы. А она, ни на кого не глядя, сразу промаршировала к самому яркому сарафану, висевшему на перекладине высокого шеста, и попыталась его достать. Пришлось срочно снимать приз сверху, пока активная старушка не порвала сарафан или не сломала шест. Как оказалось, отважная бабуля завоевывала сарафан для своей внучки, которую она одна растила. Та уже была на выданье, но по случаю бедности не имела приличного платья, чтоб ходить на молодежные посиделки.

— Поздравляю вас с заслуженной победой! Позвольте вручить вам этот приз. И хочу от себя добавить, что если вы выгоните на полосу препятствий свою внучку и та ее пройдет, то мы подарим вам или ей обувку, какую попросите — хоть сапоги, хоть туфли, — стараясь не упускать прекрасный шанс, предлагал я еще одну сделку.

Не выпуская сарафана из рук, бабуся рванула к трибунам. И уже через пару минут гнала перед собой миленькую девушку лет пятнадцати, одетую в платье, состоящее почти из одних заплат. Чтоб взбодрить девчонку, я нашептал ей про обувку и разноцветные ленты в волосы от меня лично. В этот момент из толпы вышла еще одна оборванка, лет шестнадцати, и заявила, что за сарафан она тоже согласна побегать. Кла-ассно! Дело начинает сдвигаться с мертвой точки.

И тут я вспомнил о нашем младшем прибавлении в команде. О! Да эти просто обязаны бежать впереди паровоза!

— Найди Фэда, пусть запустит всех новичков старше десяти лет на полосу. Обещали служить, вот пусть и жужжат, — приказал я Тарэну.

Отказников не нашлось, даже наоборот, детвора с энтузиазмом рванула к точке старта. И процесс пошел… Видя, как участники получают подарки, народ начал понемногу включаться в соревнования…

Хуже всего пришлось моей команде. Им нужно было бегать с каждым проходившим полосу. Даже я с семейством бегал, подстраховывал малышей. К вечеру эта идея уже не казалась мне столь замечательной. Все к окончанию мероприятия еле шевелили ногами. Но, несмотря ни на что, мы еще спели несколько песен, а под конец состязания выдали всем по полкружки вина. Глядя на радостный люд, я понимал — получилось. Ура! Ура!

Следующее мероприятие, которое я хотел провернуть, это полазить по горам и поискать чего-нибудь из полезных ископаемых, могущих помочь резко увеличить наши семейные доходы. Не скажу, что мои познания в геологии были так уж всеобъемлющи, но четыре лета, проведенные, благодаря моему другу, в геологических партиях в качестве разнорабочего, обнадеживали. Я мечтал найти хоть что-то, могущее принести пользу в хозяйстве. Даже если отыщутся только поделочные камни, известь и мел — уже ради этого стоит лезть в горы. Про золото, серебро, железо или медь я боялся даже думать, чтоб не сглазить. Сначала в поход планировалось пойти только с парнями, но и Арни, и братья с сестрами выразили такое жгучее желание присоединиться, что меня это здорово удивило и обрадовало одновременно. Пусть себе идут с нами. Никакая наука не бывает во вред.