Золото вайхов - Корн Владимир Алексеевич - Страница 42

При промышленной добыче золота рентабельным считается его содержание два-три грамма на кубический метр, а это без малого две тонны породы. Здесь же мы легко, практически не напрягаясь, только при помощи подручных средств выдали на-гора за неполных четыре дня двести килограммов.

Наконец однажды вечером я заявил, что все, хватит, жадность фраера губит, заменив слово «фраер» местным синонимом – тругин. Народ недоуменно посмотрел на меня, и я принялся за промывание мозгов.

– Так, фартовые старатели, золото мало добыть – его еще надо довезти до дома, не потеряв при этом голову. Вот это, – я показал на небольшой мешок из грубо выделанной кожи, – десятая часть от общего веса. Потрогайте, поднимите, попробуйте на вес. Такой мешок повезет каждая лошадь, кроме вьючных, разумеется. Их мы грузить золотом не будем – понятно почему. Это, – я указал на следующий мешочек, поменьше, весом около пяти килограммов, – доля каждого из вас, которую вы получите сразу же по возвращении, в Стенборо. Главное для нас – это вернуться домой живыми, мертвым золото ни к чему. Назад пойдем налегке, взяв только самое необходимое, остальное оставим здесь, в долине. Теперь наши жизни зависят от быстроты ног наших лошадей, и перегружать их не стоит. Один умный человек сказал, что даже самым большим ртом нужно откусывать понемножку, иначе можно подавиться. Если будет угодно Создателю, мы сюда еще вернемся. Поэтому предлагаю: провал завалить камнями, два следующих дня отдыхать и готовиться к дороге, а на рассвете третьего отправимся в обратный путь. Если кто имеет особое мнение, будет лучше для всех, если он выскажет его прямо сейчас. Хуже нет недоговоренностей и бурчания за спиной… – Вот такая у меня получилась заключительная речь, подводящая итоги наших работ.

Парни молчали, переглядываясь, – вроде все верно, жадность никого до добра не доводила, а обратный путь не менее тяжел и опасен.

За всех высказался Ворон, обычно молчаливый и немногословный:

– Командир, вы правы во всем, возразить нечего. Да и дожди на носу. Верно, ребята? – Немного подумав, все поддержали Ворона. Я вздохнул про себя с облегчением: желтый дьявол портит людей – ох как портит!

– Парни, мы добыли золота достаточно, и, если вы правильно им распорядитесь, у вас начнется совершенно новая жизнь, ничуть не похожая на прежнюю. И потом, когда мы вернемся домой – я в этом абсолютно уверен, что мы все вернемся, – у нас будут такие дела, что это, – я пренебрежительно указал на кожаные мешочки, – покажется сущей мелочью, не более того.

До конца обстановку разрядил Шлон, вкрадчиво поинтересовавшись:

– Господин барон, командир, скажите, а моей доли будет достаточно, для того чтобы купить рецепт изготовления вашей замечательной микстуры от всех болезней? Клянусь использовать ее только для собственного употребления и унести секрет в могилу! Ну разве что Нектора иногда угощу, если он будет ублажать мой слух солдатскими песнями.

Смеясь, я ответил ему, что дома поговорим на эту тему.

На третий день мы выехали рано утром, как и было решено загодя.

Все лишнее, включая ставший обузой тяжелый Прошкин мушкет, надежно спрятав, оставили в каньоне. С собой взяли лишь вещи, необходимые в пути, и продукты, которые были на исходе. Немного пополнили за счет копченой рыбы, выловленной в Золотой реке, названной нами в честь каньона. Ехали тесной группой, выставив головной дозор из «Диких». К вечеру третьего дня преодолели брод и поднялись на холм, где еще недавно мы так успешно воевали с вайхами. Отличное место для ночлега, лучшего и искать не надо. Костер разводить не стали, чтобы не привлекать внимания – поужинали всухомятку и сразу легли спать. Поднявшись задолго до рассвета, отправились в путь еще по темноте.

Возвращаться мы с Коллайном решили другим путем – тем самым, что указан в бумагах покойного графа. Прежняя дорога была опасна: мы слишком засветились на ней, а теперь возвращаемся – целые и с грузом. Нетрудно догадаться, что съездили удачно, а это создаст для многих очень большой соблазн.

К вечеру мы пересекли степь, оказавшись практически в том же месте, где становились лагерем по дороге в каньон. Ночевка, день пути, снова ночевка. Наша дорога пролегала в основном среди лесов, нехоженых и богатых дичью. Благодаря егерям практически каждый день мы ели свежее мясо, без труда добываемое ими прямо по дороге.

Наконец появились первые признаки человеческой жизнедеятельности, да и немудрено – вскоре на нашем пути должен был повстречаться небольшой город Сентокс, отмеченный на карте графа.

В принципе сам Сентокс был нам не интересен, нас больше привлекал Ингард, город, расположенный чуть в стороне от имперского тракта, по которому мы и собирались продолжить наш дальнейший путь в столицу.

Проехать в Ингард можно было двумя путями. Один лежал через тот самый Сентокс и далее в обход Кайденской гряды. Существовала и другая возможность: не доходя до Сентокса, повернуть на юго-восток, сделать один дневной переход степью и выйти на Кайденское ущелье, насквозь проходившее через одноименную гряду. В этом случае мы экономили более трех суток, но теряли возможность пополнить и без того скудные запасы продовольствия.

На карте этот проход не был обозначен, про него рассказал мне Нектор, одно время служивший здесь в составе местных егерей и неплохо знавший местность. В Кайденское ущелье вела малоезженая дорога, в самом проходе трудно проехать на телегах, а вот для всадников проблем не будет. На мой вопрос, далеко ли она, Нектор ответил, что близко – достаточно перевалить через тот взлобок, а потом… – Он указал рукой направление, посмотрел туда же – и застыл как изваяние.

Присмотревшись, я увидел дым, поднимающийся как раз там, куда указывал егерь. Клянусь чем угодно, совсем недавно его не было – мы двигались как раз в том направлении и непременно бы его заметили.

Галопом взлетев на возвышенность, мы осадили коней, заставляя их пятиться в кустарник, густо росший на южном склоне холма.

Сентокс горел.

Пожар еще не полностью овладел городом, но дело шло именно к этому. С высоты холма, на вершине которого мы находились, город, лежащий в низине, был виден как на ладони. Но не это заставило нас попятиться, скрываясь в кустарнике. Вайхи, большой отряд кочевников, хозяйничал и в самом городе, и в его окрестностях. Могу представить, что творилось в Сентоксе. Жестокостью вайхов пугали детей, да и сам я, бывало, вздрагивал, слушая рассказы о поведении степняков в подобных случаях. Теперь выбора нет, остался только путь через степь к ущелью: вайхов много, несколько сотен, и это только на первый взгляд.

Я подозвал бывшего егеря:

– Нектор, где дорога к ущелью и как нам быстрее попасть на нее?

– Если мы отсюда направимся к тому перелеску и обойдем овраг справа, то выйдем прямо на нее. Это самый короткий путь и, наверное, самый безопасный. Со стороны города увидеть не должны – он ниже, нас прикроют холмы. Сразу за перелеском деревенька, совсем маленькая, десятка полтора дворов, я даже названия ее не помню. Надеюсь, вайхов в ней нет. Упаси нас Создатель столкнуться с ними лоб в лоб! Здесь, командир, видите местность какая: вроде и степь, а видимости ноль, не увидишь далеко, хоть убей.

Что-то Нектор разговорился – не иначе нервничает. Да и есть с чего. Нарваться на разъезд вайхов, когда до безопасных мест совсем ничего…

Я оглядел свой маленький отряд. На первый взгляд все спокойны, но это только на первый взгляд. Коллайн наглаживает рукоятку пистолета, торчащего из-за пояса, Амин теребит жидкую бородку, отросшую за время путешествий, Шлон то и дело пробует, как выходит клинок из ножен, стараясь делать это незаметно. Да и остальные, что греха таить, выглядят чуть иначе, чем обычно. Разве что Проухв, что понятно, да «Дикие», что еще более понятно, – само спокойствие.

Безусловно, обидно: в двух шагах от счастья, с сумками, набитыми золотом, – и так встрять. Назад нам дороги нет: что мы добрались до этого места, ни на кого не напоровшись, – просто счастливый случай. И все смотрят на меня – кто с надеждой, кто чуть ли не с мольбой: думай, командир, раньше получалось, может, и сейчас выйдет?